Адская смесь

— Уже говорил, Геля, твоего общества и днем более чем достаточно.

— Не называй меня, как деревенскую овцу!

— Сука! Блять! Зае. а ты уже! — он склонился и прошипел это прямо ей в самое ухо. При этом пальцами сжал ее руку так жестко, чтобы оставить синяки, — еще раз до меня дотронешься и твои наманикюренные клешни выдерну нахер. — отстранился. Так, чтобы даже их одежда не соприкасалась, — Надеюсь, ты все поняла, Геля?

— А ты изменился. Раньше вот так себя не вел. Что тебе стоит быть добрее? Ну же, пусик, мы одна семья.

— Полина, когда прилетает в Россию? — игнорировать ее было сложно. Но попытки сделать это уж очень бесили Ангелину. Та аж на месте подпрыгнула от бешенства.

— Когда станет совершеннолетней, и сама этого пожелает. Захарчик, милый, ну расслабься. Может, вспомним прошлое, выпьем вина… — протянуть руку она уже не решалась. Ее лицо теперь больше походило на слепок, холодную каменную маску. — У тебя кто-то есть?

— Не твое, собачье дело. — Ему было плевать даже если услышит водитель. Эта женщина не просто стала чужой и коварной стервой. Он искренне презирал ее. И участвовал во всех возможных мероприятиях, чтобы поскорее отправить ее обратно. В ее жилах нет обычной алой крови. Нет. Это создание из мрамора. А вместо крови ледяная вода. Она не просто предала его! Нет! Она лишила когда-то его любых возможностей жить полноценно! Растоптала и топталась по его разбитому сердцу до сих пор. Она могла вытворить все что угодно, ради того чтобы причинить боль! Только муки других людей, приносили ей покой и удовлетворение.

Именно поэтому, Ада не могла сейчас быть в его жизни! И это скоро необходимо исправить.

— Захарчик, а что если я навещу твою новую пассию, или нет! Приглашу ее поужинать с нами! Как ты на это смотришь? Можно устроить сабантуйчик на троих? Я же только за! Ни в чем не могу тебе отказывать!

Он не шелохнулся. Сдохнуть, но выдержать! Нет! Ада останется в стороне! Иначе придется убить эту суку Ангелину. Захар молчал. Говорить просто не было смысла. Он уже знал, как будет действовать. С этой женщиной можно лишь угрожать и нападать. Других способов понимания ситуации она не усваивает. Когда-то давно, Захар решил, что Ангелина пострадала от алкоголика отца и жестокой матери. И с психикой у нее были серьезные проблемы. Он помогал, как мог. Был настолько терпеливым к любым ее выходкам, что сейчас ужасается! Да ее необходимо было еще тогда запереть в психушке! Навеки вечные. Спрятать от людей! Сколько жизней можно было бы тогда спасти.

— Тогда зови и своих трахарей! Уж развлекаться так по полной!

— Ну что ты! Милый! Ты мой единственный.

— Очень удачная шутка. Учитывая, что только за время нашего недолгого совместного житья, ты успела попрыгать во всех более-менее известных кроватях города! Тебя трахал любой стоящий член! А теперь я стал единственным?

— Что изменилось? Ты знал это. Всегда знал и все равно лез ко мне под юбку! Что не так в этот раз?! — она начинала визжать. Потому что теперь по настоящему теряла контроль над этим человеком, — Полина… — лишь произнесенное имя дочери заставила Захара дернуться. Он обернулся. Вцепился рукой в горло Ангелины. Бултыхнул голову ее к спинке сиденья. Она лишь усмехнулась. Ей нравились такие игры. По жестче. По извращеннее. Она изогнулась, пытаясь оголить свою грудь.

— Ни слова. Все что хотела ты уже говорила. Это последнее предупреждение — Полина должна вернуться в течении двух недель. Ты уже встречалась с моим адвокатом? Осознала, что сидеть сложа руки, я не стану? — он отвел ее руку так, что она завопила от боли:

— Отпусти! Синяки останутся!

— У тебя везде синяки. Ты вся синяя и черная, как самая настоящая тварь! А будешь мертвой тварью! В болоте каком-нибудь. Поняла?! — теперь он орал ей прямо в рот. — Сука! Тебя спросил, поняла?! Я не бил тебя лишь из-за дочери! Но говорил с ней по видео связи! Ты! Тварь! Позволяешь своим трахарям мою дочь трогать?! Убью! Но сначала отправлю тебя в какую нибудь самую мерзкую и дальнюю тюрьму, пущу по всем рукам и членам, которые будут! Ты поняла?!

