Страница 13 из 14
Я никогда не отличался излишним патриотизмом, религиозностью или раболепством перед авторитетами. Почему же сейчас я испытываю все эти чувства?
Он спас меня от неминуемой гибели? Возможно, но я практически каждый день нахожусь на грани гибели и такой эйфории никогда не чувствовал.
Мне хочется быть частью великой победы? Да я положил больше демонов, чем любой из выживших, если не считать Солнцеликого и верховного магистра инквизиции. Победа и так моя по праву. Тогда что же?
За всей этой радостью многие забыли о друзьях, которые лежат у ног и умирают от полученных ран. А таких были десятки тысяч. А сколько сейчас умирало мирных жителей по всему городу? Я даже не возьмусь предположить.
Но то, что Солнцеликий сумел уничтожить орду демонов за какие-то жалкие десять минут, действительно заслуживало уважения. Хотя и с оговоркой. Если бы у меня были артефакты божественного уровня, смог бы я так же?
Этот вопрос заставил разум успокоиться, отсоединиться от общего припадка и вернуться к здоровому скептицизму. Всё тело била дрожь. Вместе с потерей пальцев я получил ещё и удар в район печени, откуда сочилась тёмная кровь.
Ноги подкосились, и я упал прямиком на изрубленный труп демона. Когда смотришь на ликующих снизу, то не видишь радости. В глазах лишь пляшет огонь одержимости своим господином, своим спасителем.
Предложи любому из них прямо сейчас убить своего друга или члена семьи во имя света, и они это сделают с блаженной улыбкой на лице. Вот что меня пугало. Раболепие. Достаточно бросить на Солнцеликого лишь взгляд, и он сожрёт твою душу, как суккуб.
Осталось только понять, что он рождает в моём сердце. Стремление к свету или же жажду поклонения, служения, восхваления? Пока я чувствую последнее, хотя, возможно, это просто мой скепсис. Я люблю искать подвох там, где его нет.
В толпе промелькнуло знакомое лицо. Алина! Удивительно, но она не поддалась общим эмоциям, а бегала между ликующими и исцеляла раненных. Вот кем нужно восхищаться. Вот кто действительно заботится о ближних.
Спустя минуту она заметила и меня.
— Боже... Стас, ты как?! — воскликнула Алина, увидев моё бледное лицо, и тут же использовала заклинание исцеления. Приятная волна пробежала по телу и немного уняла дрожь.
— Жив, с божьей помощью. Кхе-кхе, — закашлявшись, ощутил привкус крови на языке. Скосив взгляд на очки жизни, заметил, что их осталось всего десять единиц. Как же вовремя всё закончилось, как вовремя меня заметила Алина. Божье провидение, не иначе. А Бреггель ещё говорил, что бог мёртв. Шутник...
— Магистр паладинов погиб, — с сожалением сказала она, как будто это было для неё личной трагедией. В действительности это трагедия для всей нации. Воин такого класса появляется не каждое десятилетие.
— Видел. Суккуб взяла его под контроль, а Солнцеликий убил и его, и суккуба. Но какой в этом смысл? Он ведь мог убить только демона, и с паладина спали бы чары, — сказал я достаточно тихо, чтобы, кроме Алины, этого никто больше не услышал.
— Такова воля Божья. Значит, было невозможно его спасти. Не нам это обсуждать. Если Солнцеликий сделал так, значит, другого выхода не было, — её слепая вера меня разочаровала. Только что я думал, что она понимает немного больше других, но, видимо, ошибся.
— Магистр экзорцистов Варуз тоже погиб.
— Стас, мы теперь заживем спокойно, правда? Всё ведь закончилось? — Алина умоляюще посмотрела на меня, а я так ничего и не ответил.
Даже если рогатые перестанут ломиться в наш мир, что это для меня меняет? Осталась ещё пара незаконченных дел, и я доведу их до финала любой ценой.
Просмотрев уведомления, я заметил одну странную вещь. С момента появления Солнцеликого, мне не досталось ни единой души. Артефакты были-таки не божественного, а демонического класса? Вряд ли я это когда-то узнаю.
Где-то там, среди растерзанных тел, лежат трупы аристократов, но лутать их будет настоящим самоубийством. Даже если я нацеплю
Когда Солнцеликий скрылся из виду в своём пентхаусе, округа снова наполнилась болью и страданиями. Раненые стонали, а кто-то испускал последний вздох. Алина, подлечив меня, отправилась спасать других.
А мне нужна какая-нибудь колымага. Пришла пора наведаться к Аспину.