Страница 43 из 76
Следом за резинкой она потянулась к пуговицам халата. Каждая новая пуговица расстегивалась в такт шагу. Улыбается, смотрит на мою реакцию, а у меня морда кирпичом. Этот день меня порядком достал, а эта нимфоманка в первую очередь.
— Юлия, прекращай вести себя как дешевка. Имей к себе хоть каплю уважения. Я тебе уже сказал, ты мне неинтересна.
— А я так не считаю. Думаю, только поцелуй сможет меня убедить в том, что я тебе не нравлюсь.
Пришлось привести свое тело в сидячее положение, ибо между нами оставалось всего два шага, а Юля уже расстегнула халат до пупка. Еще пара пуговиц, и белая тряпка обнажит недурственное тело, и сопротивляться станет сложнее.
— Какой поцелуй? О чем ты? Все, я на выход, можешь отдохнуть тут в гордом одиночестве.
Встав с дивана, попробовал пройти мимо, но моя попытка не увенчалась успехом. Медсестра преградила мне путь, одной рукой отведя верх халата в сторону. Красный лифчик с трудом удерживал пышную грудь.
— Я же знаю, что ты меня хочешь, — томно сказала Юлия, прикусив нижнюю губу и посмотрев снизу вверх.
— Да, хочу. Очень хочу. Хочу убрать тебя в сторону, — добавил я, ухмыльнувшись.
Взял ее за плечи, чтобы передвинуть левее, но все пошло не по плану. Субтильная красотка скользнула между моих рук и всем телом прижалась ко мне, запустив ладонь в район паха. Горячее дыхание обожгло шею, а следом в нее же впился и поцелуй.
Попытался оттолкнуть ее, но медсестра оказалась на удивление сильной. Рука уже расстегнула мне ремень на джинсах, а вторая вцепилась в мою шею, притягивая к себе для нового поцелуя. Да твою мать! Ну, ты сама напросилась. С силой оттолкнул Юлию, попутно наложив
Четыре золотые стены отгородили меня от медсестры. Надув губы, она выкрикнула со злости:
— Можешь себя обманывать! Но меня и свой член тебе не обмануть. Ты меня хочешь.
— Человек отличается от животного тем, что может усмирять свои желания. Я свои держу под контролем.
Сказал я, поправив халат, и двинул на выход. Поспал блин перед сменой.
На ресепшене уже никого не было, только Сашка подошел, чтобы поставить отметку о закрытии смены. Очень хотелось свалить отсюда, ведь эта озабоченная через полчаса снова будет свободна.
— Сань, как дела?
— Здоров, Стас, да нормально все. Ты как?
— Да я по делу к тебе. Отработай, пожалуйста, за меня сегодня ночную смену, очень сильно выручишь. За тебя отработаю, когда скажешь.
— Блин, я с Машкой думал вечер провести, — протянул Саня в ожидании более щедрого предложения.
— Шантажист. Отработаю за тебя две смены вместо одной.
— А есть шанс сторговаться на три смены?
— Нет.
— Тогда по рукам.
Я переоделся и сразу набрал Мишане.
— Господин инквизитор, вы готовы забуриться в кабак и отметить наше чудесное спасение?
— Вообще-то, старший инквизитор. И да, я готов.
— Только место выбираю я.
— Тогда ты и платишь. — Вот жмот, а говорят, у инквизиторов зарплаты хорошие.
— Нет, платишь ты.
— Рассчитываюсь за исцеление?
— Вроде того.
— Заметано. Куда ехать?
Я выбрал бар в центре. Живая музыка, небольшие столики на четырех человек и никакого танцпола. Договорились встретиться у входа.
Добрался на такси и расхаживал из стороны в сторону, ожидая друга. Фонарь осветил подъезжающую машину, из которой вынырнул Миша. Он оббежал тачку вокруг и открыл пассажирское сиденье. Наружу выплыла Алина.
Вот чертяка, решил не только со мной встретиться, а еще и ее охмурить? Благое дело, надеюсь, остепенишься. Парочка двинула в мою сторону.
— Стас, а эт че у тебя? — друг мазнул пальцем по моей шее, продемонстрировав мне алые разводы на пальцах.
— Вот сука! Думал, все оттер. Да Юлька опять приставала. Достала уже, хоть переводись в другой госпиталь.
— А что за Юлька? — вступила в разговор Алина. Ее зеленые глаза отлично подчеркивали серьги с крупным вкраплением малахита.
— Да лекарь из моего госпиталя.
— Харитоновна? — лекарь удивленно приподняла бровь.
— Ага. Знаешь ее?
— Эта шлюха у меня парня увела в институте. Держись от нее подальше, если тебе брак дорог. А лучше беги, товарищ экзорцист, беги куда глаза глядят. Пока ты ее динамишь, она только аппетит нагуливает.
— Вас понял. Алин, давай не будем больше про нее. Мы отдыхать приехали, или где?
— Окей, никаких разговоров о делах сердешных. — Алька подмигнула, и Миша, приобняв ее за талию, потянул внутрь.
Бар «Три шакала» поприветствовал нас мелодичным пением дамы в вечернем платье. Ей немного за сорок, но, судя по хищным взглядам из зала, вниманием она не обделена. Мы прошли мимо барной стойки и сели за угловой столик.
Отличный вид на сцену, приглушенный свет, и официант уже несет наши шоты. Люблю это место. Учитель водил нас сюда отмечать наш выпуск. Нажрались нещадно, даже с кем-то подрался, а вот с кем не помню. Только шрам над бровью напоминает о том, что все это не сон.
А Мишаня прям джентльмен. Ухаживает за Алиной, комплиментами сыплет. На обычных дам он так не распылялся. Да и нужды такой не было, они сами на него вешались. Мы выпили, заказали еще.
Мне принесли три порции свиных ребер. Твою мать! Как же вкусно их тут готовят. Вкусовые рецепторы утопают в жире, транслируя наслаждение прямо в мозг! Имбирно-горчичный соус возносит это блюдо до моих любимых.
Напротив села компания траурного вида. Три мужика в деловых пиджаках. Один из которых чуть по шву не трещал от выпирающих мышц. Такое ощущение, что он принял присказку «Пока ты спишь, твой враг качается!» буквально, из-за чего жил в тренажерном зале.
Траурная процессия заказала десяток бутылок водки и закусь. Когда алкоголь был доставлен, пробки полетели прочь, а содержимое полилось сразу в глотки качков. Либо они профессиональные алкаши, либо что-то случилось. После третьей бутылки траурная процессия оповестила о случившемся всех.
— Валек! Емана рот! Ну нахрена ты пакт заключил? У тебя че баб мало было?
— Ваник, ну ты ж сам знаешь! Я за ней с пятого класса бегаю! Мне больше никто не нужен. А тут вон че, бабки ей подавай. А мне, физкультурнику, где их взять? В инквизиторы идти? Так там же одни долбое... дятлы служат! — Мишу от этих слов перекосило, но он не захотел падать в грязь лицом, показывая свою животную сущность. Инквизитор сдержался.
— Ага. Еще и сдохнуть можно. Еп, ну и че? Получил бабки? Рад теперь?
— Слы, не крути мне яйца, и так тошно. Че бабки? У меня их на счету дохрена теперь! Пру эту корову и днем и ночью, как будто натрахаться хочу на жизнь вперед. А жизнь-то кончится через неделю. Понимаешь, Ваник?! Неделя, и все!
— Вот ты влип, Валек. Я ж тебе говорил.