Страница 36 из 122
Зарычав, Зориан ткнул в нее засветившимся жезлом. Он ощутил вспышку ее страха, она скрипуче вскрикнула и сжалась, ожидая смерти… потом замерла, когда вокруг нее просто появился прозрачный силовой купол.
И тут Зориан ощутил двух аранеа, приближающихся с той стороны, куда его вели "проводники". И еще, потом еще…
Срань. Похоже, проводники успели предупредить основные силы. Он яростно посмотрел на уцелевшую паучиху, заставив ее сжаться еще сильнее, и побежал в сторону выхода. Он знал, что люди бегают быстрее аранеа, так что он может просто…
Прямо по курсу, отрезая путь, проявились отметки восьмерых аранеа.
Зориан проклял свое невезение и затормозил, пытаясь найти выход. Его мысленный щит не протянет долго против… шестнадцати аранеа?! А, нет, восемнадцати, просто две отстали от остальных.
Удары шести аранеа врезались в его защиту, не пробив, но заставив покачнуться — перед глазами поплыло, ноги стали ватными. На миг мелькнуло отстраненное удивление, почему атакуют только шесть — потом он вспомнил объяснения Новизны. Если слишком сильно бить по мысленному щиту, можно повредить то, что под ним.
Атака с семи сторон. Его щит держал, но уже из последних сил — сам же он упал на колени.
Они не пытались убить его. Конечно нет, зачем им это? Они хотели захватить и…
Он едва не отрубился, когда удары девяти паучих смяли его защиту, как яичную скорлупу, и вонзились в его беззащитный разум. Мучительная боль ослепляла, изгоняя все мысли, не давая сосредоточиться. Ему нужно было что-то сделать, он точно знал, что должен, но хоть убей — не помнил, что именно…
Он ощутил, как одеревенели мышцы — кто-то чужой захватил власть над его телом и потянулся к памяти, за его знаниями. Он… должен… что-то… должен…
Внезапно в мозгу возникла отчетливая картинка — два ожерелья на его шее, одно — с защитным заклятьем, так и не спасшим его, а второе…
В голове прояснилось, теперь он знал, что должен сделать. Активировать кольца самоликвидации. Он ощутил чужую панику — аранеа поняли его намерение; еще три удара разорвали течение его мыслей. Они были куда слабее, чем те, что пробили его щит, но для незащищенного разума ощущались, как раскаленные ножи, вонзающиеся в мозг. Он сумел удержать нужную мысль — он должен во что бы то ни стало активировать кольца. Под ударами раскаленных ножей он забыл, что это за кольца, забыл, зачем ему это, но он помнил, что должен сделать. Должен… должен…
Едва ощутимый импульс маны коснулся колец на цепочке — и мир вспыхнул светом и жаром.
А потом была темнота.
Как и много раз до того, Зориан проснулся в своей комнате в Сирине. Однако в этот раз он проснулся не из-за прыгнувшей на него Кириэлле, и за окном было не утро — был вечер.
Ну, и еще у него просто раскалывалась голова. Еще одно существенное отличие.
Внезапно дверь открылась и в комнату неуверенно, словно опасаясь того, что может увидеть, заглянула знакомая голова. Зориан сощурился — без очков все было размытым — и внимательно посмотрел на Кириэлле.
У нее же почему-то удивленно расширились глаза. Он потянулся к ее мыслям, чтобы узнать в чем дело, и…
— Оу, — простонал он. Да, похоже, этого делать не стоило.
— Мам! Он пришел в себя! Он проснулся! Он проснулся! — закричала Кириэлле, оглушительно топая по лестнице. Зориан поморщился и попытался вспомнить, что же произошло. Как, проклятье, он умудрился сотворить с собой такое в самом начале цикла? Последнее, что он помнил, было…
Внезапно воспоминания нахлынули волной, принеся с собой новую вспышку боли — он вспомнил все. Ну, не буквально все — его память после схватки с "проводниками" была перемешана и размыта — но достаточно, чтобы понять, что произошло.
Эти гребаные вероломные твари!
— Зориан?
Голос матери заставил его вздрогнуть от неожиданности, возвращаясь к реальности.
— Э… я… почти в порядке, — пробормотал он. — Адски болит голова, но не думаю, что это что-то серьезное. Можешь подать мне очки?
Стекла вновь сделали мир отчетливым — теперь он видел, насколько обеспокоена смотрящая на него мать. Он мысленно поморщился. Он знал, что произошло, но лучше будет притвориться…
— Что со мной случилось?
