Новая жизнь 5

Глава 22

Откуда-то взялись складные стулья и ладно бы только под Наоямой, но кто-то поставил такой же стульчик и мне. С облегчением опускаюсь на мягкое брезентовое сиденье, стоять на ногах после первого раунда не очень-то приятно. Рядом тут же появляется Хироши, с другой стороны — Дзинтаро. Не хватает только Натсуми в купальнике, чтобы ходила и цифру «два» на большой белой табличке носила над головой. Хотя, Натсуми-тян на такое не согласится нипочем, для нее все эти «потные мальчиковые разборки» — всего лишь мужские игры. А играть мужчины не умеют, сразу морду бить. Так что, если в купальнике и с цифрой над головой — это к Бьянке или Юрико, вот кто с удовольствием школьников своими телами подразнили бы, да и стеснятся не стали бы. Причем, если бы тут Бьянка в купальнике ходила, так про бой все бы тут же забыли. Вот так, вот тебе и популярность и вообще, sic transit gloria mundi, и так проходит слава мирская, все наши старания и страдания ничего не стоят в глазах публики… вернее так — не стоят и маленького кусочка обнаженной груди какой-нибудь очередной Бьянки.

Вот, к примеру, убьет меня тут этот самый Наояма — ну, будет немного хайпа, в газетах напишут и в новостных сайтах, может даже в вечернем выпуске новостей на национальном канале упомянут. А вот если Бьянка тут появится и будет в купальнике ходить, да еще купальник этот с нее сползет в процессе — тут хайпа будет ого-го. Так что иллюзий я не испытываю… заблуждаюсь, это бывает, да, но иллюзий не испытываю.

— … левой! — шипит мне в ухо Хироши: — видел же, да? Он левша, у него левая сильная, но стоит в правосторонней! У него преимущество в стойке!

— Не давай ему себя в голову бить — добавляет Дзинтаро: — у тебя в голове и так не сильно много чего, одни непристойности… и за что тебя Тома-чан любит, ума не приложу…

— Как бы я без ваших советов жил… — выдыхаю я, приводя свое дыхание в норму. Говорю, естественно — с сарказмом, однако заряд сарказма пролетает мимо центров критического мышления и эти двое продолжают давать мне свои дурацкие советы из разряда — «надень шапку а то простудишься» и «постарайся в голову не получать, а наоборот — бить». Я слушаю, пропуская половину мимо и сосредоточившись на восстановлении. Чтобы не говорили, а выносливость в бою невероятно важна и если есть возможность выправить дыхание, насытить мозг и тело кислородом и вывести молочную кислоту — надо пользоваться.

Тут же — молнией в голове мелькает мысль, зачем мне все это? Вот нахрена? Встать сейчас со стула и поклонится, признать поражение, пожать руку и с достоинством — удалиться. Все, спектакль окончен, гаснут свечи, киншик был пьян, кина не будет. На какое-то мгновение я прямо таки чувствую этот момент — как я встаю и кланяюсь, как у всех вокруг вытягиваются разочарованные лица, а я иду себе на следующий урок. А потом — домой. Забираюсь под одеяло и лежу там часов шесть как минимум, прячась от жестокого мира, где есть такие вот ребята как Наояма. И попрошу Хинату сделать мне чай с зефирками.

И, знаете, быть мужчиной — это не значит быть стальным изнутри и снаружи. У всех у нас есть моменты слабости, когда охота все бросить и заплакать, повалится на пол и бить ногами в истерике, просто мужчины знают, что это — бесполезно. И что так ты только усугубишь проблему и никак себе не поможешь. Ни себе, ни окружающим. А мы все желаем помочь. Себе, близким, дальним, друзьям, родственникам, просто знакомым, даже врагам. Быть значимым. Валятся на полу и плакать … что же, это может быть приятно. Но это как на сибирском морозе обоссаться в штаны — сперва может быть тепло, но потом…

Привычным волевым импульсом выталкиваю из головы мысли про дом, мягкое одеялко и Хинату с зефирками. У меня есть дело тут и в кои-то веки я встретил человека, который на уровень выше меня. Нобу-сенпай не в счет, тот берет за счет преимущества в весе, как и Сомчай, у которого еще и сила и набитые конечности и прямота тайского боксера. А вот, чтобы в одной весовой, нет, он даже легче… и при этом настолько техничен… подумай, такого же не было. И проиграть сейчас… да можно, но это ж такой шанс! Хватит ныть, вспомни себя в поединке — тебе же понравилось!

Да, я живу новой жизнью, а какой у нее смысл? Быть счастливым и помогать всем вокруг, не так ли? Как пел Трофим — счастье — это как торт на блюде, одному не справится с ним. Я закрываю глаза и выдыхаю. Открываю глаза и улыбаюсь. Сегодня прекрасный день.

— Гонг! — говорит Хироши: — время! — никакого гонга нет, но кто-то из свиты Акихиро — хлопает в ладоши, молодцы они все же, все у них продумано. Вроде обычная драка на школьном дворе, ан нет — вот и стулья складные появились, и кто-то Хироши и полотенце дал, которым тот меня обмахивал и пластиковые бутылки с водой и даже… да, сам Акихиро тоже сидит на складном стульчике и его кто-то обмахивает веером. Пижон.

Встаю, разминаю плечи и шею, делаю шаг вперед и привычно тычусь своей перчаткой в перчатку Наоямы. Улыбаюсь. Он — хмурится.

— С тобой все в порядке, малыш? — спрашивает он и прямая линия озабоченной морщинки пролегает поперек его лба: — ты выглядишь не очень…

— О, ты даже не представляешь как — отвечаю я, начиная ощущать то веселое безумие, которое плескалось в глазах у Бьянки. В самом деле, живем лишь несколько раз… раз пять-шесть? Неважно. Ради чего мы живем? И разве счастье — это не такие вот моменты, когда ты упиваешься свободой и радостью и можешь поделится ей с другими? Я вот могу поделится. Например — ударом в печень, вот. Начнем с печени.

— Спасибо — говорю я, все еще чувствуя, как улыбка растягивает мое лицо: — сейчас я пробью тебе печенку. Постарайся следующие несколько дней не напрягать ее… рекомендую не пить алкоголя и не потреблять жирное и жаренное.