Страница 46 из 76
Глава 15
Молодняк панически повалил назад. Молоденькая девчонка оцепенела от страха. Ее друзья были настоящими. Они сбили ее с ног, спасая свои жизни. Девочка рухнула на пол, не в силах пошевелиться, и просто наблюдала, как оскаленная пасть водителя с каждым шагом становилась все ближе. Спасти мужика не смогу, нет с собой реагентов. Черт! А вот ее, может, и успею.
— В сторону! Да свалите, мать вашу!
Малолетки затупили, но через секунду упали на пассажирские сиденья. А я уже стоял в проходе автобуса, держа арбалет. Щелк, щелк, щелк! Три болта прошили тело водителя насквозь, вылетев через лобовое стекло. Водила покачнулся, но не упал. Зарычав, он бросился вперед.
Я разрядил в него оставшиеся семь болтов, но и это не дало никакого эффекта. Кровь выплескивалась струями из его груди, а силы, судя по всему, меньше не становилось. Водила врезался в меня на всем ходу. Боль прострелила ребра, а через секунду и затылок.
Мы разбили заднее стекло и вывалились на проезжую часть. Мне повезло, ведь я приложился со всего размаха затылком о капот стоящей за автобусом машины. И если бы не возмущенный водила тачки, я был бы уже мертв.
— Вы че, суки?! Кто будет платить за ремонт?
Одержимый занес удар, чтобы размозжить мне череп, но отвлекся на пострадавшего. Прыжок! И удар с дикой силой влетает в грудь возмущенного. Ребра хрустят так, что заглушают гул проезжающих мимо машин. Мужик — труп. Без вариантов. Но спасибо за шанс передохнуть.
В руке появился нож, прыгаю на спину одержимому и всаживаю удар в горло, потом еще один! Одержимый вертится пытаясь меня скинуть, когтистая лапа хватает меня за куртку и рывком перебрасывает через себя! Хрясь! По широкой дуге врезаюсь в крышу автомобиля убиенного.
Запрокинув голову, встретился взглядом с одержимым. Налитые кровью глаза, пена стекает по подбородку, кожа приобретает синюшный оттенок из-за кровопотери. Как горилла, одержимый бьет сверху кулаком. Бах! Уворачиваюсь, а он оставляет в металле глубокую вмятину.
Бах! Вторая вмятина! Извлекаю из инвентаря арбалетный болт и всаживаю в глаз одержимого. Он орет на всю округу, содрогается от захлестнувшей боли, а потом рывком выдергивает сталь из глазницы.
Вместе с болтом он вырвал и свой глаз. Мой шанс! Перекатываюсь назад и, оттолкнувшись руками от крыши машины, бью двумя ногами ему в грудь. Одержимого отбрасывает на проезжую часть. Раздается оглушительный рев гудка фуры и свист тормозов. Удар!
Водилу автобуса отбрасывает с такой силой, что он еще десяток метров летит, кувыркаясь в воздухе. Упав на асфальт, он продолжает свой путь, оставляя за собой красный след.
Из фуры вылез мужик и ошалелыми глазами посмотрел на труп, валяющийся впереди.
— Я, я, я его не видел. Он ведь сам. Сам выскочил.
— Все нормально, это одержимый. К тебе претензий не будет. Сейчас инквизиторов вызовем, я показания дам в твою защиту, да и в автобусе полно свидетелей,— а свидетелей уже не было. Сопляки бросили покойных друзей и разбежались по домам.
Эх, хотел протрезветь до того, как явлюсь домой, ну вот и протрезвею. Приехал наряд инквизиции вместе с паладинами. Труп одержимого закинули в катафалк и отправили на утилизацию. А меня и водилу фуры вместе с парой свидетелей паладины отвезли в отдел.
Хотели докопаться до меня, мол, я не одержимого хлопнуть пытался, а обычного человека, но так сложилось, что он еще и одержим оказался. Хер вы дополнительную палочку в отчете получите за мой счет. Пробили по базе, экзорцист. Опечалились и хотели дальнобоя привлечь, но я за него вступился.
Вот суки, им лишь бы кого-то закрыть, а за дело или просто так, пофиг. Лишь бы сверху на мозги не капали. С детства была к ним неприязнь, а сейчас вспомнил, почему ненавидел паладинов всю жизнь. Ничего человеческого. Даже с демонами проще договориться.
После трех часов сражений нас отпустили. Выйдя из отдела, показал фак паладинам, курящим на порожках, и пошел ловить такси. Темно, хоть глаз выколи, из соседнего двора доносятся песни под гитару. Надеюсь, это не те же ребята, что были в автобусе?
Слабоумие и отвага. В центре Арбена открылся портал, по городу разбежались десятки демонов, жаждущих крови, а тебе пофиг, сидишь, пиво хлещешь, да на гитаре играешь. Ох уж эта молодость. Лишь бы друг перед другом красануться и показать, какой ты молодец.
В приюте с Мишкой на спор лазили на здание местной часовни. Я долез, а он сорвался с конька крыши. В итоге перелом двух ног. Мишка хотел впечатлить монашку, а я просто дурак был и ради интереса полез. Сейчас к крутости несколько изменилось отношение.
Дожил до пенсии, работая экзорцистом или инквизитором? Ты крут! К паладинам уважения поменьше из-за проявляемого сволочизма, но и там есть нормальные ребята, да и патрули не самое безопасное занятие. Всякое случается.
Черная машина прорезала фарами непроглядную тьму Арбена. Я запрыгнул внутрь и растворился в мерцающей перед глазами картинке. Фары выхватывали детали мертвого города, чтобы через секунду вернуть их тьме.
Без пробок и с вырубленными светофорами домчали за полчаса. Бабка закрыла на замок шлагбаум и ушла спать. Пришлось от КПП топать домой пешком. Частные дома смотрели на меня безжизненными глазницами оконных проемов, редкие собаки намекали, чтоб я валил подобру-поздорову.
У дома встретил Льва Игоревича, старика, что жил в доме по соседству.
— Здорова, Стас! А ты чего так поздно? Со смены?
— Доброго утра, Лев Игоревич, да по работе катался. Вы куда так рано?
— Мы с Машенькой в пекарне познакомились, она круассаны покупала с шоколадом. Вот уже пятьдесят лет прошло, а я каждую неделю катаюсь в ту пекарню и привожу ей пару штучек. Любовь, она, знаешь, подпитки требует. Иначе чувства истощаются и бытовуха съедает.
— Вот это вы молодец. Да, понимаю, о чем вы, — стало неуютно, когда я Верке последний раз цветы дарил? На день рождения? Со спонтанными подарками как-то у меня не очень. Нужно исправляться.
— Ладно, бывай, Стас. А то открываются в шесть утра, а в семь уже все разбирают. Больно хорошо они их делают. Надо успеть до открытия.
— Удачной дороги, Лев Игоревич.
Старик завел свою развалюху и подымил к выезду из поселка. Интересно, как он выберется? Протаранит шлагбаум или Баб Клаву за жабры возьмет? И все же удивительно, как столько лет спустя Мария Павловна и Лев Игоревич радуются обществу друг друга.
Входя домой, вспомнил об обещании Еремеичу. Сука. Уже пять утра, бумаги я ему под дверь подсунул, думаю, часов в двенадцать меня будет ждать выводок желторотиков. Поспать в этой жизни мне, судя по всему, не удастся.