Простушка на одну ночь

— Не понимаю, о чем ты, — отвечает довольно напряженно.

— Ты раньше говорил мне, что я девушка на одну ночь. Простушка деревенская, а сейчас спускаешь на меня деньги, — трясу запястьем с новеньким браслетом. — Будто я — девушка, которую ты хочешь влюбить в себя и очаровать, показывая, какой ты классный.

— Это всего лишь Сочи, — закатывает глаза. — И всего лишь один браслетик. Не раскатывай губу, Шатохина! — добавляет грубовато шутя. — Иначе придется отправиться на поиски губозакаточной машинки.

— Для себя присматриваешь?

В ответ Марсель смеется. Кажется, напряжение мне только показалось… Зачем накручивать себя, когда все настолько классно и здорово? В особенности на контрасте с тем, что мне недавно довелось пережить!

Здорово… Нет, на самом деле здорово, а Марсель рядом — ух, я в него влюбляюсь посекундно все сильнее и сильнее, как кошка. Ог мог бы и не осыпать меня покупками и подарками с ног до головы, я бы все равно им прониклась глубже, чем до этого.

Сейчас он другой — более открытый, внимательный, заботливый, чем до этого. Он почти не упрекает меня за то, что я связалась с Марго по собственной глупости, всего один или два раза ласково журит меня, называя “ленивой шлюшкой”, когда я отказалась поддержать его идею на следующий день подняться вверх в горы, преодолев часть маршрута пешком, а не по канатной дороге.

Несмотря на сомнения, что пойдет дождь, на следующий день небе ни облачка. Погода располагает к прогулкам, но я бы охотнее провела день в городе. Снова спорю... Однако Марсель умеет убеждать. Он убеждал меня оргазмами несколько раз за утро, и, как итог, мы отправляемся на прогулку.

Компромисс: небольшая пешая прогулка, но в горы по камням я лезть отказалась. Мы отправились вверх по канатной дороге, в кабинке. Любуемся видами. Марсель упрямо настаивает, что по пешей тропе было бы лучше…

— Потому что можно сойти с тропы и спрятаться в укромном местечке?

— Мы обязательно спрячемся в укромном местечке, — обещает. — Я взял с собой презервативы.

— Многообещающе. Но я даже не представляю, зачем они тебе нужны, — делаю вид, что не понимаю намеков.

Марсель же переигрывает все на свои интересы.

— Что, снова хочешь мне сосать?

— Только через сеновал, — напоминаю ему. — Неужели тебе так нравится, как я тебе делаю минет?

— Безумно. У тебя талант…

— Значит, все-таки талант!

— Только не вздумай пускать его в ход на широкие массы, — снова шутит на тему моего неверного шага.

— Сделала бы карьеру…

— Заделалась подружкой Марго, обрабатывала других дурочек, попавших в беду, — подхватывает Марсель.

Да уж.. Шутка так себе! Некоторая тревожность все-таки немного проникает в наш разговор, я замолкаю. Мы сходим с канатной дороги, можно немного побродить по лесу, под вековыми кронами. Другие туристы разбредаются, кто куда, мы снова оказываемся одни с Марселем, но я теперь понятия не имею, как задать вопрос, что меня тревожит. В запале я не придала значения словам Марселя, однако сейчас вспоминаю, что он сказал. Он говорил, что от таких, как Марго, уйти непросто. Я послала ее к черту, она меня не беспокоила больше. Казалось бы, лучше не бывает! Но сейчас эйфория прошла, в дело вступили здравые сомнения, и теперь я немного нервничаю.

Марсель чутко улавливает мое состояние, обняв, прижимает спиной к одному из деревьев. Сухая кора немного царапает спину.

— Что стряслось? Ты снова ушла в себя! — укоряет, легко целуя за ушком. — Я и подумать не мог, что ты настолько скрытная. Ты всегда казалась мне другой. Всегда… Мы хорошо проводим время, и вдруг ты снова… — делает паузу. — Незаметно уходишь глубоко под воду. От меня. Почему?

— Наверное, я все еще не привыкла, что тебе не плевать, и что с тобой можно поделиться переживаниями. Кажется, что все это немного не по-настоящему, что ли. Не знаю… Все хорошо, а потом вдруг мелькают сомнения.

Марсель затыкает мой рот поцелуем.

— Сомнения прочь.

