Страница 51 из 91
До дома несколько километров и я преодолеваю их в неторопливом темпе бегуна на сверхдлинные дистанции. По возможности избегая камер и пробегая темными переулками. Наконец — стена дома, перелезаю ее, еще стена и дворик. Наверху — мое окно. Забираюсь в свою комнату и сразу понимаю, что я не один.
— Где ты был, братик? — спрашивает меня Хината, сидящая на моей кровати и закутавшаяся в мое одеяло. Она включает фонарик и освещает свое лицо снизу, так делают дети, рассказывая страшилки про Черную Руку и Гробик на Колесиках.
— Да что ж вам всем не спится то?! — в сердцах говорю я: — неужели только я в этом городе спать хочу?!
Хотите знать, как можно выспаться, если вам осталось спать всего два с половиной часа? Вижу, хотите. Так вот — никак. Не высыпаешься. Я сижу за столом и вяло ковыряюсь в тарелке. За столом о чем-то весело щебечет мама, ей вторит Хината. Я совершенно точно знаю, что она тоже спать поздно ложится, не так как я сегодня, но все же… и как она успевает и выспаться и по дому все сделать и по магазинам сходить? Мои восемь часов сна пропали впустую… из них половину я в городе пропадал и еще час примерно — воспитательную работу с Хинатой проводил. Шепотом. В три часа ночи. О том, что инцест — это плохо и что от инцеста дети с отклонениями рождаются, того же Генриха VI возьми или Эдуарда Второго. Кстати, Генрих VI заслужил себе прозвище Слабый. Так что вот. Хината все отрицала и говорила, что я бака и что она ни в жизнь со мной, да никогда и вообще, что с ума сошел?! На мой резонный вопрос, чего она в таком случае делает в моей кровати в три часа ночи — не ответила, перевела тему и развила наступление. Мол, а ты где шляешься по ночам и вообще все маме расскажу. Позволять себя шантажировать нельзя, шантажистам мы не платим, о чем я и проинформировал Хинату, продемонстрировав кулак. Кулак был внимательно осмотрен и было заявлено что насилие не выход, а бить младшую сестру — это как раз и есть извращение. Дипломатический инцидент был исчерпан примерно через полчаса, за это время высокие договаривающиеся стороны пришли к следующим соглашениям — Хината забывает о том, что ее братик куда-то по ночам шляется… не только сегодня, но вообще. Обязуется уважать суверенитет моей комнаты, выражает сожаление о случившемся и впредь будет соблюдать границы моего личного пространства — на суше, на море и в воздухе. В свою очередь я прекращаю эти дурацкие намеки на инцест, каждый раз, как она рядом оказывается, потому что «дурному научу». Кроме того, с меня свидание. Раз в месяц. Сперва было раз в неделю, но я уж тут копытами уперся, у меня и так дел полно, а она тут мне… и да, свидание не с Хинатой, а с очередной ее подружкой — все вместе ходим в молл и едим мороженое. По здравому размышлению я согласился на кабальные условия и высокие договаривающиеся стороны ударили по рукам.
В результате я, конечно, не выспался и сейчас смотрю на бодрую Хинату, которая хвастается папе своими оценками за неделю и вообще пышет здоровьем и излучает энергию. Которую надо бы в мирных целях использовать, а не тиранить старшего брата по ночам. Ах, да, папа дома с утра. Потому вокруг нездоровое оживление — мама и Хината опять голову потеряли и вовсю эфир заполняют, о чем-то ему говорят, теребят за рукава, подкладывают добавки и доливают кофе. Хорошо быть отцом семейства, но хлопотно. Мама сияет как начищенный чайник и глядя на нее я думаю, что и она тоже ночью не спала, но поди ж ты — бодрее всех.
— А у тебя как дела, Кента? — громыхает папин бас и я давлюсь рисом. Торопливо запиваю его чаем (кофе несовершеннолетним нельзя!) и хлопаю глазами. Как это я под каток папиного внимания попал, тут же есть куда более благодарные субъекты, и мама и Хината только рады будут…
— Все нормально. — пожимаю плечами я: — в рамках, так сказать, приемлемого…
— Ну, ты не тушуйся! — хлопает он меня по плечу: — бывает! Ну, выкинули тебя с шоу, ну, не понравился ты Бьянке-сан, так где она и где ты! Не стоит питать завышенных надежд, сына, вот я в свое время … — он вовремя спохватывается и откашливается, глядя на маму.
— Я в свое время поставил перед собой самую высокую цель! — поправляется он, глядя на ее улыбку, которая становится напряженной: — Твою маму! Но не всем так везет! Иногда ставить такую высокую цель как Бьянка-сан — только подрывает твою уверенность в себе. Тебе следует жить спокойной жизнью, сынок. Я понимаю, весь этот блеск и мишура телевизионного шоу запудрили тебе мозг, но жизнь — это не шоу.
— И я ему о том же говорю, дорогой — встревает мама: — сколько я говорила, чтобы Сору-тян в дом привел! И слушался ее!
— Ну… Сора-тян… это тоже высоковато — признает папа: — вот Натсуми эта… которая к нам домой ходит… тоже хорошая девочка.
— А мне Томоко-чан нравится! — пищит Хината: — она мне все время сладости покупает! И рассказывает всякое!
— И как семейный завтрак превращается в совещание о моих личных связях? — ворчу я, доедая рис: — это же несущественно…
— Не скажи! — поднимает палец вверх папа: — вот в свое время у меня не было возможности познакомиться с такой как Бьянка-сан… и я не хотел! Совершенно не хотел, дорогая! Все это время — с самой школы, нет, даже с детского садика — я хотел быть только с тобой, любимая…
— Ага… а как же эта выдра на третьем курсе… — беззлобно ворчит мама: — помню я все…
— Это была ошибка — тут же находится папа: — ошибка, которую я сразу же осознал. Вот, Кента, учись на моих ошибках, сразу же находи свою любовь — раз и до конца жизни!
— Конечно. — киваю я. У папы выхода нет, он у нас японец до мозга костей и как таковой — находится в фактическом рабстве у мамы. И конечно он с нами до конца жизни — вздумай он хвостом вилять налево — тут же его жизнь и укоротится. Прямо вот на глазах. Так что — сочувствуем и все такое, но мы пойдем другим путем, как сказал Владимир Ильич своей матушке после казни его старшего братика Александра. Есть у меня задумка…
— Так что возвращайся на землю, сын. Здесь тоже неплохо. Мы тебя любим и не оставим в беде — говорит отец. Ага, просекаю фишку я, он же беспокоится, как бы у меня депрессии на фоне того, что меня из шоу выкинули и якобы никто не любит и все такое. Знал бы он… моя задача с Бьянкой бортами так разойтись, чтобы в пучину любовной интриги не загреметь, но и не оттолкнуть, а то свидетель она у нас получается… кстати!
Раздается звонок в дверь и я обреченно вздыхаю. Конечно. Все дело в том, что я далеко сижу, не успеваю вскочить, а мама уже вспорхнула и у дверей, кого там черти с утра принесли? Ну конечно же… надо было ей сказать в машине подождать!