Ева

– Ба, они ни перед чем не остановятся. Они уничтожат нас одного за другим, по очереди. Понимаешь? Почему вы не хотите этого понять? Ты веришь, что они отстали от Парикмахеров? Почему у Мэри проблемы с Мари и Маратом? Все очень просто. Мэри знает, что нас ждет, и готовится к этому каждый день.

Бабушка выходит из комнаты и закрывает за собой дверь. Ева зажимает рот подушкой и плачет. Она хочет повернуть время вспять, спасти Артура и других соратников. Хочет начать все сначала, с той же точки. Ах, если бы можно было изменить хотя бы несколько минут, несколько эпизодов в своей жизни!

Мари

– Бабуль, мне кажется, Ева свихнулась, – произносит Мари и, перекинув волосы на одну сторону, заплетает косичку.

– Не говори так. Она видела слишком много всего. Для восемнадцатилетней девушки это чересчур. Но и мне кажется, что она сошла с ума. Как твоя сестра. Они последовательницы Шушан, а ты, надеюсь, будешь похожа на меня.

Бабушка рисует новое растение в своей книге. Вместо листьев – длинные перья.

– Оно, это растение, меняет настроение человека. Делает его беззаботным, веселым. Наверное, Еве поможет.

– Антидепрессант? – Мари улыбается. – А мне тоже дашь?

– Тебе не нужно. Представляю, как оно на тебя подействовало бы. Осталось только определить правильную дозу, и все готово. Ева должна забыть о новой войне.

– Не понимаю. Едва пришла в себя – и снова грезит о войне? Бабуль, если она атакует – не выживет. Ее разорвут на кусочки.

– Ну ладно, ладно, Мари, прошу тебя… – Бабушка умоляюще смотрит на Мари.

Та быстро меняет тему:

– Бабуль, ты помнишь Шшати?

– Конечно. Что случилось?

– Ее сын Дэв в меня влюбился.

Мари красит губы. Шоколадные глаза блестят.

– Мне кажется, Дэв хороший парень, несмотря на плохую репутацию, – говорит Бабушка и лукаво улыбается.

– Почему ты улыбаешься, Бабуль? Скажи, ну скажи. Ты явно что-то знаешь!

– А может, ты мне что-то скажешь, а не я тебе?

Мари опирается о стул и с грустью смотрит на свои покрытые лаком длинные ногти.

– Ну да, это я влюбилась, а не он. Он вообще не обращает на меня внимания. Ты представляешь, Бабуль? Это просто невероятно.

– Он обязательно влюбится, ведь ты самая красивая девушка на свете.

– У тебя есть подходящие травы на этот случай? – спрашивает Мари, подаваясь вперед.

– Нет, я еще не нашла растений для таких вещей. – Бабушка улыбается. – Но, обещаю, как только найду – дам знать.

– Бабуль, а может, мне стоит сходить к прорицателю Бабкену? Вдруг он как-нибудь поможет?

Бабушка бледнеет, смотрит на Мари, откладывает ручку в сторону, выпрямляет спину и чеканит изменившимся голосом:

– Никогда, никогда не смей к нему ходить! Обещай мне, что ты этого не сделаешь.

Бабушка задыхается. Мари испуганно обещает, но не понимает, в чем дело. Бабушка ничего не объясняет, говорит, что тема закрыта, и уходит.

Мари осторожно открывает дверь в комнату Евы, входит и валится на постель. Слышны равномерное дыхание Евы и стрекотанье сверчков.

Мари не спится, она размышляет, что ей делать: «Буду думать о Дэве, представлять, как мы вместе идем на свидание». Она миллионы раз представляла это свидание, и нить ее воображения всегда обрывалась на одном и том же месте. Тогда она начинала все сначала, и так до тех пор, пока не проваливалась в сон.

Дэв, сын Шшати, – личность противоречивая. О нем рассказывают разные, иногда ужасные истории. Дэв рос с потаскухами, и его мать проститутка. Окружающий Дэва мистический ореол, его спокойствие, самоуверенность и сила манят Мари и делают беззащитной.

Мари чувствует, как кровь в ее венах нагревается и устремляется к животу.

– Мари… – слышится голос Евы.

– Ты что, не спишь? Ты меня напугала. – Мысли Мари возвращаются в комнату, в которой ничто не напоминает о Дэве.

