Вэйкенхерст

Чтобы утешиться, она побыстрее съела свой малиновый десерт со взбитыми сливками, а потом зашла к галантерейщику и купила себе современный длинный корсет. Эта слегка пугающая конструкция из каучука и пружинной стали доходила ей почти до колен. Продавщица в магазине сказала, что корсет очень хорошо помогает скрадывать бедра. Мод слишком стеснялась, чтобы его примерить, и заставила продавщицу замаскировать покупку, завернув ее дважды.

К Хибблу она пришла без четверти три, и ей как раз хватило времени выбрать для себя пару интересных на первый взгляд романов и добавить их к пакету для отца. Клем ждал снаружи. Он разделил с кобылой яблоко — Мод почувствовала яблочный запах, когда он подсаживал ее в экипаж.

Странным образом беззаботное утреннее настроение превратилось в скованность. Клем по пути домой молчал. Мод смотрела на собственные руки в перчатках, лежащие у нее на коленях, и думала про экзему, скрытую под ноттингемским кружевом. Я ужасно выгляжу, думала она. Не может быть, чтобы я ему нравилась.

Домой он повез ее другим путем, через Вэйкенхерст и общинный луг. Выезжая из деревни, они увидели парня, который испражнялся за живой изгородью. Мод сделала вид, что ничего не заметила, но парень хихикнул, глядя на Клема, а тот еле сдержал ухмылку.

Мод впервые пришло в голову, что он тоже деревенский парень. В деревне парни были грубые и пошлые. Им нравилось только охотиться на все живое и волочиться за девчонками. А вдруг Клем такой же?

На полпути через общинный луг он зевнул.

— Прошу прощенья, мисс.

Она покраснела:

— У тебя усталый вид. Ты опять ловил угрей?

Он ухмыльнулся:

— Чудно, что вы про это знаете, мисс.

Ей стало полегче.

— Почему ты всегда ходишь туда ночью?

— Так они ночью как раз и клюют, мисс. Надо, чтоб ночь была теплая и темная, такая, когда луна поздно встает, и чтобы с юга или юго-запада небольшой ветер дул.

Мод удивленно повернулась к нему. Она еще не слышала, чтобы он столько говорил за один раз.

— А ты не боишься ночью по болоту ходить? Там же болотные огни и духи.

— Да я на них внимания не обращаю, мисс, главное иметь веточку рябины при себе. И потом, старый Джубал за мной приглядывает.

— Джубал твой друг?

— Да он мне четвероюродная родня.

— Не может быть! Я еще в детстве подружилась с Джубалом. Но это секрет, обещай, что никому не скажешь!

— Вы да подружились со старым Джубалом? — он присвистнул. — Ну вы даете, мисс Мод!

Она расцвела от такого комплимента.

— А угри вкусные?

— Из них получается отличный обед. Вы что же, мисс, никогда угря не ели?

Она хихикнула:

— Нет, что ты, папа не терпит угрей в доме, — даже разговор об угрях заставлял ее трепетать, как от тайного греха. Да еще и отец был бы в ужасе, если бы увидел, как по-свойски она болтает с помощником садовника и называет его Клемом.

— Клем, — сказала она внезапно, — возьмешь меня ловить угрей?

Он фыркнул:

— Да ни за что, мисс!

— Ну пожа-а-а-а-луйста…

— Нет!

— Ох, Клем, ну почему ты такой вредный? — она засмеялась, и он тоже.

* * *

Хиббл напутал с заказом, и отец был страшно раздосадован.

— Но ведь это англо-саксонский период! — воскликнул он. — Нет, я понимаю, что Хиббл вряд ли разбирается в подобных вещах, но ты-то, Мод, должна знать, что меня вообще не интересует восьмой век!

— Пакет собирал не мистер Хиббл, а его помощник, — сказала Мод. — Отослать эту книгу обратно?

Нахмурившись, отец пролистал присланную по ошибке книгу:

— Нет, пока оставим, возможно, она и пригодится. Но платить за нее я не буду, и продиктую записку с выражением своего неудовольствия.

— Да, папа, — Мод скрыла улыбку. Два романа и новый корсет были надежно спрятаны в комнате, а ошибка книготорговца оказалась очень кстати, поскольку отец забыл высказать свое неодобрение по поводу поездки с Клемом в охотничьем экипаже.

