Страница 29 из 78
— Звучит так, словно работая на вас, приходится подписать закладную на душу у дьявола, — замечаю вскользь, не сдержавшись.
— Мне всегда говорили, что я дьявольски хорош! — приосанился импозантный мужчина.
— У меня от тебя голова разболелась, папа. Ты хочешь с утра заставить нас слушать твое хвастовство, озадачить разговорами на сложные темы и, как итог, заработать мигрень!
— Так, значит, тема сложная… — хватается за ниточку Вениамин. — Какого рода сложности?
— Я так сказал, чтобы ты отстал и не лез не в свое дело! — заявляет Марсель. — Просто знай: вопрос моих отношений касается только меня,и точка. Лен, давай сюда салат, я чуть слюнями не подавился! — требует он.
— Наложи и мне немного, — просит Вениамин.
— Разве у тебя не антихолестериновая диета? Или что-то в этом роде?
— Нельзя ограничивать себя постоянно во всем. Правильная жизнь — пресная и невкусная, как еда без соли. Все говорят, что соль — это белый яд. Но прожив с мое, понимаешь, что иногда щепотка яда — это то, что приукрашивает твою жизнь и придает ей остроту.
Быстро прожевав немного салата, взятого на вилку, отец Марселя поднимается со словами.
— Было вкусно. Хорошего дня, дети. Мне пора на работу. В офисе очередной аврал, и только я способен разрулить сложную ситуацию! — говорит немного напыщенно и уходит, оставив меня с Марселем наедине.
Некоторое время мы просто молчим, завтракая. Я не могу удержаться от улыбки, наблюдая за Марселем, он намазывает сливочный крем-сыр вторым толстым слоем поверх первого.
— Любишь сыр? — не выдерживаю я.
— Заметно?
— Очень!
— Тогда я знаю, какие роллы ты любишь.
— Не угадала. Роллы не люблю вообще. Там же рыба, — кривится Марсель, совсем как капризный мальчишка, который отказывается от невкусной еды, предложенной мамой.
— Значит, свидания в японском ресторане стоит не ждать?
— Только если заказать какие-нибудь морские водоросли, — отвечает Марсель.
Наше общение больше не напоминает острую поножовщину и состязание, кто оскорбит больнее, и это очень хорошо, но совсем ничего не решает. Мы не обсуждали главное, меня беспокоит вопрос.
— Насколько ты заказал меня у Марго? — спрашиваю я.
Марсель перестает жевать.
— Это единственное, что тебя волнует? Ждешь не дождешься, когда перескочишь с моего члена на член другого мужчины? — спрашивает он.
— Все не так, но…
— Долго! — отрезает он. — Будешь обслуживать только меня очень и очень долго.
— Долго — это слишком размытое определение.
В ответ он скрипит зубами.
— И я хотела спросить, когда я могу вернуться… к себе.
— Не понял, — бросает вилку на стол.
— Все просто. Ты… Ты же сказал, что я буду с тобой вечером. Но сейчас утро, есть еще день. Я могу заняться чем-нибудь другим, — говорю осторожно.
Однако мои слова, сказанные вполголоса, Марсель расслышал не так и очень бурно реагирует:
— Кем-нибудь другим?! Других мужчин в это время быть не должно. Ясно? Объявится муженек, что ж… Придется ему работать кулаком! — говорит довольно резко, словно недоволен поднятой темой.
— Ты не так расслышал.
— Я расслышал то, что ты имела в виду!
— Не то я имела в виду! — возмущаюсь. — Может быть, я хотела найти подработку на день!
— Знаю я… Твои подработки, — фыркает немного надменно и добавляет, приблизившись на максимум. — И нет, дорогая. Пока ты со мной, это тело буду трахать только я!
Опять он про то же самое! Неужели он видит во мне шлюху — и только?! Я думала, что он изменился.
Ночь была особенной.
Мы много говорили, я открылась ему… Не целиком, но все же рассказала очень многое, поделилась проблемами.
Но, кажется, я просто ошиблась на его счет в очередной раз, а он просто купил шлюшку и все, лишь ревностно желает, чтобы все внимание принадлежало только ему. Ничего другого от Марселя ждать не стоит. Не зря говорят, что пьяному — море по колено! Наши ночные откровения, мои мысли, что я не одна — это лишь пьяное восприятие, и не более того!
— Считаешь, что я больше ни на что не способна?!
