Страница 23 из 29
— Ну, вроде всё хорошо рассмотрели. Давайте предложения
Гек высказался первым:
— Предлагаю идти часа через два, когда они угомоняться. Сначала снимаем часовых на причале и возле сарая. Потом мы с Ильёй идём к офицерам, остальные страхуют, готовясь закидать караулку и второй дом гранатами. Если всё идёт тихо, пленных оставляем Балуеву и вчетвером режем остальных.
Я покивал головой и оценил:
— Толково! Ещё пожелания, замечания есть?
Женька, давно подпрыгивающий на месте, тут же влез с рацпредложением:
— А давайте, корабль захватим! Это же, насколько мобильность улучшится! Если что, на нём и к своим уйти сможем.
Народ, только прыснул на эти слова, так что пришлось объяснить надувшемуся Змею:
— Первое — это не корабль, а катер. Второе — никуда мы на нём не уйдём, просто потому что этим катером, никто рулить не умеет. Третье — карты проток у нас нет, поэтому заблудимся в момент, да и немцы этот катерок уже завтра усиленно искать начнут. И кстати, у тебя что, по географии двойка была? Как ты на нём, вообще думал к нашим выйти? Ладно, не отвечай — я махнул рукой загрустившему рационализатору и продолжил:
— Поэтому действовать будем по плану Пучкова с единственным дополнением. У фрицев там не зря телефон стоит. Они регулярно связываются с остальными, показывая, что живы, здоровы и не спят на посту. Так что, действовать начнём, после очередного такого звонка. И разумеется — никаких гранат. Шум поднимать нельзя. Понятно?
Ребятам закивали, после чего, оставив на стрёме Тихона, эти два часа до налёта, все посвятили сну.
Тиха украинская ночь. Да уж... это Пушкин, в своей «Полтаве» правильно заметил. Слышно только как камыш шумит, да часовой возле сарая перхает, а так — полнейшая тишина.
Смешанный сухопутно — речной личный состав, перестал шебаршиться часа полтора назад. Офицеры затихли чуть позже. Отбегали в стоявший над водой сортир последние засранцы и только фигуры часовых, показывают, что здесь есть чего охранять.
Мы с Маратом, подобравшись поближе, напряжённо вслушивались в темноту. Смена часовых была минут двадцать назад. После последнего тарахтения телефона прошёл почти час. Блин... непонятно, может они ночью не проверяются вообще и зря мы звонка ждём?
Сарайный, наконец, перестал кашлять и медленно пошёл вдоль длинной стены. Надвинув на лицо капюшоны, смотрели как немец понуро бредёт, засунув руки в рукава шинели и даже не глядя по сторонам. Винтовка болталась у него за плечом и весь вид часового, являл из себя наглядное пособие, как не надо тащить караульную службу. Фриц медленно удалился в непроглядную черноту за сараем и мы опять навострили уши в ожидании звонка. Правда, прозвучал он всё равно неожиданно. Минут через пять, в тишине услышали глухой зуммер. Пихнув в бок Шарафа прошептал:
— Работаем
Хан шустро пополз к стенке, а я продублировал приказ, во включённую час назад и уже начинавшую садиться рацию. Выглянув из куста, увидел, как подсвеченный луной силуэт часового на мостках, схватился за шею и начал заваливаться на бок. Упасть ему не дала стремительно метнувшаяся тень, которая утащила тело в сторону. Да и вообще — ликвидация часовых, прошла как в немом кино. Без бряков и криков. Так же шумели камыши и журчала огибающая их вода, только вот фрицы, стали теперь совершенно беззащитны. Как и было обговорено ранее, я расположился напротив входа в караулку держа под прицелом и второй дом тоже, а три призрачные фигуры, метнулись в офицерскую хибару. Через несколько минут, ребята появились, таща упакованных немцев к деревьям, возле которых их ждал Тихон. Сдав языков на попечение радисту, все вернулись обратно.
Гек, накручивая на ствол глушитель, радостно щерился, а Змей показал сразу два больших пальца. Ну понятно, понятно, всё прошло хорошо, просто замечательно. Только сейчас не до разговоров и не до похвал. Потом всё обсудим. Нам ещё почти пол взвода, к праотцам отправлять надо, а после этого очень быстро отсюда убегать. Так что, расслабляться не будем. Самое странное кстати, что план обговорённый и утверждённый вечером, пока не дал ни малейшего сбоя. Даже непривычно как-то. Обычно, заранее продуманная схема операции, начинает жить своей жизнью, буквально с первых минут после её начала. Значит, пока пруха идёт, и мы тормозить не будем.
Махнув рукой второй паре, с Маратом двинул к караулке. Но не дойдя до неё шагов десять, опять услышали треск телефона и остановились. Да что они — издеваются? То часами звонка ждёшь, то через каждые десять минут названивают. Только собрались идти дальше, как вдруг в помещении послышался шум, после чего дверь, ведущая на улицу распахнулась и появившийся на пороге немец заорал во всё горло:
— Алярм! Алярм!
Во, блин! Я так растерялся, что даже не выстрелил в горлопанящего фрица а, просто дав ему в бубен, перескочил через падающее тело, и нырнул в дом. Там уже копошились проснувшиеся гитлеровцы, которые похватав оружие, намылились выбегать наружу. Это даже не встречный бой получился, а какая-то бестолковая свалка. Автомат из-за спины вытащить не успевал, поэтому, сместившись чуть в сторону, чтобы дать пострелять и Шаху, гвоздил по очумелом немчуре из пистолета, самых прытких успевая ещё и полоснуть ножом. За пять секунд расстреляв магазин, бросил пустой ствол и тесак на пол и наконец ухватился за ППС.
Только вот стрелять похоже было не в кого. В сизых клубах порохового дыма, можно было разглядеть только лежащие в разных позах тела, да перевёрнутые койки. Похоже, караул мы на ноль помножили... Вот это парочка, лежащая рядышком в коридорчике, были бодрствующей сменой. Те, наваленные друг на друга в комнате подальше — отдыхающая смена. А осевший на стол и булькающий разрезом на горле, был разводящим. Начкар наверное лежит в той куче, что возле коек образовалась... Выходит, все здесь, теперь только надо глянуть, как там у ребят с остальными получилось? Бросив на ходу Марату:
— Контроль сделай
Выскочил во двор. Наша молодёжь не подвела, но как всегда отличилась. Женька сурово хмуря брови держал за шиворот невысокого немца в морской форменке. Ну вот, на хрена козе баян?! Зачем нам этот морячок нужен, когда два офицера уже на руках есть? Только собрался быстро и без проволочек дать транды Змею и пристрелить не нужного пленного, как под ногами зашевелился вырубленный мною паникёрский телефонист.