Настроение у нее было настолько хорошее, что она повела Феликса гулять, удивив этим няню.

Поскольку Мод никогда с четырехлетним братом не сюсюкала, он относился к ней с восхищением. Иногда, отправляясь на прогулку, она замечала, как он с завистью смотрит ей вслед.

Теперь он послушно шел с ней рядом, держась за ее руку своей маленькой влажной рукой. К удивлению Мод, его заворожили водоросли в канале. Он зачарованно смотрел на них, приоткрыв рот.

Мимо пролетела изумрудная стрекоза. Феликс засмеялся и ткнул в ее сторону пухлым пальчиком.

Стрекоза исчезла в зарослях тростника. Феликс повернул светловолосую голову и уставился ей вслед. Стрекоза вернулась, кружа в воздухе перед ним. Он снова ткнул в нее пальцем и вопросительно посмотрел на Мод.

— Это стрекоза, — сказала она ему.

Он захлопал в ладоши и с восторгом воскликнул:

— Рекоза!

Мод подавила нахлынувшее на нее чувство вины. Бедный последыш! Уж он-то во всем этом никак не виноват.

Отведя его обратно в детскую, Мод торопливо оделась к обеду. Она придумала очередной план, и ей не терпелось, чтобы скорее наступил вечер.

План был до ужаса рискованный, но именно поэтому она твердо знала, что должна его осуществить. И сделать это надо было именно сегодня: ожидалась теплая, почти безветренная ночь, только с юга временами дул легкий ветерок, а стареющая луна должна была взойти только после полуночи.

А еще сегодня было двадцать четвертое июня. Рождество Иоанна Предтечи, хотя Мод больше нравилось старинное название — верхушка лета. Это была ночь любовных чар, и она очень подходила, чтобы выбраться на болото и пойти ловить угрей с Клемом.

Глава 25

Ночь была такая темная, что, если б не светлые волосы Клема, Мод не смогла бы за ним проследить.

Деревенские обычно ходили за угрями на Северное болото с другой стороны церкви. На Гутлафово болото, кроме Клема, мало кто осмеливался забредать. Поскольку он работал в поместье, ему разрешалось пользоваться пешеходным мостиком. Там Мод его и поджидала, спрятавшись за кустом бузины. Она планировала идти за ним, пока он не дойдет до места, где собирался ловить угрей, и только потом показаться ему. Он придет в ужас, конечно, но возвращаться будет уже поздно.

Сначала Клем шел вдоль канала, будто направлялся к озеру, но на полпути свернул налево и пошел вдоль Слейп-Дайк в сердце болота. Мод это обеспокоило. Ночная прогулка и так заставляла ее нервничать, не хватало еще только идти туда, где тридцать лет назад утонула неизвестная женщина.

В эту ночь на болоте было куда тише, чем весной. Мод порадовалась, что решила идти босиком. Лягушки и совы умолкли, ветерок едва шевелил заросли осоки. Тишину нарушало только пение болотной камышовки да изредка шелест утиных крыльев.

Ночь была теплая, так что пальто Мод оставила дома. На ней была только легкая батистовая блуза и юбка клиньями, которую она укоротила до лодыжек. Новый корсет остался дома, она его так и не распаковала.

Темнота давала ей чувство легкости и свободы, которого Мод до сих пор не испытывала. Сейчас она из невзрачной и неуклюжей пятнадцатилетней девчонки, которую никто не любил, превратилась в настоящую обитательницу болот и легко скользила сквозь заросли тростника, распустив длинные волосы.

Внезапно откуда-то с шумом взлетела болотная курочка, и Мод чуть не вскрикнула. Клем на секунду обернулся. Ее глаза уже привыкли к темноте, и она разглядела ведро, которое он нес, и холщовую сумку. Копье для ловли угрей лежало у него на плече.

Пройдя немного вперед, Клем остановился у группы деревьев и положил вещи на землю. Мод подкралась ближе и присела за ивой. Она смотрела, как Клем снимает куртку, вешает ее на ветку, потом закатывает рукава и спускается вниз по течению. Потом она услышала, как в воду ударила струя, и подавила нервный смешок. Клем вернулся, застегивая брюки.

Мод вдруг пришла в ужас. Что она тут вообще делает, скорчившись в темноте и глядя на то, как помощник садовника мочится в пруд?