Тайна распятия

Кожа у Клавдии Константиновны для ее сорока пяти была великолепна, но когда после инъекции стали исчезать даже мелкие морщинки, это заметили все. Она оказалась отличным пиарщиком, быстро сформировав очередь из желающих даже без объявления стоимости инъекции. На очередном семейном совете Клавдия Константиновна решительно выступила за начало продаж.

– Пока не получим безопасный для человека антидот, делать инъекции нельзя, – слова Павла Семёновича прозвучали, как приговор.

– Антидот есть, я его создал перед тем как сделать себе инъекцию, – Борис объяснил принцип действия: достаточно было обогатить кровь кислородом – и ЛиБ быстро распадался.

– Тогда начинаем, – Клавдия Константиновна плотоядно усмехнулась. – Я предлагаю первые две инъекции продать по миллиону.

– Ого! – Борис слегка опешил. – Кто же столько заплатит?

– Боренька, ты не представляешь, сколько в нашей стране сверхбогатых людей, которые даже не знают точно размеры своего состояния. Мы пообещаем вернуть деньги, если через два месяца клиент потребует ввести антидот.

– С ценой я согласен, – Павел Семёнович взволнованно заходил по кабинету. – Но всем подряд вводить инъекцию опасно. Что мы знаем? Восстанавливаются функции работы желез, кроветворения и сердечно-сосудистой системы. Возьмем для начала диабет, простатит, сердечно-сосудистые заболевания и, разумеется, условно здоровых людей, желающих омолодить свой организм. Кого еще?

– Папулечка, давай воспользуемся методом исключения, а то до утра перечислять будем.

– Хорошо. Предлагаю пока не принимать клиентов с онкологией, психическими расстройствами, а также с серьезными патологическими нарушениями органов. Придется требовать выписку из медкарты.

– Многие откажутся, – Клавдия Константиновна озабоченно вздохнула.

– Значит, это не наши пациенты, – Павел Семёнович был непреклонен. – Борис, нужно немедленно провести исследование по дозам.

– Провел, правда на мышах. Минимальная концентрация есть, а с увеличением дозы процесс оздоровления практически не ускоряется. Побочных эффектов не обнаружил.

– Тогда можно приступать. Да, чтобы избежать процедуры регистрации препарата, позиционируем ЛиБ как биологически активную добавку. Что же, Клашенька, твой выход. Доход предлагаю делить поровну между нашими семьями.

Первые инъекции были проданы сразу. Борис смотрел на две аккуратные пачки пятитысячных купюр и не мог поверить в реальность происходящего.

– Боренька, я предлагаю пока не публиковать статьи по ЛиБу, – Клавдия Константиновна смущенно отвела взгляд. – Нужно до конца понять механизм его действия. И поверь, стать очень богатым человеком или очень известным ученым – вещи несопоставимые.

– Клавдия Константиновна права. Даже если запатентуешь, тут же появятся подделки, репутация ЛиБа будет испорчена. Необходимо застолбить проект, развернуться как следует. Звания никуда от тебя не денутся, всему свое время, – Павел Семёнович удовлетворенно потер ладони.

– Согласен, но нам не стоит опасаться конкурентов. Слюну пиявки исследуют давно, а ЛиБ не выделили. Вне слюны он сразу же распадается, то же самое с искусственным синтезом.

– Боренька, на земле проживает много очень умных и голодных во всех отношениях людей. Ты же сумел – кстати, как тебе удалось?

– Народная мудрость гласит: если знают двое, значит знают все, – вмешался Павел Семёнович. – Описание какой объем займет?

– Среда, в которой ЛиБ не распадается, – это одно слово плюс формула ЛиБа.

– Есть шифр, не подающийся расшифровке. Я тебе дам инструкцию, ты зашифруешь, передашь ключ Лизе, арендуем в швейцарском банке ячейку и поместим наш секрет туда. Если с тобой что случится, Лиза и твои дети не будут бедствовать.

Так и сделали.