— Ты не просыпался, — ответила мать. — Не поверишь, как ты перепугал Кириэлле — утром она прибежала с вытаращенными глазами, крича, что убила тебя. Ну, ты очевидно не был мертв, но что бы мы ни делали, мы не могли тебя разбудить. Мы вызвали врача, но он не нашел причину. По его словам, ты просто неожиданно впал в кому.
Зориан медленно кивнул. Звучало логично. Клинки Глубины здорово его… стоп, что там было в начале?
— Убила меня? — переспросил он.
— Ничего такого я не говорила! — возразила Кириэлле, входя с тарелкой супа в руках. — Мама просто придумывает! Я только… эм…
— Расслабься, Кири, — вздохнул он. — То, что ты прыгнула на меня, не могло вызвать такой эффект.
Судя по воцарившемуся молчанию, он явно сказал что-то не то. В чем…?
Ох. О черт.
— Как ты узнал, что я это сделала? — спросила Кириэлле.
— Потому что… ты всегда это делаешь? — предположил Зориан. Мозг все еще отказывался работать нормально. Наверное, поэтому он и прокололся. — О, суп? Это мне?
— И вовсе не всегда, — надулась Кириэлле, сунув ему тарелку. Фух, кажется, обошлось. Хотя мать смотрит с подозрением.
Набросившись на еду — аранеа истерзали его разум, но желудок был в порядке, а он весь день ничего не ел — Зориан задумался над сложившейся ситуацией. Этот цикл, судя по всему, потерян. Головные боли будут явно преследовать его не одну неделю, постепенно сходя на нет, а с больной головой от него никакого толка. Ко всему прочему, он сомневался, что мать после такого инцидента отпустит его в академию, так что из Сирина он может разве что сбежать. Вероятно, в этом месяце лучше всего отдохнуть и подлечиться, а также проверить, не осталось ли в голове никаких поганых сюрпризов или необратимых последствий нападения.
Он перевел взгляд на мать и Кириэлле — те обеспокоенно смотрели на него, словно он мог в любой момент снова впасть в кому — потом на пустую тарелку в руках.
— Так, — сказал он, — а добавки у вас, совершенно случайно, не найдется?
Как он и подозревал, мать и слышать не хотела о возвращении в академию сразу после необъяснимой комы и настаивала, чтобы он остался дома. С другой стороны, она и отец собирались через три дня выехать в Кос, и она вовсе не хотела откладывать поездку. Поскольку Зориан меньше всего на свете хотел побыть в обществе родителей (сейчас мать была на удивление добра к нему, но едва ли эффект сохранится дольше пары дней), он полностью поддерживал ее первоначальный план и был готов остаться дома один.
В итоге мать и отца не пришлось долго упрашивать. Зориан пообещал, что пробудет дома как минимум месяц, прежде чем вернется в академию; соседи взялись время от времени заглядывать, чтобы убедиться, держит ли он слово. А, ну и Кириэлле оставили с ним — но теперь это его уже не напрягало.
Что интересно, в этот раз он впервые с начала временной петли поговорил с отцом. Хватило одного ехидного комментария про "слабого, теряющего сознание сына", чтобы вспомнить, почему он не делал этого раньше. Если повезет, то в следующих циклах ему не придется с ним общаться.
Месяц тихо прошел за лечением и отдыхом. Кириэлле поначалу энергично взялась "выходить его", но ее хватило буквально на пару дней, после чего она махнула рукой и свалила всю готовку и работу по дому на него. Он не возражал — она хотела как лучше, но умела готовить лишь подгорелое мясо да недоваренные яйца. Зато с ее точки зрения, это означало, что он снова в порядке, и она вскоре стала приставать, чтобы он научил ее магии. От нечего делать, он согласился. По крайней мере, к магии она относилась с большим усердием, чем к готовке.
Когда цикл приближался к концу, Зориан наконец вздохнул с облегчением. Он не обнаружил никаких долговременных последствий ментального нападения. Мерзкие головные боли достаточно быстро утихли — к третьей неделе он был в полном порядке. После второй недели он мог свободно пользоваться силами психика, и в памяти не было пробелов — даже воспоминания о последних ударах сложились в стройную картину к концу первой недели, хоть самый конец было трудно понять из-за сумеречного состояния. Пакет памяти матриарха, к счастью, тоже не пострадал, дожидаясь момента, когда он сумеет его правильно открыть.