— Лен, — вздыхает Марсель. — Ты по уши в дерьме и не время гордостью размахивать, когда ты размахивала снятыми трусами, предлагая себя за деньги. Любому.
— Это был выход. Единственный! И я сожалею, что не осталось другого выхода.
— Дура, — вздыхает Марсель. — Вариант “обратиться к друзьям за помощью” не рассматривала?
— Я справлюсь. Со всем справлюсь! — говорю, стиснув зубы. — Для этого мне не нужно твое одобрение. Ну, так что?! Я свободна днем или мне сидеть и держать в зубах тапочки наготове, чтобы тебе услужить?!
— Вот что ты упрямишься?! — злится. — Даже сейчас!
Громко отодвинув стул, Марсель встает из-за стола, полыхая негодующим взглядом.
— Почему бы тебе не сказать: да, я в заднице, помогите! И все! Все… Неужели ты думаешь, что никто бы тебе не помог? Ну… — складывает руки под грудью. — Можешь попросить меня!
— Попросить?! Тебя?! Чтобы ты потом меня каждую секунду жизни этой помощью попрекал?!
— Так, значит, для тебя лучше тот вариант, что сейчас? Работать в агентстве, отдавать процент менеджеру, а оставшиеся деньги отдавать для уплаты долгов твоего мужа?! И как долго это продлится? Что это вообще за жизнь такая? Кабала!
— Обычная жизнь. Обычных людей. Не у всех папочка — миллиардер, готовый исполнить твои мечты о небе! — огрызаюсь.
Снова собачимся! О… Кровь вскипела. Марсель тоже взбудоражен, волоски на коже приподняты.
— Ты ничего не знаешь обо мне и отце. Ничего! Не знаешь, какие напряженные у нас отношения! И нет, мои мечты о небе воплотились не благодаря ему, а вопреки! — заявляет он и уходит, бросив тарелки в мойку.
Я прибираю посуду, хотя прислуга, вернувшаяся в кухне, убеждает, что я могу этого не делать. Но мне хочется чем-то занять себя.
Возвращаюсь в спальню, где мы ночевали: Марселя нет, а на постели лежит разложенная новая одежда для меня. Легкий костюм из платья и милого жакета приятного бирюзового пастельного оттенка. Даже туфельки стоят и небольшая белая сумочка.
Я не успеваю обрадоваться, как дверь спальни бесцеремонно распахивается, и на пороге появляется Ираида.
— Вещи для тебя, пользуйся! — говорит она. — Слышала, Вениамин утром отдал распоряжение, чтобы тебе купили одежду. А я решила, зачем тратить деньги мужа? Я подобрала тебе из своего гардероба то, что купила в прошлом сезоне, но так и не надела. Не стесняйся, — говорит с акульей ухмылкой. — Судя по тому, что я знаю, семья Тетериных в очень затруднительном положении!
Вот же сука! Так и знала, что Ираида попытается отыграться за все: и за ситуацию на вечеринке, и за то, как я застала ее врасплох утром.
— Бери, — улыбается ядовито. — Бери, бери! Мне не жалко, все равно хотела выбросить на мусорку…
Ираида улыбалась сладко-сладко, но ее глаза горели и выплескивали в мою сторону просто литры яда! Ираида уже быстренько подкрасилась, приоделась, расчесала свои ярко-рыжие волосы.
Мне хотелось просто расцарапать этой сучке холеное лицо. Тем более, я уже знала, что оно лишь кажется холеным из-за умелой работы визажиста, а без макияжа она выглядела не такой яркой!
Будь мы в деревне, я бы этой тощей кобыле просто хвост, как следует накрутила, и мордаху-то об забор прочесала! Но надо же цивилизованно!
— Спасибо за предложение, но зачем же выбрасывать на мусорку? Лучше отдай на благотворительность. Принесет больше пользы, к тому же это модно сейчас. Не слышала? Ах да, наверное, не слышала… Старшее поколение не всегда способно уловить новые веяния и вовремя в них влиться. Но я все же рекомендовала бы заняться. Лучше поздно, чем никогда… — вздохнула и махнула рукой. — И супруг взглянет по-новому.
Я улыбнулась и подошла к Ираиде, понизив голос.
— Конечно, это не совсем мое дело, но со стороны всегда виднее. Мне показалось, что Вениамин очень тобой недоволен. Может быть, пора что-то менять? Пока не поздно, конечно же!