Страница 11 из 76
Обдолбанный придурок с ходу ударил ее отца ножом в шею. Пока тот истекал кровью, догнал мать на входе в кладовку и нанес десять ножевых в район печени. В кассе практически не было налички. Нарик решил разжиться товаром. Набрал синьки, а на выходе его приняли паладины. Дурачок сопротивлялся, ну, его и замочили.
Верка с детства мечтала о большой семье, мне тоже хотелось уюта. Повстречались год и поженились. Все детей собирались завести, да что-то не получается. И по врачам ходили, кучу анализов сдали, в итоге болт по всей морде. Последний идиот в белом халате предложил сходить и попросить Солнцеликого. Идея на миллион.
Я остудил огорчение работой, а вот жена по этому поводу до сих пор переживает. Сука, а мы ведь в столице живем! Лучше врачей, чем у нас, нигде не найдешь. Может, не судьба? Хотя какая нахрен судьба?
Мне умник один сказал: «Стасян, в разломах всякой херни хватает, ты, когда отправляют в командировки, клювом не води, а собирай всякий хлам, вдруг что полезное цапнешь». Вот только он не пояснил, как это ценное потом применять. Жрать все ингредиенты, какие найду? Я посмеялся тогда, но в хламьевщика превратился.
С этими мыслями я откинул палас в сторону. Посреди гостиной красовался люк, ведущий под пол. Верка вечно любопытствовала, что там у меня. «Дела государственной важности! Не имею права разглашать». А по факту просто не хотел показывать ей мою маленькую коллекцию.
Сбросил в подвале все собранное за эти дни, после отправился в спальню. Как только голова коснулась подушки, я провалился в сон.
Проснулся от нежного поцелуя в шею.
— Ммм. Ты дома? — спросил, подставляя губы поцелуям.
— Да. А ты ждал? — Верка, как всегда, красивая, улыбается. Покрасила недавно концы светлых волос в розовый. Пышные локоны щекотали мне нос. Обожаю ее запах.
— Конечно, ждал. Видишь, я при параде,— потянул жену на себя. Моя любимая голубоглазка. Странно, только с ней чувствую себя как дома. Пока жил один, такого чувства не возникало. Вера создавала какое-то непередаваемое ощущение уюта.
— А чего перегаром несет? — улыбка сползла с ее лица, и она начала принюхиваться.
— Мишкино повышение отмечали, в итоге очутился в вытрезвителе,— сначала было странно говорить ей все, что думаю, но, как оказалось, у этого уйма плюсов.
— Все как всегда. Мише не мешало бы остепениться, — заметила Вера, не прекращая раздеваться.
— Ну так я ему то же самое говорю. Все, закрыли тему. Есть поувлекательнее занятие, чем осуждать господина старшего инквизитора,— сказал я, приглашая ее на вечеринку под одеяло.
— Ммм, я только за.
Вераника ловко нырнула ко мне уже совершенно голая. Упругая грудь приятно коснулась меня, разбудив аппетит. Горячие губы с чавканьем впивались друг в друга. Порой сдерживаясь, чтобы не оставить синяков, а порой давая себе волю и разрывая друг друга в кровь, увлеченные страстью.
Это еще одна странность наших отношений. Давно женаты, а секс всегда как в первый раз, такой же неистовый, желанный, возбуждающий до дрожи. Насладившись друг другом, заснули, обнимаясь. Одеяло сползло с ее спины, демонстрируя моему хищному взору упругую задницу. Одеяло случайно сползло? Мы слишком давно знакомы, чтобы верить в такие случайности. Ну, ты сама напросилась!
Второй заход получился более вдумчивым и неторопливым. Наслаждались каждым касанием, каждой минутой, проведенной вместе. Процесс прервал истошный визг за окнами. Стащил с себя Веранику, а сам рухнул на пол, шаря под кроватью рукой. В ладонь скользнула холодная рукоять клинка.
Нахрен я храню клинок под кроватью, а не в инвентаре? Да все просто, если жене потребуется тесак для защиты, то тут она всегда его найдет.
— Вера, оденься, — бросил фразу, поднимая полоску жалюзи одним пальцем.
— Зачем? — испуганный голос жены пронесся по комнате.
— На всякий случай. Быстрее!
Лучший индикатор того, что что-то идет не так, это моргающий свет. За окном в десятке метров от нашего дома стоял одинокий столб. Лампочка светила, отбивая чечетку. То загорится, то погаснет, то снова загорится. Ну, точно какая-то мразота рогатая сюда притащилась.
Слева промелькнула тень. Двухметровая, шипастая, безобидная тень. А следом за этим движением послышался утробный рев. Тварь оповещала округу о том, что вышла на охоту. По силуэту я бы сказал, что это Клардийский потрошитель. Но это не точно. Нужно проверить.
Наспех натянул штаны и рванул к выходу. Правда, мой рывок прервался не начавшись. Вера вцепилась в руку.
— Ты куда? — глаза на мокром месте, смотрит испуганно.
— Нужна моя помощь, — постарался, чтобы мои слова звучали как можно мягче.
— Стас, какая помощь? Ты не инквизитор, это их работа, пусть занимаются. Слышишь? Сирены орут, они уже едут, — затараторила Вера, обхватив меня обеими руками.
— Вер, пусти, — тепло исчезло из голоса само собой. Пока мы тут миндальничаем, тварь может уже рвать в клочья чьих-то родителей.
— Не пущу! Стасик, у меня только ты есть! Останься! Я тебя прошу! — слезы покатились из глаз, она говорила сбивчиво, периодически срываясь на вой.
— Вера! — прикрикнул на жену и стряхнул ее с руки.
Верка упала безжизненной куклой на пол и зарыдала в голос. По сердцу резануло болью. Прости, но я знаю, для чего живу.
В доме по соседству зазвенели стекла. Инвентарь!
Увесистый камень появился в руке. Коснулся высеченных на нем символов, которые тут же отозвались синим свечением, запечатав спальню вместе с сидевшей там Верой. Наследство, доставшееся от отца, не защитило его. Хоть сейчас пригодится. Спасибо, старик.
Выскочил на улицу босиком. Снег обжег ноги, а перед глазами предстала картина маслом. Точнее, красной краской. Справа от дома лежало обезглавленное тело. Не тратя времени, я рванул к дому соседей. Пока бежал ко входной двери, обратил внимание, что сирены и правда чертовски близко. Как они узнали об одержимом так быстро?
Внутри дома происходил погром. Звенела посуда, редкие гулкие удары сотрясали стены здания. Не став гадать, что там происходит, высадил дверь с ноги. Удачно попал в такт удара твари. Шум выломанного замка потонул в грохоте, создаваемом демоном.