Страница 8 из 15
Глава 97
Заказ номер какой-то там, доставка скольких-то там килограмм разнообразных сушёных трав до отделения Братства в том самом Мападе. Для меня прямо-таки идеальный вариант. Во-первых, не было чётких сроков, на месте я должен быть не позднее чем через две недели, а по самым пессимистичным прогнозам дорога до Мапада должна занять полторы.
То есть торопиться вообще некуда, и у меня будет достаточно времени на что угодно. Во-вторых, направление ровно то, что я и хотел: запад с совсем небольшим отклонением к северу. И в-третьих, груз достаточно ценный, чтобы его могли попытаться выкрасть, тем более, что ящики с травами, переложенными соломой, в отличие от склянок с водой, весили всего ничего и унести их было совсем несложно. А значит, была вероятность уже в первом же рейсе разжиться новой порцией энергии жизни.
Найс, когда я рассказал ему маршрут, лишь пожал плечами. Ему, похоже, и правда, было всё равно, куда ехать. А Игорь непосредственно участвовал в выборе заказа, так что парню тем более было не на что жаловаться. В итоге на следующее утро, дождавшись, когда наш фургон загрузят, мы погрузились сами и выехали.
У меня вещей вообще практически не было, кроме снятого с тех грабителей. Найс тоже оказался лёгок на подъём, путешествуя с одним небольшим рюкзаком. А вот Игорь загрузил в фургон сразу три здоровенные сумки. В то, что он — новичок в путешествиях, я был готов поверить охотно. Но такое положение дел обещало продлиться недолго.
Мы со слепцом, ещё накануне продемонстрировав своё старшинство, взяли над парнем настоящее шефство и довольно жёстко перелопатили все пожитки Игоря на предмет бесполезных вещей. Мне процесс доставил большое удовольствие ещё и из-за жалобного лица качка в те моменты, когда мы выкидывали на землю его тёплый спальник или набор котелков.
Зачем он брал котелки мне вообще было непонятно, Братство оказалось достаточно предусмотрительным работодателем и вместе с ящиками трав загрузило в фургон почти весь необходимый в поездке скарб: посуду, палатки, те же спальники. Нашёлся даже небольшой ящичек с разными крупами и прочими не портящимися продуктами, чтобы мы не померли в пути от голода. Очень мило.
Выдвинулись около полудня и спокойно ехали за постепенно садящимся солнцем до самого заката. Лошадка оказалась получше, чем у Муада и скорость фургона не могла не радовать. То ли мне просто повезло, то ли дело было в том, что травы считались более важным грузом, чем та вода, что вёз старик.
Остановились на привал спустя ещё полчаса на примерно такой же стоянке, на какой я встретил старика. Найс ушёл в лес и вскоре вернулся с парой кроликов, которых неожиданно профессионально освежевал, так что на ужин у нас был наваристый супчик с крольчатиной.
Жизнь, определённо, начинала радовать, и от того, когда мы уже разложились спать, я долго ворочался, не в силах заставить организм отключиться. Всё было слишком хорошо, в моей жизни такого не случалось.
А если даже и были светлые пятна, то это только затем, чтобы на контрасте последующий трындец показался ещё хуже. В голову начали лезть мысли о церкви, об Агнес, об Альталете… И только представляя, как буду втыкать в глаза святоши одну иглу за другой, я смог расслабиться и уснуть.
Ещё четыре дня прошли в том же режиме. Подъём, завтрак, иногда кашей, иногда с бонусом в виде пойманной Найсом дичи, неспешный день на козлах с остановкой на обед, снова путь, закат, привал, ужин, сон. И с каждым таким спокойным днём дискомфорт всё рос и рос.
Так что, когда, проезжая уже после заката по какой-то особенно заросшей лесной дороге, я услышал в кустах чуть впереди шорох и звякающие звуки прижимаемого к бедру оружия, вместо напряжения я даже ощутил некоторую расслабленность. Ну, наконец-то, знакомые и родные проблемы, как же я по вам скучал.
Найс насторожился в то же время, что и я. Как я успел выяснить, у его “зрения” был большой недостаток в виде небольшого радиуса восприятия. Его мир ограничивался десятком метров во все стороны, дальше ему, как и полагается нормальным слепым, приходилось полагаться на слух.
Остановившись и шёпотом предупредив Игоря, чтобы он не высовывался из фургона и вообще не поднимал голову, чтобы не задело случайным выстрелом, я вылез наружу вслед за Найсом. Хотя, как оказалось, можно было не торопиться. Даже успел стреножить нашу лошадку, прежде чем на дорогу начали выходить тёмные фигуры.
— Ушлышали наш? — осведомился один из них, подходя чуть ближе и оказываясь в кругу света от подвешенного на фургоне фонаря.
В отличие от напавших на меня молокососов, этот шепелявый экземпляр явно повидал немало. Шрамы, сломанный несколько раз нос, во рту не хватало половины зубов, да и вообще он выглядел так, словно не выходил из леса к населённым пунктам несколько лет. По крайней мере, воняло от него как от выгребной ямы.
— Да нет, просто по малой нужде остановились, — пожал плечами Найс, перекладывая свой, уже по всем правилам заточенный двуручник на другое плечо. — А вы кто будете?
Романтики большой дороги зашлись довольным гоготом.
— А ты — молодеш, — выдал вердикт шепелявый. — Тебя убьём пошледним.
— Если что, я тоже неплохо шучу, — подал я голос. — Как насчёт того, чтобы никого из нас не убивать, и мы пойдём каждый своей дорогой? Вы налево, мы направо. — В свете фонаря увидел, как Найс кратко кивнул. Отлично, он понял.
— Не, не вариант, — разбойник покачал головой.
— Ну не вариант, так не вариант… — пауза была достаточно долгой, чтобы слепой успел подготовиться. — Давай!
Мы рванули в лес, я вправо от дороги, слепой влево. Нужно было успеть до того, как банда окружит фургон. К сожалению, никакого оружия Братство мне не дало, видимо, простому извозчику не полагалось таковое иметь.
Так что пришлось ограничиваться тем, что было, а именно охотничьим ножом одного из мамкиных грабителей. Хотя, с учётом вполне неплохого клинка, висевшего на поясе у шепелявого, после этого боя я без оружия не останусь.
Первого разбойника удалось застать врасплох. Несмотря на полетевший мне в спину крик главаря: “Поберегишь!” — я успел наскочить на недоумевающего противника и всадить лезвие ножа ему под рёбра. Неожиданно это оказалась женщина в кожаной броне. Но от двадцати сантиметров стали ни дублёная кожа, ни довольно объёмная грудь её не спасли.