Страница 11 из 15
– Нет, вопрос исчерпан. Вы говорите о деталях?! Не усложняйте себе жизнь. Не подпишет дарственную, – составит завещание. Да, завтра у нотариуса. Я занят.
Облокотившись о косяк, в дверях стоял тот самый мизантроп. И судя по его позе, предметом наблюдения я была давно.
Ледяная волна прошлась по телу. Лопатки прострелило. Но принципиально гордая осанка не пострадала. Выражение на его лице не поменялось, только между бровями залегла гневная морщинка. Пока обдумывала побег, мужчина вошел и остановился возле витрины с амуницией. Бытовую атмосферу прорезал густой баритон с нотами металла:
– Мне нужен строгач. Для гигантских собак. – Играющие желваки на скулах, гипсовое лицо и кулаки на стеклянной поверхности витрины. Консультант засуетился, предлагая варианты, а я поглядывала на улицу, рассчитывая время вынужденного пребывания в одном помещении с таким взрывоопасным типом.
Ливень не унимался. Машина была предварительно заказана. Прошла в зеленую зону, отвернулась к окну, залитому водными разводами и абстрагировалась от действительности. Рядом цветник, фонтанчик, красноухие черепашки, искусственный водоем с мозаичным дном, золотые пестрые рыбки. Щебет птиц – канарейки, попугаи, даже клест. Расслабилась. Почти. Хриплый баритон:
– Нам надо объясниться. – Слева, копируя мою закрытую позу, стоял средневековый инквизитор. Смотрел в окно и был очень напряжен. В руке строгач, прошитый шипами и стальными клепками. Задала единственный вопрос:
– С Вашей собакой все в порядке?
– С собакой?! – иронично поднял брови. Пока раздумывала над криминальным подтекстом своей реплики, нахмурился, развернулся всем корпусом, посмотрел в упор. Лоб прорезали глубокие вертикальные морщины, которые делали его гораздо старше своих лет. Я интуитивно подалась назад, но рокировку вычислили. – Нет. Вы обязаны остаться. – Плотоядный взгляд, и жестокий «бог» сделал несколько шагов, возмутительно принуждая меня пятиться. – И должны… – запнулся. Но приказной тон уже вызвал ответную реакцию:
– Должна?! На Вашем горизонте я не появляюсь. Не загораживайте мой.
Это была не изящная метафора. Вблизи он оказался не просто выше, а внушительнее. Хищник подавлял. Качая головой, продолжал наступать:
– Бессмысленно друг друга игнорировать.
От такой дерзости фыркнула и уже была на пороге:
– Что?! Мы существуем параллельно.
– Заблуждение. – Слова прозвучали в спину. Дождь. На тротуаре красный Audi Q5 Sportback. Номер совпадал с такси. Закрыла дверцу, и из дверей Зоосервиса вылетел мрачный силуэт. Он так и стоял под ливнем, провожая мою машину.
Я успела к ужину. Родители отмечали мой переход на четвертый курс.
– Меня остановил твой преподаватель по живописи. Под впечатлением. Рассвет в лесу, замок в романском стиле… И все пленэр, который в университете ты пропустила по болезни. Ну и ну! – Отец отсалютовал травяным аперитивом.
– Опять творческая натура подвигла на экстравагантную авантюру? – Светясь родительской гордостью, мама подкладывала манты в опустевшую тарелку седовласого супруга. – И что тебе не спится, как всем нормальным девочкам?
– Вдохновение. – Постепенно адаптируясь после травмы, я осторожно проверяла силы и исследовала окружающий лесной массив. За густым лесом, скрывающим коттеджный поселок, ожидали своего открытия два необъятных пологих склона. Между ними затерялся сам источник вдохновения – обветшалые средневековые руины. Заброшенный «Камелот короля Артура», где я посвящала себя пленэру. Арочный мост через обмелевшую речку, две уцелевшие колонны, башенка с окнами-бойницами и разрушенный до основания амфитеатр покорили воображение архаичной атмосферой рыцарских турниров.
Лето было в зените. Я нашла особое очарование в прогулках перед рассветом. Теперь, избегая тополиной аллеи, мы с Ликой углублялись в лес, спускались по склону, переходили мостик и останавливались напротив башенки-донжона, защищающей нас от посторонних взглядов, и со времени провального знакомства ни разу не встречали молодого кобелька и его грубого хозяина.
