Страница 68 из 71
Солнцеликий стоял с открытым ртом, в котором бушевал огонь. Через глазницы и ноздри вырывались языки пламени, но чёртовое уведомления так и не появилось. Оцепенение спало, и мощный удар в висок отбросил Идракса к противоположной стене.
Из-под искорёженного доспеха показалось свечение, но видно огонёк было всего мгновение, и нарастающая сверху плоть тут же его скрыла.
Размахнувшись, я вонзил в ключицы Пифона сразу два предмета.
А вместе с ним и:
Пифон замахнулся, чтобы отбросить меня, но его руки повисли плетьми. Нервно-паралитический яд уже сработал. От
Не дожидаясь, пока Пифон очухается, я дважды использовал
Налитые кровью глаза безразлично взглянули на меня.
— Человеку никогда не сравниться с высшим демоном, сколько бы уровней не получил.
Пифон небрежно взмахнул рукой, и одно из лезвий, прочертив в воздухе линию, распороло мне бок. Кровь толчками потекла на пол, а боль растеклась по телу.
— Забавно, что вы думаете, будто заслуживаете лучшей участи. Ваш век короток, а единственное, для чего вас создал бог, так это для того, чтобы быть нашим кормом.
Впервые лицо Пифона изменилось. Хищная улыбка поползла по лицу, обнажив острые зубы.
Слева мелькнула тень, отчего сердце сжалось.
— Стасян, беги! — крикнул Идракс, и на полном ходу врезался в Пифона.
Вот только Солнцеликий не сдвинулся ни на сантиметр. Он отгородился от Идракса своими лезвиями, на которые и налетел мой друг. Дракон упал у ног Пифона, обливаясь кровью растерзанного тела.
— Жалкий выродок, — сказал Солнцеликий и ударил пяткой в висок Идракса. По телу Пифона прокатилось синее свечение, а в воздухе моментально возник запах озона. Синяя дуга скользнула вниз, заставив тело дракона биться в конвульсиях.
— Бе… ги… — прошептал Идракс, и его глаза потухли.
— Сука! Нет! — закричал я, срывая глотку, отчего кровь из моего тела стала вытекать ещё быстрее.
— О нет! Ты потерял друга?! Какая жалость... А впрочем, не переживай. Сейчас ты отправишься вслед за ним, — издевательски протянул Пифон и взмахнул рукой, направляя в мою сторону десятки лезвий.
Всё, что я успел сделать, это вскинуть руку и выстрелить в воздух пару десятков
Странное чувство лежать на полу и смотреть на ноги, валяющиеся в метре от тебя. Смотреть на лица мёртвых друзей: Идракса, Миши... Наблюдать, как из меня вытекает жизнь. И только костяшка, летящая под самым потолком, заставила появится улыбку на моём бледнеющем лице.
Белые росчерки один за другим врезались в круговерть клинков и с лязгом отлетали в сторону. Пифон смеялся. Самозабвенно. Так, как смеются хулиганы, избивая слабака.
Под потолком вращалась фигурка, в точности копирующая Солнцеликого.
Фигурка разлетелась на десятки осколков, а вместе с ней и тело Пифона взорвалось кровавыми ошмётками, как будто вскрыли гнойник. Стены, пол, потолок — всё окропилось кровью. Вот только проклятое уведомление так и не появилось...
На месте, где только что стоял демон, парила чёрная сфера, а к ней уже тянулись ручейки крови, кружась в безумном вихре. Руки меня плохо слушались, но...
Светящиеся иглы по закрученной траектории врезались в сферу, оставляя на ней следы изморози. От каждого попадания кровь, направляющаяся к шару, замерзала в воздухе и падала на пол, разлетаясь на тысячи осколков.
Послышался хруст. По сфере побежали паутинки трещин, а после очередного попадания она взорвалась и высвободила необузданную силу, от которой снесло потолок и стены. От взрыва ко мне швырнуло кусок плоти Пифона. Кувыркаясь, он пролетел через зал и коснулся моей руки.
Голубое небо, солнышко, куски бетона, парящие надо мной. Боль, ранее разрывающая тело, отступила, а на смену ей пришла темнота. Но в этой тьме я увидел долгожданное уведомление.
Странно. Мыслительный процесс продолжается, хотя я и не чувствую тела. Зато ощущаю, как стремительно падаю вниз. Темно, не слышно ни единого звука. Если бы у меня были уши, в них звучал бы пронзительный свист.
А говорили, что во время смерти перед глазами человека пролетает вся его жизнь. Выходит, и тут соврали... Хотя почему я жду картинок? Идракс ведь говорил, что наши души слились и мы возродимся в аду.
Ха-ха. Самаэль будет счастлив увидеть горе убийцу. С другой стороны, не ему жаловаться. Он не мог убить даже одного своего сына, а я сделал. Сделал и потерял всё. Обидно, что люди, доверившиеся мне, всё равно умрут...