Страница 13 из 15
Энергия жизни усиливала организм комплексно: отступали и уже не возвращались многие болезни, меньше становилась необходимость во сне и отдыхе, увеличивалось сопротивление к самым разным условиям типа жара или мороза. И, естественно, повышалось сопротивление к разного рода ядам.
А выпивка по своей сути была отравой, просто её эффект людей вполне устраивал. Даже сравнительно слабым воинам типа меня или Найса, чтобы запьянеть, нужно было выпить в разы больше обычного. Что уж говорить о Бойцах или Ратниках.
Для этого и были придуманы настойки жизни, чтобы даже самые могучие воины могли насладиться утренним бодуном. И в «Глотке на память» наливали исключительно такие настойки, почти смертельные для обычных людей. Так что было не удивительно, что обычных пьяниц тут не обреталось.
— Нам две «Крови оборотня», — заказал Найс, даже не удосужившись глянуть меню. Похоже, он не только был в Мападе, но и довольно часто захаживал в этот бар. Хотя, может, названия настоек просто были универсальны для всех таких заведений.
Бармен кивнул, и вскоре перед нами оказались две небольшие стопки с тёмно-красной и густой словно настоящая кровь жижей. Мечница, сидевшая через два стула слева от меня, с уважением проводила стопки взглядом. Похоже, Найс заказал даже для этого места убойную бурду.
— Продолжая предыдущий тост, — произнёс он, поднимая свою «Кровь оборотня» и как-то странно облизываясь, — выпьем за то, чтобы таких боёв ещё было достаточно!
Гулко выдохнув, он, не чокаясь, влил в себя настойку жизни, проглотил, задрожал всем телом, покраснел, став цвета жижи в рюмке, прослезился, закашлялся и с блаженной улыбкой обмяк на стуле. Я, наблюдавший сие действо с полной стопкой в руке, на секунду засомневался, стоило ли вообще пробовать эту бурду.
Но потом подумал, что было бы глупо отступать в последний момент. В конце концов, раз уж я стал человеком, стоило попробовать и радости этой стороны жизни. Так что, подражая Найсу, выдохнув, чтобы проглотить настойку за одно движение, я опрокинул стопку в рот.
Проглотить её сразу у меня, однако, не получилось. Вязкая жижа застряла, не дойдя до горла, в результате чего пришлось прокатить её по ротовой полости, чтобы всё-таки сделать глоток, и я смог понять, почему эта дрянь называется «Кровью оборотня». Даже после того, как она опустилась в желудок, во рту словно продолжал буйствовать тот самый оборотень. Точнее пара сотен маленьких оборотней, раздирающих нежную кожу нёба, дёсен и языка в мясо. Моё лицо сейчас, наверное, было ровно таким же, как у Найса, если не краснее, но это было лишь началом.
Спустившись в желудок, настойка не только не прекратила своей дьявольской работы, но даже стала активнее. В животе словно развели костёр, в который вместо дров подбрасывали всё тех же оборотней, и твари, сгорая в пламени, ещё успевали покусать и подрать когтями всё вокруг.
Однако, в отличие от боли во рту, боль в желудке длилась совсем недолго. Уже секунд через пять, показавшихся мне часом, обжигающее пламя сменилось невероятно приятным жаром, растёкшимся по телу сладкой истомой. Рот всё ещё горел, словно я прожевал целую горсть острого перца, но мне было всё равно.
Как и Найс, я осел на стуле, растёкшись животом по барной стойке, с наслаждением вслушиваясь в реакцию организма. Сознание поплыло, как и всё вокруг, я словно лежал на мягчайшей в мире перине, а не на жёстком дереве столешницы, а в уши мне лилась прекраснейшая музыка.
Следующим моим чётким воспоминанием была капля воды, упавшая мне на нос с обшарпанного потолка, и тепло голого женского тела под боком. Да уж… вот тебе и глоток на память…