Дальнейшие разговоры вращались вокруг университета. У родителей намечалась жаркая пора – нашествие абитуриентов. Поэтому Бриги морально готовились к насыщенным неделям экзаменационной комиссии, вступительных экзаменов, апелляционных разбирательств и потливости несчастных конкурсантов.
Поглощая ароматные манты, папа неожиданно сменил тему:
– Кстати. Пока ты болела, у нас появился еще дог. Красавец! Литой, лоснящийся кобель тигровой масти! – Я все еще успокаивала себя версией о другой собаке, но отец открыл фотогалерею в телефоне, демонстрируя нам с мамой проказы Ли. «Пес. И знакомая бейсболка», – отвернулась и схватилась за виски.
– Мм, наша девочка теперь скучать не будет? А-то в поселке только цепные за забором, мопс и корги, да и с теми не гуляют, – мама потрепала заискивающую Ли по холке и, вручая ей аппетитный узелок, встревожилась. – Он не агрессивный?
– Что ты! Как они с девочкой отплясывают… – родители смотрели в телефон и умилялись. – Мы гуляем в аллее вечерами. Правда, Ли? Где Жак? Где твой озорник?
Лика заметалась у порога. Я закашлялась, давясь негодованием и шоком. Отец обратил на меня внимание, протянул стакан воды, вынес негласную оценку:
– А вот хозяин у него серьезный. Мы сразу обменялись номерами. – Взял телефон, глянул в список последних вызовов и подтвердил степень доверия к новому «другу семьи». – Да, Гордон. Хочу пересаживаться на Nissan, а у парня новый Patrol. Мы как-нибудь потолкуем с ним у нас за ужином под твое кулинарное творение. Ну, как я люблю. С мужским характером. Непрожаренное, с кровью…
Делая внутренние выводы, я только качала головой. Но говяжьи медальоны показались мне более достойными внимания, чем следующая тема.
В центре стола возвышался «мой» утренний букет. Девственно-белые лилии в окружении лавандового вереска. Автор, как и прежде, оставался анонимным. Мама ликовала в романтических предположениях, пугая уже не меня одну.
– Пообщался я с этим твоим предполагаемым кандидатом – Гошенькой. Пустышка. Вот вчера я познакомился с сыном Кочерова, с Денисом… – Глаза отца загорелись, и еще недавно воинственно настроенная дама игриво кинула наживку:
– Он, кстати, подал в аспирантуру…
Родительские планы по устроению моей «счастливой жизни» ввергали в уныние. Тем более, обсуждать при мне резюме каждого из «конкурсантов» было отвратительным. Однако они считали по-другому, и мониторинг продолжался.
– У нас, что, эпоха патриархов? – Я бросила салфетку на стол и весь вечер не выходила из комнаты. А ночью надо мной опять сияли софиты хейтера Гордона.
– Твой букет! – Мама внесла весьма экстравагантное сооружение. Белые и небесные ирисы в обрамлении скромных маргариток чудесного сиреневого оттенка и веточек дельфиниума, перевитые плющом. На фоне пастельной дымки выделялись пять ирисов насыщенного ультрамарина. Страшная головная боль отступила, когда я потянулась к нежным лепесткам. Но мамин комментарий заставил отдернуть руку:
– У тебя появился тайный покровитель? – Это было слишком. Цветы приятно удивляли. Если бы не причастность протеже, я бы наслаждалась флористическими произведениями и их тонким ароматом. Но матримониальные планы родителей обрекали букеты на мою бесстрастность. Мама серьезно уточнила. – За два месяца ни одного нескромного намека. Если я правильно понимаю, то это рыцарь. Он заявляет о сильных чувствах, преданности, бесстрашии и жертвенности.
В дверях встал отец, заметил букет на кровати и нахмурился:
– Кто?
– Инкогнито, – мама удалилась с самым кокетливым выражением лица. Глеб Борисович подмигнул и предположил с притворной проницательностью:
– Хм! Синяя Борода. Совсем завял, бедняга. Тома? А это не Терентьев? У него такой же галстук был вчера. В таких же сопливых голубых разводах.
Пока я давилась смехом, соблазнительной комплекции шатенка в деловом костюме уже спускалась по лестнице: