Страница 9 из 16
Так что, приказав Пёрышку спуститься у главных ворот монастыря, я спрыгнул с её спины и довольно вежливо постучался в обитые железом створки. Вероятно, недостаточно вежливо, так как одна из створок такого не выдержала и всё-таки слетела с петель, но тут уж стоило винить строителей за недостаточно продуманный дизайн.
Резонно решив, что открытые двери вполне можно считать приглашением войти, вне зависимости от того, каким образом эти двери были открыты, я прошёлся по створке и, похоже, какому-то придавленному монаху, полной грудью вдохнув воздух, пропитанный святой магией.
На существ, полных запретных энергий уровня Побоища, аура света должна была оказывать по-настоящему губительное действие. Может быть, убить она бы их не убила, но двигаться и тем более сражаться они бы точно не смогли, а после нескольких минут под гнётом святой силы у таких монстров должны были бы проявиться симптомы, схожие с человеческой гангреной.
Бедствий же эта аура могла неплохо замедлить, снизив боевую силу процентов на тридцать. Стоило отдать должное, монастырь был подготовлен к появлению практически любой твари, вообразимой в человеческом мире до армагеддона.
К сожалению для них, конец света уже наступил, и теперь на их головы свалились сразу два существа, для которых их аура была не страшнее укусов комара.
Пёрышко, вероятно, именно так её и ощущала — как неприятный зуд по всему телу. Для меня же аура святости и вовсе походила на треплющий волосы прохладный ветерок, заставляя лишь ёжиться время от времени. Такого выбежавшие по тревоге в виде активно звонящего набата монахи явно не ожидали.
В их взглядах, направленных на меня, идущего по площади перед воротами, словно в парке на прогулке, застыло недоумение вперемешку со страхом. Потому что они явно чувствовали моё чёрное пламя, являвшееся, по сути, полной противоположностью их святой магии, и не могли не понимать, что я — монстр. По крайней мере, на четыре пятых.
И то ли из-за этого понимания, то ли ещё почему, но атаковать меня не спешили. И это было правильно, потому что я, испытывавший к святошам по большей части ненависть, в случае агрессии с их стороны мог не сдержаться и переубивать тут всех, наплевав на свои же планы.
Однако напряжение продолжало витать в воздухе, и было понятно, что рано или поздно у кого-нибудь из нас не выдержать нервы. Или у самого трусливого из церковников всё-таки по ногам потечёт тёпленькое, и он, наплевав на здравый смысл, запустит в меня какой-нибудь белой молнией, или я окажусь ещё менее терпеливым, чем сам про себя думал.
К счастью, вскоре дело разрешилось появлением высокой женщины в доспехах ордена паладинов, которая, судя по ауре поздней стадии Воителя, была тут за главную.
Когда она вышла из главного храма, святоши все, как один, приободрились, и в их взглядах, направленных на меня, помимо прочего появился ещё и вызов. Они явно рассчитывали, что эта тётка их возглавит, и вместе они расправятся с пришедшим в их монастырь злом.
— Назови себя, отродье!
М-да… обращаться к превосходящему по силе противнику в таком тоне точно было не лучшей идеей. Настолько не лучшей, что за неё по-хорошему стоило бы приказать Пёрышку откусить суке голову к чертям…
Так, спокойно, Ганлин. Узнаешь, где Альталет — и можешь убивать, кого хочешь… по крайней мере, ей хватило ума не бросаться сразу в бой, зачтём это в плюс и спишем наглость на издержки профессии…
— Скажи мне, где находится Альталет, и я уйду по-тихому. Первое и последнее предложение.
Для того, чтобы подкрепить слова делом, я дополнительно выпустил небольшую долю своей ауры, мгновенно перекрывшей святую силу и захватившей всю территорию монастыря. Самые слабые из церковников начали падать на землю: воздух, наполненный чуждой и враждебной аурой, должен был казаться тяжёлым, словно свинец.
Те, что покрепче, просто хватались за грудь, баба-паладин и вовсе осталась стоять также ровно и неподвижно. Но, так или иначе, даже если до этого она по каким-то причинам не могла ощутить мою силу, сейчас разница между нами должна была стать очевидной. К сожалению, похоже, фанатики останутся фанатиками даже после конца света.
— Враг Его Преосвященства должен умереть! — возопила она, после чего, похоже, повинуясь какой-то особой магии, вокруг её головы прямо из доспеха вырос шлем, и она, выхватив из-за пояса широкий меч-бастард, бросилась на меня в атаку.
В ту же секунду остальные церковники тоже пришли в движение, в меня полетели самые разные заклинания от чисто-атакующих до ослабляющей территориальной магии, а сила святой ауры резко выросла раза в три.
Вот только для меня всё это было не более чем праздничными шутихами. Ладно, Пёрышко доставила проблем. Но среди этих идиотов, считая паладиншу, было всего два Господина. Это не то что боем, разминкой назвать было нельзя.
Тяжело вздохнув, я вынул из-за пояса Гуйар и сделал один-единственный взмах. И все святые заклинания просто растворились в воздухе, а устремившихся в атаку паладинов рассекло ровно по линии талии.
Единственной, кто уцелел, была паладинша. Когда атака должна была добраться до неё, я чуть сменил угол и, вместо того, чтобы распополамить святошу, Кровожадный Король срезал ей ноги на уровне колен.
Подойдя к церковнице и сорвав с лица забрало, я с силой надавил на кровоточащий обрубок. Магический паладинский доспех уже начала работу, кровотечение было куда слабее, чем должно было быть, но от моего вмешательства алая жидкость вновь хлынула широким потоком.
— Я ведь хотел по-хорошему. И не говори, что я не давал вам шанс разойтись мирно.
— С тварями… типа тебя… нельзя… идти на сделки… — выдавила она.
— Лучше весело и с песнями помереть всем вместе, ага. И оставить вашу паству, которая сейчас как никогда в вас нуждается, на произвол судьбы. Замечательная логика. Кто из нас ещё отродье. Хотя, с учётом того, что я собираюсь с тобой сделать, пожалуй, всё-таки я.
— Я не боюсь пыток! Боги… спасут… мою душу!
Я улыбнулся наивности этой дуры.
— Только если останется, что спасать, моя дорогая.
На самом деле чёрное пламя идеально подходило для использования в качестве пыточного инструмента. Адский огонь терзал плоть, непроглядность тьмы истязала душу, забвение смерти мучило разум, а сила крови обостряла чувства, делая боль совершенно невыносимой.
И не было на свете существа, на которого эта комбинация не подействовала бы. Даже если с чёрным пламенем встретится монстр, для которого одна из четырёх запретных энергий — родной дом, остальные три всё ещё будут работать, лишь немного уменьшая, но не убирая страдания.