Князь Рысев

Глава 5

Лисица утешала меня как могла и как умела. Если с клинками она обращаться умела, то словом владела не очень хорошо. В уши мне лился елей, что с Ибрагимом обязательно все будет в порядке, что огонь его не тронет, что алхимики почти перебиты.

Она говорила с таким усердием, будто в самом деле верила собственным словам. Мне хотелось верить тоже: ни за что не прощу себе, если со стариком случится что-то. Он меня полуживого вытащил, досюда дотащил — а я, значит, вот так по поганому его взял и бросил?

— Синее пламя, — не унималась Алиска, — оно только предметы жжет, а людей отбрасывает. Стороной обходит.

Я попытался представить сие чудо, но получилось не очень. Девчонка же, всего на миг остановившись, воздела палец к потолку, заявив, что это разработанная домом Тармаевых механика безопасности. Говорила она таким тоном, будто едва ли не лично участвовала в разработках.

Здравый смысл воспротивился, говоря, что механика безопасности — это завсегда хорошо и отлично, вот только знать бы еще, зачем Тармаевым так приспичило жечь собственный дом. А что делать с угарным газом? Мне вспомнилось, как в деревенском пожаре вытащили мальчишку — живого и не тронутого огнем, но попросту задохнувшегося. Что случится с Катькой, которую мы с Ибрагимом оставили висеть под потолком?

Мысли змеями лезли в голову. Злыми бесами плясали у самого уха, нашептывая… гадости, конечно же, что еще.

Алхимик встретил нас у самой лестницы, будто поставленный охранять вход. Перекидывая нож из руки в руку, он припал на ноги, будто готовясь к прыжку. Алиска резко затормозила, я едва не врезался ей в спину. Едва увидел этого мелкого поганца, понял: только идиот оставляет мальчишку с ножом охранять дверь. А умный человек предпочтет сделать из этого засаду.

Нутро взбунтовалось, предупреждая об очередной опасности, и снова был ему благодарен по самый гроб. Я пихнул девчонку прямо в противника — не ожидавшая ничего подобного Алиска сделала вперед несколько неаккуратных, спешных шагов — сам же я пригнулся, перекатился вбок.

Хлопок сзади говорил, что я ничуть не ошибся в своих измышлениях — голова алхимика лопнула, будто перезрелый арбуз — позади нас стояли еще двое. Один стискивал в руках винтовку, второй держал в замахе над головой бутылку с какой-то гадостью.

Я в один прыжок оказался рядом с тем, что готовился ко второму выстрелу, ткнул ему клинком в самое брюхо — противник нелепо попытался загородиться ружьем, но ничего не вышло. Сталь пробила его насквозь, словно лист бумаги, заваливаясь наземь он захрипел. Из широко разинутого рта вместо крика плевком вырвалась густая, алая кровь.

Его собрат передумал швырять гранату, я превратился в цель номер один. Он вывернулся, когда я метил ему в самую шею, воспользовался силой инерции, рубанул бутылью по спине — позвоночник отозвался резкой болью. Его рука, закованная в стальную перчатку, тисками стиснулась на моем запястье, большой палец ловко нашел болевую точку, заставив выронить клинок. Схватив за шкирку, он собирался познакомить ближайшую стену с моей головой.

Ну уж нет, я ему не колотушка! Вырвался, изо всех сил ударил ногой прямо под коленку — шипя от дикой боли, мерзавец согнулся, я же выпрямился, метя кулаком в его удивленное лицо.

Поток огня сорвался с Алискиного клинка, будто феникс. Пылающей птицей врезался в моего оппонента — едва вспыхнув, несчастный вмиг почернел, дымящейся, исходящей паром тушей рухнув мне под ноги.

— Я бы и сам справился, — сказал девчонке. Но, видя, как она нахмурилась, решил, что доброе слово и лисице приятно: — Ты все равно молодец.

Хвостатая горничная ответила игривой улыбкой, вместе с ней мы посмотрели на двери. Засов бесхозной палкой валялся поперек пола, скрипели петли чуть приоткрытой дверцы, будто приглашая любого желающего войти в страну чудес. Эх, кружка-две — и Кузя рад, вспомнилось мне, прежде чем мы вошли…

Винный погреб всегда представлялся мне маленьким подвалом, где едва ли помещается одна, ну, может быть, другая полка с бочонками. В воздухе витает дивный аромат настоявшегося, набравшегося силы и вкуса прошедших лет вина. А вместо этого нас ждал самый настоящий лабиринт. Ну, пожала плечами ирония, чего ты, в самом деле, ожидал? Что будет просто? А мне ведь уже с самого утра требовалось осознать, что «просто» осталось где-то в теперь уже очень далекой, прошлой жизни.

Единственное, что совпадало с ожиданиями, — витающий, пьянящий аромат в воздухе. Казалось, достаточно было провести здесь ночь, чтобы оказаться в зюзю, не сделав даже и глотка.

Бочонки громоздились друг на дружке. Тут и там, сложенные горстями, лежали шпунты, клинья и пробки. Один ряд сменял другой, перед глазами мелькали цифры — года розлива.

Внезапный грохот заставил нас с Алиской вздрогнуть. Я рывком выскочил перед ней, закрывая сжавшуюся лисицу собственным телом. Бочонок, стоящий перед нами, обратился в гору обломков. Я чуял, как все мое тело с ног до головы, не щадя одежды, посекло деревянной щепой.

По полу растекалась сладкая, манящая припасть к ней лужа — я точно знал парочку мужиков, которые бы на моем месте точно так и сделали.

Огонь побежал по свежему вину, из крохотного пламени обращаясь алым пожарищем. В лицо резко ударило жаром, воздух заполнился гарью и вонью паленой шерсти с кожей. Словно кусок мяса, в стену швырнуло то, что когда-то было человеком. Алхимик, разорванный на части, был все еще жив — перебирая культями, подвывая от ужаса, он пытался уползти прочь. Алиска решила за него и в один прыжок оказалась рядом — клинок отсек бедолаге еще и голову, завершив его жизнь.

Я же всматривался сквозь поднятые пыль и дым, кто же обладал столь мощной силой.

Тармаев-старший. Я видел его в первый раз, но моя особенность уже успела обозначить его имя. Кивнул внутреннему сорвиголове, заставляя опустить заготовленный для удара клинок — свои.

Он был плотен и широк в плечах. Самый настоящий человек-гора — подумать только, от такого великана родилась столь миниатюрная девушка, как Майя. Совершенно безоружный, он стоял, гордо выпрямившись перед лицом опасности. Еще трое алхимиков решили заполучить его жизнь в свои руки, но он не давал им повода помыслить, что он отдаст им свой дом столь легко.

Его взгляд говорил только об одном: каждая испорченная сегодня занавеска будет оплачена кровью.

Устав ждать, когда кто-то из мерзавцев наберется смелости, он ударил первым. Кто там говорил, что бесконтактный бой — полная туфта? В этом мире за такое можно было и по лицу отхватить.

Бесконтактно.