Сарафанное радио сработало мгновенно. За эликсиром молодости образовалась большая очередь, и одна за другой пошли проверки. Положительное заключение стоило дозы. Затем проверяющие стали наглеть, и Клавдия Константиновна пожаловалась жене вице-премьера, курировавшего надзорные органы. Так их фирма стала обладательницей абсолютного иммунитета. Однако через месяц снова появился «пожарник». Увещевания на него не подействовали. В течение недели он был уволен, а начальник отдела получил строгий выговор.

Теперь нужные люди принимались только с самого верха. Их число резко сократилось, и деньги посыпались как из рога изобилия. Фирма работала только легально, никаких серых схем. Борис усовершенствовал производство слюны пиявки, и через месяц ему удалось выйти на три инъекции в неделю.

Но очередь не уменьшалась, появились иностранцы.

Клавдия Константиновна подняла планку до пятисот тысяч долларов за инъекцию для наших граждан и до одного миллиона для иностранцев. За двойную плату ввели ВИП-обслуживание, проще говоря, инъекция в день поступления денег на счет, но очередь все равно росла. Инъекции делал только Борис. Клавдия Константиновна представляла его как создателя эликсира молодости, что сразу же поднимало Бориса на невообразимую высоту в глазах пациентов. Для приготовления ЛиБа требовалось около часа, и в это время Борис общался с сильными мира сего. Он быстро усвоил, что самое главное – уметь слушать, особенно это касалось женщин. Помимо своей воли Борис становился обладателем разного рода сведений, иногда, может быть, даже составляющих гостайну. Полученной информацией он ни с кем не делился и вскоре приобрел репутацию человека, с которым можно иметь дело.

Опьянение богатством постепенно сходило на нет. Борис ощущал себя неким механизмом хорошо отлаженной машины для зарабатывания денег. Лиза с головой ушла в работу над докторской. Отдушиной была Настенька и, как ни странно, вечерние беседы с Павлом Семёновичем. После успеха ЛиБа он рассмотрел в Борисе приятного собеседника. Как-то Борис пожаловался Павлу Семёновичу, что закис от монотонной работы.

– Молодец, другого я от тебя и не ожидал. Денег у нас много. Нужно максимально автоматизировать процесс.

– Может быть, приступить к патентованию?

– Нет, рано. Цикл нужно завершить. Займись созданием синтетического ЛиБа, тогда мы будем хорошо защищены. Кстати, у меня восстанавливается потенция, пока проблесками, но появилась утренняя эрекция.

Борис с головой окунулся в решение новой задачи. Синтез не получался. За полгода он потерял десять килограммов, которые, впрочем, были лишними. Вернулась бессонница. Скорее всего, прибор, на котором исследовался состав ЛиБа, не смог определить все элементы. Было в препарате еще что-то, без чего молекулы вещества теряли устойчивость. Павел Семёнович договорился о новом исследовании в разных институтах, чтобы никто не смог получить полную картину объекта. Гипотеза подтвердилась. В слюне пиявки обнаружился еще один компонент в совершенно микроскопической концентрации. Синтез ЛиБа оказался достаточно простым, и теперь Борис не был ограничен в его объемах. Прошло еще несколько месяцев. Синтезированный ЛиБ использовали для опытов на мышах. Результаты были прекрасными, но Павел Семёнович настаивал на том, чтобы создать удобную для человека среду, в которой бы ЛиБ не распадался. Нужно уходить от внутривенной инъекции. В идеале это должен быть спрей, как от насморка. Через слизистую носа вещества быстро поступают в кровь. Это позволит значительно расширить географию применения ЛиБа.

– Борис, представляешь, Россия станет страной здоровых людей и долгожителей. Чтобы нормально развиваться, нам нужно минимум триста миллионов человек, а лучше пятьсот. Только тогда мы сможем освоить наши пространства и рванем вперед. Но уже сейчас хорошее здоровье позволило бы значительно увеличить человеческий капитал. Ко мне, между прочим, приходил полковник ФСБ, – говоря это, Павел Семёнович явно засмущался.

– Что вы ему сказали?

– Почти правду. Производство ЛиБа ограничено естественными причинами, синтезировать вещество пока не удалось.

А перспективы его массового использования просто фантастические.