Страница 21 из 84
— Похвально, что наша молодёжь так думает, — добродушно улыбнулся Аристарх, почти незаметно скривившийся на слове “старики”, — И вот об этом я хотел с тобой поговорить. Понимаешь, я не хотел всех этих разбирательств. Ну подумаешь, понравились тебе несколько строчек, использовал для своих стихов, всякое бывает. Для нас, творческих людей, такое в порядке вещей. Так что думал, что решим всё по-тихому, так сказать, келейно. Но товарищи из обкома возбудились, стали кричать про деградацию молодёжи, безобразное поведение и тому подобное. Ужасно неудобно, честно говоря.
— Вы меня, конечно, извините, Аристарх Владленович, — а вот сейчас я решил показать характер. — Но я до недавнего времени ваших стихов не читал. Я вообще их не читал, даже те, что по школьной программе задают. Образ жизни у меня был… скажем так, не слишком положительный. И изменился я только когда стал энергетом. Но даже так, вы наверняка слышали, как именно я пишу стихи? Погружаясь в сатори. Так что никак не мог позаимствовать у вас эти строчки. Хотя… как говорит мой тренер, сатори вытаскивает то, что хранится в подсознании. Может я когда-то мельком слышал ваши стихи, а потом подсознательно использовал их.
— Вот! Видишь, всё легко объяснить! — обрадовался подсунутому выводу Митрофанов. — Я же и не говорю, что ты что-то крал.
— Да и доказать заимствование в этом случае будет невозможно, — тут же обломал его я. — Даже лингвистическая экспертиза ничего не подтвердит. Слишком разный стиль. Хотя смысл единый, тут даже спорить не о чем.
Понятное дело, какой ещё смысл может быть в сочетании слов “Ленин” и “октябрь”. Надо быть полным кретином, чтобы отрицать очевидное. Но я специально сказал это, чтобы дать Аристарху надежду и подтолкнуть его наконец к активным действиям. А то пока я не понимал, чего он хочет.
— А зачем нам экспертизы эти? — Митрофанов нервно усмехнулся и мазанул взглядом куда-то в сторону. — Мы же взрослые люди, неужели не сумеем договориться без этого?
— Думаю, что вполне, — я кивнул, понимая, что сейчас мы наконец, перейдём к сути. — Я изначально ни с кем не хотел ссориться. Если бы вы не пришли в школу…
— Да, это моя вина. — покаянно склонил голову Аристарх, но я видел, что это лишь актёрская игра. — Но ты тоже пойми, я эти стихи выстрадал, выносил, а ты просто взял и достал из своего это сасота.
— Сатори, — поправил я старика. — Понимаю, но в чём моя вина? Что я могу сделать? Больше не писать, раз это получается у меня вот так? Или что?
— Я не про это, — покачал головой Митрофанов. — А про то, что надо давать людям второй шанс, согласен? Я ошибся, давай об этом забудем. А в качестве извинений вот.
— Что это? — я с подозрением уставился на объёмный бумажный пакет, что Аристарх поставил на стол, не спеша брать его в руки.
— Мои извинения и, так сказать, небольшой презент за твою песню, — подвинул его ко мне парторг. — Тут пять тысяч. Можешь даже машину купить. Или первый взнос в кооперативную квартиру сделать. Бери.
— Мне шестнадцать, машину водить ещё нельзя, — я вдруг вспомнил нервные взгляды, что дед бросал строго в одну сторону, туда, где за столом сидели трое в гражданской одежде и всё понял. — И это через-чур. Я… должен посоветоваться со взрослыми. Извините, но мне пора.
— Стоять! Руки на стол! Не двигайся, падла! — стоило мне начать подниматься, как ко мне тут же подскочили те самые в гражданском, мигом навалившись и заламывая руки, но перед этим я успел пнуть стол, отбрасывая от себя опасный пакет, за что получил пару раз по почкам. — Вот гнида! В отдел его, там поговорим! — И меня потащили к дверям.