Страница 110 из 122
Некроманту настолько дорога его ловушка душ?
— Но разве ее не в любом случае уничтожат? — теперь нахмурился Зориан. — Не станет же Эльдемар терпеть на своей территории огромную ловушку душ?
Аланик молча посмотрел на него, тяжело вздохнул.
— Они определенно выпустят запертые в ней души. О них теперь знает слишком много людей, и если станет известно, что души невинных по-прежнему заперты внутри, разразится жуткий скандал. В крайнем случае, я уверен, что смогу убедить Церковь надавить на власти. Но увы… Я не могу обещать, что само устройство будет уничтожено. Творение Судомира омерзительно, но при этом и весьма впечатляюще — во всяком случае, для некоторых. Вполне вероятно, что он сумеет договориться с властями.
— Договориться?! — не поверил Зориан. — Но как? Я знаю, что государство тайно держит агентов-некромантов, но Судомир…
— Я знаю, — Аланик успокаивающе поднял руки. — Но с Эльдемара станется переоборудовать поместье в засекреченную исследовательскую лабораторию, где Судомир будет "отбывать домашний арест". Да, его заставят работать на благо страны, и он будет ограничен в своих возможностях, но, очевидно, это недостаточно суровое наказание для чудовища вроде него. Я практически уверен, что сейчас он именно этого и добивается.
— Понятно, — уныло ответил Зориан. Он и так знал, что Эльдемар не назовешь оплотом чести и справедливости, работать с кем-то вроде Судомира… Это неприятно удивляло.
С другой стороны, они ведь еще не знают, что Судомир не просто практиковал запрещенную магию — но и предал страну в интересах внешних врагов. Зориан подозревал, что эта незначительная деталь не очень-то понравится властям…
— Но, разумеется, — продолжил Аланик, — если я выясню о нем что-то действительно серьезное, прежде чем эльдемарские черные отряды уволокут его в застенки, то этого соглашения может и не быть. Далеко не все можно замести под ковер.
— Это… намек? — Зориан с подозрением посмотрел на жреца.
— Твоя телепатическая схватка с Судомиром через его марионетку очень впечатляла, — заметил Аланик. Хм, так значит, крылатым скелетом управлял сам Судомир. — Перехватить контроль, пусть и ненадолго, мог лишь очень сильный маг разума.
Стоп, Аланик что, предлагает ему порыться в памяти Судомира? О да… он не станет возражать.
— Ни слова больше, — ответил Зориан, пытаясь скрыть возбуждение. — Я с удовольствием помогу вам.
— Тогда пойдем, — жрец повернулся и поманил его следовать. — Но имей в виду, у нас будет не больше часа. Это не официальное дознание, и я вынужден учитывать правила…
Вот уж это Зориана совершенно не беспокоило. У него было предчувствие, что скоро все равно придется перезапустить цикл, так что возможные последствия его не интересовали. Зато упускать такую возможность он точно не собирался. Он-то думал, придется хитрить и изворачиваться — но ему просто предложили. Он шел следом за Алаником, обдумывая, какие вопросы он задаст некроманту.
— А почему вы просто не накачали его сывороткой правды и не допросили? — спросил Зориан. Аланик делал так в прошлых циклах — почему не стал в этом?
— Сыворотка оставляет слишком заметные следы в крови жертвы, — покачал головой Аланик. — Я же говорил, что вынужден учитывать правила. И когда Судомир обвинит меня в форсированном допросе, у него не должно быть доказательств.
— Вот как, — кивнул Зориан. — Извините за тупые вопросы, просто я раньше с таким не сталкивался — вам придется потерпеть.
— Эксперт магии разума, не разбирающийся в допросах, — ровно прокомментировал Аланик, закатив глаза. — Ну да.
Зориан не стал отвечать. Не объяснять же ему, как он на самом деле учился менталистике. Хорошо, что Аланик не стал задавать вопросов. Во всяком случае, сейчас.
Для того, кого захватили королевские дознаватели, Судомир выглядел на удивление хорошо. Да, на нем были наручники, прерывающие плетение, и ошейник со взрывчаткой, но в остальном он совершенно не пострадал. Кажется, их приход его обеспокоил — да и на Аланика некромант смотрел очень кисло, но молчал. Заглянув в его поверхностные мысли, Зориан узнал, что жрец уже пару раз приходил задавать вопросы и совершенно достал Судомира. Тот отказался что-либо говорить Аланику, тоже подозревая, что действия жреца не совсем легитимны.