— Да!

— Останови машину! — громко рявкнул Захар водителю. Тот так и сделал. Захар вытер руку платком в кармане пиджака. Словно испачкался о кожу на ее шее. Затолкал этот платок в ее ярко накрашенный рот. — А теперь, сука знаменитая, попробуй гавкать! Пошла вон! Из моей машины! Из моей жизни. Сделай все, как говорит адвокат. Две недели. На возвращение моей дочери. А сама катись в ад!

— Я же не оставлю все вот так! Ты это понимаешь?!

Мужчина сам перегнулся через Ангелину, открыл дверцу и вытолкал ее на трассу.

— Пизд-й на х-й!

Автомобиль быстро умчался прочь. Оставив расфуфыренную красотку на грязной обочине. Вокруг лишь лес. И трасса. Она нигде не пропадет. Живучая и выносливая, как икая бездомная кошка.

22

Он сидел прямо на полу. В полутемном подъезде. Возле ее квартиры. Вытянул свои длинные ноги, обтянутые в дорогущие брюки. Голова откинута назад, глаза закрыты. Жуткое зрелище. Романов в таком раздрае. А сердце то екнуло. И пустилось вскачь. Он так и не ответил на ее тот единственный звонок. А теперь просто пришел. Словно так и надо. Легко. Ада на одно, коротенькое мгновение прислонилась спиной к двери закрывшегося лифта. Улыбнулась. Соседи давно не обращают ни на что внимания. Наверное, она даже и не знала толком, с кем по соседству живет. Романов. Оставить его здесь. Разве она сможет спокойно зайти в квартиру и не думать о нем. Не сможет. Никогда не сможет переступить через него. Он ее совращает и приручает. Уже сейчас, Ада готова была бежать за ним. Звонить бесконечное количество раз. Соскучилась. Боже. Как же сильно она скучала по этому мужчине.

Голова Захара мотнулась, и упала на грудь. Приоткрыл один глаз. Протянул руку, фокусируя взгляд. вот злодей, он играет! это театральная постановка? не знал, как лучше снова появиться на ее пороге!

— Тааа! Я уже где-то видел этиии нооожки. — Пьяный в дрыбодан. Ада подошла, ближе разглядывая черты его лица. Он другой сейчас. Не таким был директор, в первую встречу, разложивший ее на столе! Словно что-то надломилось внутри этого человека. Он не боится вот таким предстать перед ней. Доверяет ей на столько? А она сама, Ада, доверяет? никогда и никому не доверяла. скрывать эмоции. Все держать в себе.

Ада снова была, как подросток, в джинсах и кроссовках. Она уже успела влюбиться в сой собственный новый образ. Захар ее сделал такой. Ранимой, юной, мечтающей. Внешне теперь она полностью отражала свое внутреннее состояние. Никто этого понять не сможет. Тайное признание.

Катя еще даже не видела мать в таком образе. Дочь вела довольно бурный образ жизни, совмещая учебу и подработку. К тому же большую часть времени проводила с Артемом.

Ада приоткрыла дверь квартиры.

— Кать ты дома?

— Ау! Бегу. — девочка выглянула. В коротеньких шортиках и топе. С забавными хвостиками. — Ой! Не знала, что у нас гости. — а потом все же заметила короткую стрижку и джинсы. — ни фига се! Мамуль, ты теперь младше меня выглядишь! — Катя на самом деле удивилась. сколько раз она пыталась привлечь маму к вещам, которые нравились ей самой. Ада всегда все решала сама.

Ада села на корточки. Ладошкой попыталась потрясти за плечо Захара. Он взял ее кисть и поцеловал.

— Не гони, Солнце. — его колючая щетина коснулась кожи. Вот как так получается? она же сегодня на работе не могла на месте усидеть! ее тянуло домой, как сильнейшим магнитом! он? из-за него? Она словно чует его на расстоянии! Словно слышит и понимает! Ее вовсе не удивило его появление!

— Кать, тут сейчас проблемка посложнее моей стрижки.

— Это понятно. Но точно проблема? Ты же из-за него последние дни как… — Катя не договорила, потому что Ада подняла голову и глянула на дочь. Они понимали друг друга без слов. Сейчас очень хотелось пошутить над забавной ситуацией. Но, если присмотреться, совсем нелегко давались такие поступки Захару или Аде. Он тем более, лицо публичное. Часто подвергался критике или наоборот, повышенному вниманию.