Жизни немертвых важны

— Габх мо чирдх, — начал я крутить пальцами формулу активации. — Габх ма анам! Тха ми чо аонарах айг ан уайр се гу бхейл ми аирсон басачадх!

Чуть язык не сломал, но зато сразу действенный эффект — некроэнергия из конденсатора медленно потекла в ритуальный круг. Ах, блядь!

Быстро впрыгиваю в центр и подключаюсь к кукле.

/17 февраля 2027 года, неизвестное место/

Открываю пластиковые глаза куклы и вижу, что всё ещё лежу под столом, но помещение претерпело некоторые изменения.

Например, дверь была напрочь расхерачена, с применением острых когтей, а по комнате разлита чёрная жидкость, очень отдалённо напоминающая кровь. Это не считая царапин на стенах и полу, что свидетельствовало о нешуточной драке неких хищных зверей.

Открываю кукольный рот и втягиваю воздух. Да, концентрация некроэнергии здесь чуть выше, чем в прошлое моё посещение, но конкретно это говорит только об одном — прямо здесь точно кто-то сдох, относительно недавно.

Прислушиваюсь ко внутренним ощущениям и осознаю, что теперь кое-что могу. Токи некроэнергии проходят через воспалённые внутренние связи, появляющиеся прямо на ходу. Да, сучара! Да!

— Ну-ка...

Произвожу простейшие движения пальцами... то есть пытаюсь, потому что нихрена не получается, ведь пальчики коротенькие...

— Блядь... Ладно...

К этому я был готов, но надеялся, что длины пальчиков хватит для каста заклинаний, поэтому применил ход конём — использовал для каста руки целиком. Я попрактиковался в неживую, получается слабое говно, но получается. Итак...

Шурх!

Хилая, будто перенесла недавно туберкулёз, игла смерти врезалась в металлическую стену напротив меня и оставила в ней приличную выщербину, глубиной где-то четыре-пять миллиметров.

— Неплохо, неплохо... — произнёс я.

С этим разобрались, это оружие самообороны. Но надо что-то ещё, а я не знаю ничего, кроме этого. То есть знаю, но для этого нужны трупы... Хотя...

Кручу новую формулу, размахивая кукольными ручками как шаолиньский монах в голливудских фильмах.

И тут из моих рук бесшумно заструился синего цвета отравляющий газ.

Сосёт всё это дело энергию из окружающего некроэнергетического фона, потому что запасы куклы быстро сократились до минимального уровня, но некроэнергии тут навалом, хоть в банки закатывай. Кстати... Хм...

Газ стелился по полу, постепенно заполняя нижнюю часть комнаты по плинтус, а затем и выше. Если кто-то сунется ко мне сейчас, то толку от газа не будет, но дайте только время и всё обязательно наладится.

В коридоре раздались частые шаги, я завалился на пол, но даже в лежачем положении не прекращал испускать из резиновых ладошек ядовитый газ.

Лежу и жду гостей.

Гость явился спустя десяток секунд, мой старый знакомый, только потрёпанный, весь в царапинах и глубоких порезах. Видимо, во время моего отсутствия он совсем не скучал и оттягивался по полной. Живи быстро — умри молодым. Сейчас и помрёт, сукин сын...

Чудовище переступает через порог и внимательно рассматривает синий газ, уже надёжно скрывающий меня. Я через дым вижу отлично, потому что газообразный отравляющий концентрат отчасти состоит из некроэнергии, поэтому не препятствует видению существ вроде меня.

Давай, сука, поближе подходи.

Чёрно-белый мускулистый тип заходит и идёт к центру комнаты, я прекращаю подачу газа, резко кручу руками, как Джет Ли в фильме о легендарных древнекитайских воинах, после чего отправляю в колено ублюдка иглу смерти.

Для иглы коленная чашечка неизвестного и непонятного чудовища оказалась несерьёзной преградой, поэтому я прямо услышал, как раздался хруст деформирующихся костей и рвущихся мышц в месте попадания, после чего чудовище болезненно рыкнуло и опустилось на раненое колено.

Это говно сразу же начало шарить когтистой лапой по закрытому газом пространству, будто точно знало, что угроза таится где-то там.

Пускаю чёрно-белому в мускулистый живот с кубиками ещё одну иглу смерти, после чего начинаю активно работать ручками, нагнетая в сторону скорчившейся твари потоки синего газа.

Я мог прикончить ублюдка зарядом в череп, но мне надо проверить, работает ли на нём газ.

Смерти я от него не чувствую, а это значит, что ублюдок определённо жив, поэтому классовой солидарности я к нему не питаю — можно смело экспериментировать.

Эх, жаль, что пузырь вокруг газа, с такими-то культяпками, создать невозможно. Иначе бы давно запустил в морду чёрно-белого сжатого отравляющего газа...