Его ладони касаются груди, ягодиц, талии, снова груди, сжимая их, напоминая о том, какой горячей вышла ночка… Мы почти не спали. Мы трахались как кролики, которых годами держали на расстоянии друг от друга.

Идеальная совместимость, понимание с полуслова… Я снова сосала ему, наслаждаясь тем, как ему хорошо, а значит, мне тоже. Дура, зачем я отказалась от этого всего сразу же?

В момент, когда мы были готовы увлечься, метрах в десяти раздались голоса. Марсель перестал пытаться стянуть с меня шортики, поправил одежду, просто обнял. У него, разумеется, встал, а мне это безумно льстит.

Простушка на одну ночь, говорил он.

Как бы не так…

Он не может мной насытиться и, честно, это взаимно.

На нас многие обращают внимание. Я чувствую, как на Марселя заглядывают девушки и неосознанно начинаю ревновать, прижимаюсь ближе, обнимаю, будто предъявляю на него права. Уверена, его котяцкой довольной физиономии это безумно льстит, хоть он этого и не показывает явно…

Длительная прогулка заканчивается в открытом ресторанчике с потрясающим видом. Отсюда кажется рукой подать до моря и гор, до неба… Мы словно на вершине мира.

От легкой усталости дрожат икры ног, однако по телу гуляет приятная нега, как после изнурительного, но чертовски классного дня.

Марсель отошел к кассе, чтобы сделать заказ. Там выстроилась небольшая очередь. Я любуюсь видами без задних мыслей, как вдруг за столик со мной присаживаются двое парней. На вид им не дашь больше двадцати. Симпатичные, нагловатые, при деньгах.

Я в людном месте, не одна. Со мной Марсель, но я все-таки неосознанно напрягаюсь. Подсознание — страшная штука, может подкинуть картинки чего-то грязного и пугающего даже в моменты полной и комфортной безопасности.

— Привет, красавица.

— Скучаешь? — подхватывает второй.

— Нет, я не скучаю. Спасибо. Я с молодым человеком.

— Что-то его незаметно! — замечает первый. — Ты понравилась моему другу, — кивает на второго. — Но он стесняется знакомиться с девушками. Давай покажем ему, что в этом нет ничего страшного, а красавицы не кусаются.

— Красавицы не кусаются. Им это ни к чему. У них есть тот, кто с радостью почешет кулаки. Пшли вон, щенки! — цедит сквозь зубы подошедший ко мне Марсель.

Двое молодых парней переглядываются друг с другом и тушуются мигом, заметив, каким взбешенным взглядом смотрит на них Марсель.

— Ладно, дядь. Не кипишуй, сваливаем… — довольно мирно поднимает руки тот парень, который якобы стесняется.

На самом деле, думаю, ничего подобного. Просто отработанная схема пикапа. Довольно рабочая… Сначала один изображает “стесняшку!, потом на роли “стесняшки” оказывается другой парень, отрабатывающий “веселого”.

— Место хорошее, но кормят дрянью, — заявляет Марсель, опустив поднос с едой. — Взял то, что показалось самым съедобным.

У него там картошка, салат, бургеры какие-то…

— Хочешь, чтобы я наела себе бока?

— Ночью растрясу твой несуществующий жирок, сама побежишь за жареной картошкой. К тому же тебе подходит. Выглядишь, как студентка! — возмущен. — Неудивительно, что к тебе подкатили охломоны.

— А как мне выглядеть? Как мамочка на отдыхе? У меня нет детишек.

— Но есть муженек, — мрачнеет Марсель.

— Можно подумать, что ты ревнуешь.

— Не должен? — выгибает бровь.

— Не знаю. Ты мне скажи.

— Не должен, — отрезает. — Но… ревную. Этой ночью покажу тебе, насколько сильно. Буду брать тебя без остатка…

В глазах Марселя разгорается будоражащий и чуточку пугающий огонь. Я не могу не загореться в ответ.

— Три дня и две ночи. Сегодня вторая. Маловато будет, — замечает с глубоким вздохом.

— Ты не можешь растянуть отпуск?

— Нет.

Я протягиваю ему ладонь, он крепко сжимает мои пальцы. Молчим… Кажется, наши сердца одинаково громко грохочут с обеих сторон, сплетаясь где-то посередине.

— Тогда зачем ты купил эту ужасную жареную картошку? Ее невозможно есть. Пошли, хватит с меня прогулок…