Страница 12 из 87
Когда меч устремился к затылку темного, к какофонии звуков добавилась и стрельба из чего-то тяжелого. Явно работал пулемет. Цепи развеялись точно в момент соприкосновения лезвия и кожи твари. Миг и клинок входит по самую рукоять, но тяжелый удар сносит меня, словно пушинку. Только и успеваю, что сильнее вцепиться в рукоять меча, от чего меня дергает вместе с ним и лезвие со скрежетом прорезает черепушку. Отхил проносится по телу, вымывая боль от удара. На землю падаю уже вместе с мертвой тушей и выдохом, сквозь сжатые зубы. Кажется, всё только начинается.
— Я заебался! — рявкнул Макс, вбивая костяную двадцатиметровую змею в землю.
— Желтый, в сторону! — кричит Черный, не успевая кастанут защиту.
Но успевает Костя и на нас всех ложится его Грависфера. Хватает её, правда, ненадолго, зато Желтого не насаживает на крюк, который служит продолжением руки двухсполовиннойметрового скелета в пиратской, тоже, кстати, костяной шляпе.
— Больно, больно, больно! — стонет человекоподобная тварь, закованная в цепи, что этими же цепями, размахивает, словно вертолет лопастями.
— Да сдохни уже! — орет Дромлин, приземляясь на неё с ледяной двухметровой киркой в руках.
— Вы все умрете! — шипение исходит из черного тумана, что принимает человеческую форму.
— Заткнись, — выпускает в неё поток света из своих кастетов Локхар. — Без тебя тошно.
Оглушающий взрыв от «Акации» разносит гигантскую многоножку в клочья. Та, правда, начинает регенить тут же, стягивая к себе куски своей плоти. Те принимают вид своего носителя и более мелкими тварями устремляются к ней. Огненный вал ставит на этом маневре крест, так что следующий взрыв уже ставит точку в существовании самой твари.
— Макс, монумент! — ору я, чувствуя, как вокруг ног мертвой хваткой смыкается черная взвесь.
Монумент ухает в считаных метрах от меня и тут же толстый пучок молний устремляется мне прямо под ноги. Хватка пропадает, как и огромный пласт земли, отправляя меня в свободное падение. Прыжком ухожу на максимальную дистанцию в сторону, а из дыры поднимается туша, словно нагромождение склизких червей. Они постоянно двигаются и создают противный скрежет. Вот тварь выкидывает один из жгутов, и он насквозь пронзает монумент. Тот разрушается тут же, заставляя Макса выматериться.
— Значит, хочешь по-плохому? — процедил он, выкидывая вверх руку. — Серый, каст полминуты, прикрывай!
С места я срывался под бафом крови и защитой от Кости. Несколько жгутов прошли по мне вскользь, но даже так удары знатно сбивали меня с траектории бега. Откатившийся заряд Копья улетел в тварь тут же. Как, впрочем, и еще с десяток различных скиллов. Черноту скользящих червей жгло, замораживало, рвало от переизбытка давления и разносило в стороны от выстрелов «Акаций». Но тварь этого словно и не замечала. Близко к ней подходить уже никто не хотел: слишком мощными были выпады жгутов, что заострялись на подобии копий. Черный вон уже лежит у ног Иры, захлебываясь кровью от сквозной раны в груди.
— Жри, сука! — громогласный крик Макса слышен даже сквозь вакханалию окружающей бойни.
Еще успеваю заметить светящий ледяной шар, что срывается с поднятой руки танка, как темный теряет ко мне всякий интерес. Он резко разворачивается навстречу скилла Макса и выпускает в его сторону с пару десятков жгутов Те острыми кольями устремляются вперед, но не долетая, покрываются ледяной коркой и осыпаются, стоит только шару с ними столкнуться. Визг твари накладывается на хруст льда, когда темный сам сжимается в шар. Удар! И местность вокруг покрывается ледяными кольями, вымораживая воздух до минус семидесяти точно. Мне хватило сделать лишь мимолетный вдох, как легкие тут же покрылись инеем. Неприятное ощущение, заставляющее делать Прыжок, как можно дальше.
А вот тварь выжила. Да, большая часть шара осыпалась ледяными осколками, но само ядро, представляющее собой шар тьмы, осталось. Вот по нему пробегает рябь, и я вижу, как начинают формироваться новые жгуты, но изумрудная молния прерывает этот процесс. Она пронзает шар насквозь, и изумрудные искры будто бы проникают внутрь этой субстанции. Мгновение и шар с противным хлюпающим звуком разлетается каплями по округе, что, шипя очень быстро испаряются.
— О, уровень, — совсем безрадостно подводит итог Ира. — Ура.
— Я всё понимаю, — хрипит Макс, заливая Иру кровью из разорванной шеи, — но это какой-то перебор.
— Чутка осталось, — выдыхаю я, поднимаясь. — Хей, Синий, иди, передохни, моя очередь.
— Ура, — вяло бросает он, уходя в сторону от лезвия черной косы.
— Какая же мерзость, — морщится Багира от вида очередной твари.
Что ж, понять её можно.
Из трещины выползло что-то, чему и классификацию не дашь. Массивный клубок с щупальцами, что были покрыты бурой текучей жижей. Каждое щупальце заканчивалось пастью с набором клыков в пару рядов точно. И над всем этим безобразием, то тут, то там, поднимались небольшие глаза на тонких извивающихся ножках.
— Меня сейчас вырвет, — сипло протянул Волк.
Лес вокруг уже не кажется буреломом. Да и мха, как такового, не осталось. Вокруг здесь уже какая-то пустошь, с воронками от взрывов, участками, покрытыми кислотными лужами и глубокими нишами, сто оставляли после себя твари.
Сорок восемь часов. Сорок восемь! Мать его! Часов!
Практически беспрерывный бой. Очень быстро он показала, что никакой хваленной выносливости нам не хватает. Три трещины вываливали на нас орды тварей. Периодически они застывали, но происходило это не больше чем на пару минут. Тогда мы перегруппировывались, хватали ртом те зелья, что у нас были и готовились к новой волне.
Наверно, каждый из нас перестал вести счет времени где-то на втором десятке часов. Тогда-то и пришлось пускать в ход нашу артиллерию, иначе просто не вывозили.
К участку боя, хотя скорее бойни, подошли уже все, кто более-менее способен выживать. И местами, были, даже минуты затишья, когда хватало пары-тройки активных человек, чтобы сдержать напор. Но после всё снова возвращалась на круги своя, превращая окружение в хаотичное месиво.