– Ты знаешь, где могила Артура? – шепотом спрашивает Ева.

– Да, знаю. Я иногда ее навещаю. Наверное, кроме меня, туда никто не ходит.

– Возьмешь меня с собой?

Мари недолго думает и отвечает.

– Если обещаешь всю ночь меня слушаться – возьму.

И Мари до рассвета рассказывает о Дэве, неутолимой жажде боя, которой одержима Мэри, своих снах, всех кварталах города, преступлениях Герберов и снова о Дэве.

Шаги

Ева переступает через порог дома и чувствует мокрую траву под ногами. Ходит осторожно, медленно. Делает глубокий вдох. С одной стороны головы волосы растут торчком, еще виднеются шрамы, а с другой – доходят до травы и касаются ее росистой поверхности. Раненый глаз полузакрыт, отеки на лице спали. Ева быстро выздоравливает.

– Ты не спала? – слышит она голос Марата, который стоит под деревом, прикусив травинку. Ева удивляется, что не заметила его. Он появляется из ниоткуда.

– Нет, твоя сестра делает все, чтобы я вдруг не вырубилась, и заставляет меня как можно быстрее встать на ноги.

Ева не вполне разбирается в собственных ощущениях, но присутствие Марата ее напрягает. Резким движением головы он отбрасывает волосы в сторону, на мгновение показывая блестящие глаза.

– Мы почти ровесники, но твоя сила превосходит и мою силу, и силу Мари в совокупности. В детстве ты не была такой сильной, хотя так кусалась, что на моей руке до сих пор остались следы.

– Каковы ваши навыки? – спрашивает Ева, словно не слыша, о чем рассказывает Марат, и садится на деревянный стул.

– Мари сражается электрической пилой. А я могу исчезать или появляться так, чтобы никто не заметил. И душить поясом.

Марат показывает пояс, на котором изображены золотые ножницы.

– Впечатляет, – говорит Ева и чувствует, как потеют ее ладони.

Марат приближается, начинает кружить вокруг стула Евы.

– Ты действительно не помнишь детство? Не помнишь, как я учил тебя стрелять из лука?

– Я помню какие-то эпизоды из детства, но тебя – смутно.

Конечно, она помнит Марата и Мари, но воспоминания размыты. После войны у нее остались обрывки воспоминаний.

– На твоей шее вытатуирован зонт. Ты встречалась с Человеком-зонтом, ты его видела?

– Почти.

– Его мало кто видел. Говорят, он один из мощнейших мастеров, даже сравнивают по силе с Герберами. Странно, что он тебя не убил.

– Ничего странного. Еще убьет.

Приближается Бабушка, держа чашку:

– Выпей.

– Что это, Бабуль?

– Тебе всегда нужно знать, что? Успокоительное.

– Разве я не спокойна? Не хочу, спасибо.

Бабушка безнадежно всплескивает рукой и идет обратно в дом.

– Почему ты не выпила? Бабушка тебе плохого не предложит, – говорит Марат, приближая голову к Евиной шее. – Зонт тебя защищает. Он тебя не тронет.

Ева оборачивается. Их лица очень близко.

– Защищает меня?

– Да, он поставил на тебе метку, означающую, что ты под его опекой.

Ева молчит. «Человек-зонт защищает меня, но почему? Есть что-то, чего я не знаю».

– Ева, у тебя даже раны красивые, – улыбается Марат. – Никогда не видел столько цветов на одной голове. Не верится, что ты меня не помнишь. Это меня даже забавляет.

– Бабушка не обратила внимания, что я добралась сюда самостоятельно. Что коляски нет. – Ева снова меняет тему и встает со стула. – Вместо этого она хочет успокоить мои нервы. Это значит, что она не замечает или не хочет замечать самого важного.

– Как и ты, Ева, – говорит Марат, – ты повторяешь одно и то же и не хочешь меняться.

Ева опирается о стул и садится обратно.

Марат снова улыбается и исчезает среди деревьев.

Ева все еще напряжена, сердце учащенно бьется. Неужели Марат ей нравится? Как? Она даже не знает его толком. Ева смотрит на длинный деревянный стол. Ящерка смотрит на Еву, сжимая челюстями пеструю бабочку. Бабочка безнадежно машет одним крылом и затихает.