Четырнадцатые звездные войны

— А что, если эта дарственная подтверждена местным правительством лоялистов? — Игриво осведомился Фалькенберг.

— Ну, тогда все о’кей. Как ты, черт возьми, сумел это сделать?

— Грант снова заулыбался.— Выпей и расскажи мне об этом.— Он налил им обоим.— И где вступаешь в игру ты?

Фалькенберг посмотрел на Гранта, и выражение его лица переменилось во что-то похожее на пораженность.

— Ты этому не поверишь, Джонни.

— Судя по твоему виду,— ты тоже.

— Не убежден, что я сам верю, Джонни, у меня появилась девушка. Солдатская девушка и я собираюсь на ней жениться. Она

— лидер большей части мятежников и мятежной армии. Кругом есть много политиков, думающих, что они чего-то стоят, но...

Он сделал резкий жест правой рукой.

— Жениться на королеве и стать королем, да?

— Она больше похожа на принцессу. В любом случае, лоялисты не станут сдаваться мятежникам без боя. Та, посланная ими жалоба, была совершенно искренней. Нет ни одного мятежника, которому доверятся лоялисты. Даже Гленде Рут.

Грант понимающе кивнул.

— И тут на сцену выступает солдат, вводящий законы войны. Он женится на принцессе и командует единственной имеющейся армией. Какая твоя настоящая ставка здесь, Джон Кристиан?

Фалькенберг пожал плечами.

— Может быть, принцесса и не покинет королевства. В любом случае, Лермонтов пытается сохранять баланс сил. Ради бога, кто-то должен. Прекрасно. Грант, адмирал смотрит на десять лет вперед, но я уверен, что Кодоминиум протянет десять лет, Джонни.

Грант медленно кивнул, соглашаясь. Голос упал и в нем появилась нота ужаса.

— И я не уверен. Только за последние несколько недель стало еще хуже. Старик сходит с ума. Есть, однако, хорошее известие. Некоторые Гранд Сенаторы пытаются не дать ему развалиться. Некоторые из них бросили русско-американские драки и стали вместе против собственных правительств.

— Их хватит? Могут они преуспеть?

— Если бы я знал,— Гранд в замешательстве покачал головой.— Я всегда думал, что Кодоминиум был единственной стабильной вещью на старушке Земле.— Словно удивляясь, сказал он.— А теперь, все, что мы сможем сделать — это не дать ему развалиться. Националисты продолжают побеждать, и никто не знает, как их остановить.

Он осушил свой бокал.

— Старику будет очень горько потерять тебя.

— Да. Мы долгое время работали вместе.— Фалькенберг с грустью оглядел каюту. Когда-то он думал, что это станет высшей точкой в его жизни,— быть капитаном военного корабля Кодоминиума. Теперь он мог больше никогда не увидеть его вновь.

Затем он пожал плечами.

— Есть худшие места пребывания, Дженни,— сказал Фалькенберг.— Окажи мне услугу, ладно? Когда вернешься на Лунную базу, попроси’ адмирала присмотреть за тем, чтобы все копии отчетов о геологоразведке на Новом Вашингтоне были уничтожены. Мне было крайне неприятно, если бы кто-нибудь узнал, что здесь в самом деле есть такое, что стоит захапать.

— Ладно. Ты будешь находиться далеко от всего, Джон.

— Я знаю. Но если кругом Земли все полетит кувырком, это может оказаться самым лучшим местом пребывания. Слушай, Джонн, если в один прекрасный день вам понадобится безопасная база, мы будем здесь. Скажи старику.

— Разумеется.— Грант дал Фалькенбергу кривую усмешку.

— Никак не можешь завязать с этим делом. Собираешься жениться на этой девушке, да? Рад за вас обоих.

— Спасибо.

— Король Джон. В любом случае, какое ты установишь правительство?

— Не думал. Мифы меняются, может быть, при этом народ снова будет готов к монархии. Мы что-нибудь придумаем, Гленда Рут и я.

— Я-то держу пари, что вы продумаете. Она, должно быть, женщина еще та.

— Она такая.

— Тогда тост за невесту.— Они выпили и Грант вновь наполнил стаканы. Затем он встал.

— По последней, а? За Кодоминиум.

Фалькенберг встал и поднял свой стакан. Они выпили, а в это время под ними вращался Новый Вашингтон, а в ста парсеках от них Земля вооружалась для своей последней битвы.