Чудовище увидело меня, машущего руками, поэтому подалось вперёд, я уже начал готовить заряд ему в череп, но затем чёрно-белый тип вдохнул газ.

И понеслась классическая реакция: достаточная порция «синяка», как я его называю, разрушает лёгкие, быстро вызывая тотальный ателектаз, то есть спадение лёгких, что обусловлено интенсивным и молниеносным образованием плеврального выпота.

Дальше происходит интоксикация организма, виртуозное преодоление токсином гематоэнцефалического барьера, то есть прямое попадание в головной мозг. Это основная причина того, почему я не использую отравляющий газ против живых людей — после такого, фигурально выражаясь, удара кувалдой по головному мозгу, если и сможешь поднять мертвеца, то это будет терминальной стадии овощ.

— Не нравится, уёбок? — спросил я у корчащегося чудовища.

Поднимаюсь на ноги и внимательно рассматриваю чёрно-белого типа.

— Здоровый ты, пидор... — произношу я неодобрительно. — Всё мясо, наверное, в доме пожрал...

К чести чудовища, оно продержалось целых две минуты, полных агонии. Запас прочности очень высокий, хотя людей «синяк» убивает за десятки секунд. Ценная информация.

Чёрно-белый вдруг замер неподвижно, после чего испустил газы и окончательно издох.

— Что ж, — встал я на ноги. — Пора посмотреть, чем Кирич богат.

Примечания:

1 — Остракизм — ты, уважаемый читатель, наверное слышал сам термин, но можешь не знать деталей, а тут я как раз об этом пишу. Удачно, не находишь? Значит, слушай... Остракизм получил своё название от ὄστρακον «черепок, скорлупа». Само по себе понятие применялось в Древних Афинах, где любили изгонять политически опасных людей в ссылку на десять лет, путём народного голосования. Мессенджеров и онлайн-форм для голосования тогда ещё не было, бумагу ещё не изобрели, а берёзок, с которых можно содрать кожуру в обозримом пространстве не наблюдалось, поэтому древние греки посмотрели под ноги и увидели кучу никому не нужных глиняных черепков от битой посуды или брака производства. Вот на таких глиняных черепках писалось имя кандидата на остракизм и если число голосов достигнет большинства, то человека выгоняли из города нахуй, чтобы посидел у себя на фазенде и не смог реализовать теоретически существующие планы захвата власти. Остракизм не был чем-то вроде древнеримских проскрипций Луция Корнеля Суллы, когда записанного в списочек кандидата не только убивали, но ещё и конфисковали всё его имущество, а просто являлся ссылкой в профилактических целях. Ну почувствовали афиняне, что какой-то Перикл, сын Ксантиппа, теоретически может в следующем году попытаться стать тираном — убивать его теперь, что ли? Явление остракизма имело официальный характер, объявлял о его начале Совет пятисот, перед этим одновременно проводя предварительное голосование о самой необходимости проводить остракофорию — считали общее количество черепков против всех кандидатов. Если архонты не насчитывали шести тысяч голосов, то остракизм признавали несостоявшимся, после чего ничего не проводили, но если необходимый порог был преодолён, то уже подсчитывали точно, а лидер по голосам получал десять дней на сбор манаток и уёбывал нахуй из города. Но тут мнения историков резко расходятся. Плутарх, например, написал, что надо было всего шесть тысяч голосов для старта подсчётов, а Филохор писал, что надо было минимум шесть тысяч голосов против одного кандидата. Учитывая, что в V веке до н.э. в Афинах проживало 300-350 тысяч человек, из которых граждан было только что-то в интервале 30-60 тысяч, даже хрен его знает, чья версия верна. Но если вспомнить, что остракизм довольно быстро мутировал в инструмент политической борьбы, слишком высокие пороги инициации остракизма выглядят не очень удобными. Впрочем, мы слишком мало знаем обо всех нюансах, поэтому остракизм мог оказаться инструментом только для очень серьёзных и могущественных дядек, а не для всяких прощелыг, тогда высокий порог мог служить в их интересах. Эта античная культура «отмены» была слишком давно, ещё в те времена, когда на территории Лация обитали дикие варвары-козопасы и самые умные из них только двести лет как поставили свой маленький городок, название которого, увы, утеряно, а Персия, совсем как в наши славные времена, считалась нешуточной угрозой для безопасности и благополучия всего цивилизованного мира, хе-хе. Какой-нибудь значимый хуй из Афин тоже легко мог сказать, что Эллада — это сад, а остальной мир — это дикие джунгли, населённые кровожадными варварами. Остракизм — это детище V века до н.э., именно поэтому Плутарх, родившийся в I веке н.э., мог лишь строить догадки о деталях и подробностях, на основе трудов предшественников. А Филохор дошёл до нас лишь в обрывках трудов, хоть и жил он в IV веке до н.э., поэтому ему чуть больше веры, но в его трудах слишком мало сведений. В общем, сам суди, уважаемый читатель.