Общая жизнь

Василий Николаевич моментально проникся сочувствием к неудачливому незнакомцу и уже собрался поспешить к нему на помощь, как вдруг тот воскликнул с неудовольствием:

– Чего на дороге встал, старый хрыч? Я ж предупреждал: поберегись!

Василий оторопел. Это ему? Он не ослышался?! Да если кому и возмущаться, то это пострадавшему от такого наезда, а не виновному в аварии.

– От хрыча слышу, – спокойно ответил Василий и передумал помогать незнакомцу.

Он, не торопясь, встал, потер ушибленное колено и хотел было возобновить любование наступающим праздником. Однако хрупкое настроение куда-то улетучилось, потревоженное нечаянным инцидентом. Позади продолжало раздаваться раздраженное ворчание, сопровождаемое шумной возней.

– А, что б тебя! Чертова погода! Снег проклятый. Посыпать не могли! – такими были самые мягкие выражения, извергаемые недовольным прохожим.

Василий Николаевич невольно оглянулся, желая понять, что же там произошло с его обидчиком. Тот все еще лежал на снегу, предпринимая безуспешные попытки подняться. Василий заметил в его руке палку, вернее – трость, которой он пытался упереться в снег. Раз за разом палка скользила, а в немощных руках не хватало силы, чтобы помочь себе встать.

– Что уставился? – снова заскрипел незнакомец. – Злорадствуешь, что тебя еще ноги носят? Ну, так не переживай, это ненадолго. Еще по таким дорогам походишь – и скоро сляжешь, как я.

Василий и не думал злорадствовать. Он даже пожалел этого прохожего, несмотря на его отнюдь не дружелюбный тон. Подойдя к упавшему, он протянул ему руку и произнес:

– Давай помогу.

– Да ну тебя, – отмахнулся незнакомец.

Он в очередной раз попробовал встать сам, но у него снова не получилось.

– Давай, – повторил Василий, не убирая руки.

Упавший яростно сверкнул глазами, но на этот раз все же воспользовался любезно предложенной ему помощью. Он без стеснения всем весом оперся на Василия и чуть снова не уложил того не снег.

– Ай, моя нога! – вскрикнул он, едва поднявшись.

– Что такое? – участливо спросил Василий.

– Нога болит, стоять не могу, – незнакомец крепко держался одной рукой за свою палку, а другой – за плечо провожатого.

Бросить человека в таком состоянии Василий не мог.

– Давайте выйдем отсюда на ровное пространство, – предложил он, разрешая взять себя поудобнее под руку.

Незнакомец больше не сопротивлялся, позволяя провожатому оказывать себе помощь, но при этом продолжал немилосердно ругаться. Виноваты в падении у него были все, кто угодно, но только не он сам. И погода ужасная, и снег скользкий, и народ шумный, и праздник дурацкий, и зима не вовремя наступила. Василий слушал это ворчание и добродушно молчал.

Они вышли на дорожку, ведущую вокруг пруда. Летом это было излюбленное место проулок горожан – в тени деревьев находились удобные скамейки, на которых можно было спокойно посидеть, любуясь водной гладью. Сейчас деревья стояли в снегу, а не в листве, и мороз не располагал к долгим посиделкам, однако лучшего перевалочного пункта в округе было не найти. Виновник падения постоянно стонал и охал, припадая на больную ногу и усиленно опирался на невольного помощника, так что Василий Николаевич был в определенном смысле рад избавиться от своей ноши.

Пожилые люди присели на ближайшую скамейку.

– Что, сильно болит? – заботливо поинтересовался Василий.

Незнакомец только махнул рукой и в очередной раз выругался.

– Давайте позвоним вашим родным. Пусть заберут вас домой, – предложил Василий.

Незнакомец промолчал, глядя вдаль, как будто не расслышал фразы собеседника.

– Позвоните своим родственникам, – уже более настойчиво потребовал Василий, – одному вам добраться до дома будет сложно.