Зориан пожал плечами и принялся за работу. Он и не пытался действовать деликатно — безжалостно взломал ментальный щит Судомира мощным ударом и запустил щупы глубоко в чужой разум. Судомир схватился за голову, не в силах сопротивляться. В непосредственной близости от менталиста, с подавленными магическими способностями, он просто не мог вышвырнуть Зориана из своего сознания. Он даже не мог закричать от боли или позвать на помощь — Зориан контролировал его голосовые связки.
Единственной проблемой было — как заставить некроманта вслух отвечать на вопросы Аланика. Ему не хотелось, чтобы воинствующий жрец понял, с какой легкостью он читает чужую память, но заставить жертву делать что-то было куда сложнее… к тому же что-то запрещало Судомиру говорить на некоторые темы. Хм, оказывается, некромант не растерялся и перед капитуляцией наложил на себя запрещающий гейс — и теперь не мог ничего рассказать ни о связях с Ибасой, ни о вторжении в Сиорию. Нет, так дело не пойдет. Зориан и затеял все это, чтобы сдать ибасанский заговор властям — от гейса придется избавиться.
Он не был мастером магии душ, чтобы просто снять запрет — к счастью, этого и не требовалось. Магия разума — лучшее средство против духовных печатей; она не только позволяет получить информацию без участия жертвы, но и способна вытравить из ее памяти все упоминания о запрете. Собственно, из-за этой лазейки гейсы и применялись так редко — жертва зачастую могла просто заплатить менталисту и навсегда забыть о полученном приказе. Духовная печать технически продолжала существовать, но не могла подействовать, если о ней не знать.
Гейс, наложенный Судомиром на самого себя, был совсем недавним, так что Зориан вычистил все воспоминания о нем буквально за пять минут. Он даже не стал сообщать об этом Аланику.
Но вот когда в ходе допроса стали вырисовываться истинные масштабы действий Судомира, Аланик отбросил все мысли о коротком тайном допросе. Дознание длилось несколько часов, и прекратилось лишь потому, что Зориан опасался необратимо повредить разум Судомира непрекращающимся сканированием. И за эти несколько часов он окунулся в настоящий кладезь информации о ибасанских захватчиках, культе Дракона, что Внизу, и самом Судомире. В основном — имена соучастников и места, где можно найти неопровержимые улики — Аланику были нужны именно такие сведения, и Зориан не видел причин ему отказывать. Он и сам собирался навестить перечисленных людей в следующих циклах, но в этот раз он уступит очередь Аланику.
Что интересовало самого Зориана, так это причины, побудившие Судомира все это затеять. Как выяснилось, первопричиной всего была смерть его жены. Нет, Судомир и до этого был отпетым некромантом, но, когда его жена заразилась Плачем и умерла, он совсем сошел с нарезки. Вместо того, чтобы отпустить ее и жить дальше, он извлек ее душу и попытался вернуть к жизни. И, разумеется, потерпел неудачу. Не так-то просто заставить душу умершего вновь мыслить, не говоря уже о подобии жизни. В итоге он привязал душу жены к поместью Яску, частично восстановив ее мыслительные способности. Вот почему защитные чары действовали так пугающе разумно — и почему некромант предпочел сдаться, но не допустить разрушения поместья.
По сути, главной причиной, почему Судомир согласился сотрудничать с ибасанцами было то, что Куатач-Ичл обещал ему ритуал, способный воплотить душу жены в лича. Обычно для создания лича требовался живой маг-донор, но древний лич утверждал, что может скорректировать ритуал для бестелесной души. Было ли это правдой или нет — оставалось только гадать.
Другой причиной — той самой "политикой" — было желание Судомира легализовать некромантию. Логично — он собирался вернуть жену в виде лича, да и сам не планировал мирно умереть от старости — и вечно скрывать это было невозможно. Особенно если он собирался и дальше оставаться в политике — а он собирался. Так что он хотел принудить Эльдемар снять некоторые ограничения с магии душ — или хотя бы сделать для него исключение. Для этого, по его замыслу, требовалось ослабить Эльдемар (чтобы королевство отчаянно нуждалось в его помощи) и, соответственно, усилиться самому.