– Да где их взять, родственников-то? – с неожиданной горечью в голосе воскликнул пострадавший и совсем тихо добавил: – Один я…

Его слова эхом отдались в душе Василия. «Совсем как я» – подумал он, невольно проникаясь сочувствием к неожиданному компаньону. Этот человек не вызывал в нем не малейшей симпатии: грубый, невоспитанный, несдержанный. Но одиночество мгновенно сроднило его с ним и не позволило бросить на произвол судьбы. Василий понимал, что если сейчас уйдет, оставив незнакомца наедине с его проблемами, то в его душе снова поселится с таким трудом изгнанная тоска. А этот несуразный любитель падений отвлек его и заставил забыть о собственной неприкаянности. Теперь у Василия появилось настоящее нужное дело!

– Хорошо, – быстро принял решение Василий Николаевич, – давайте тогда я сам вам помогу. Держитесь за меня и говорите адрес.

– Какой адрес? – не понял пострадавший.

– Ваш. Где вы живете? Я доведу вас до дома.

– А, вон оно что! – незнакомец тяжело поднялся со скамейки, и в его глазах засветилось уважение, а на лице промелькнуло подобие улыбки. – Ну, давай, если не жалко время на меня тратить.

– Куда его девать, время-то! – пробормотал Василий, однако попутчик его услышал и прекрасно понял.

– Что, ты тоже никому не нужен и не знаешь, куда деть себя в праздник? – ехидно спросил он.

Василий хотел было возмутиться такому предположению и опровергнуть его, вспомнив о семье сына, но тут же мысленно махнул на все рукой. Кому станет легче, если он начнет опрадываться! Уж точно не ему самому. И не этому еле плетущемуся рядом с ним деду. Тогда какой смысл отрицать очевидное? И Василий несколько раз со вздохом кивнул.

Мимо них пробежал какой-то мальчик лет десяти.

– С Новым Годом вас, дяденьки! – весело прокричал он и помчался дальше.

За ним едва успевала молодая девушка, возможно, мама или старшая сестра.

– С Новым Годом вас! – повторила она фразу мальчугана и устремилась за ним.

Нагнав мальчика, она несильно толкнула его в спину, и они вместе, балуясь и хохоча, полетели в сугроб.

– Спасибо, вас – также, – запоздало ответил Василий, глядя одновременно с тихой радостью и с щемящей болью на их веселье.

– А ведь и правда, отмечать надо! – оживился его спутник. – Праздник ведь наступает!

– Будут какие-то идеи? – без энтузиазма осведомился Василий.

Попутчик остановился и задумался.

– А почему бы нам по такому случаю, – после некоторого молчания глубокомысленно изрек он, – не отметить этот чертов праздник вместе, а старик?

– По какому случаю? – уточнил Василий, не горя желанием принимать последовавшее предложение.

Проводить домой нуждающегося в помощи человека – это одно дело, а отмечать любимый семейный праздник с посторонним и не самым приятным типом – совсем другое.

– По случаю знакомства хотя бы, – не растерялся попутчик.

– Мы с вами еще не знакомы.

– Так за чем дело стало? Давай познакомимся. Я – Михаил. Павлович, если угодно, – представился нечаянный компаньон.

При этом он попытался расшаркаться в старомодном поклоне, задел больную ногу, вскрикнул и чуть снова не растянулся на снегу. Василий Николаевич поморщился от этой неуместной показухи, но, тем не менее, назвал себя.

– Как говорится, очень приятно, – продолжал Михаил, – ну, что теперь надо бы дернуть по паре капель.

– По случаю знакомства? – не удержался от иронии Василий.

– По нему самому! – довольно отозвался новый приятель, не замечая насмешки. – Айда ко мне, старик, у меня кое-чего припасено.

Новые знакомые направились к дому Михаила Павловича. Не то чтобы Василий Николаевич действительно хотел «дернуть», но он обещал доставить незадачливого гуляку до родных пенатов, и слово свое собирался сдержать. Тем более, что идти предстояло недалеко.

Не прошло и получаса медленного шага, отягощенного болевшей ногой, как Михаил Павлович довольно провозгласил:

– Ну, вот мы и на месте!

Василий поднял голову и огляделся. Они находились в типичном не слишком ухоженном дворе обычной панельной пятиэтажки. Детская площадка представляла собой неограниченное футбольное поле без покрытия с турником вместо ворот с одной стороны. Там же располагались давно некрашеная лестница и высокая железная горка. Возле каждого подъезда стояли мусорные контейнеры, некоторое из которых благоухали не самыми приятными ароматами.