Страница 16 из 82
/ Кёнигрейх Алеманния, в полях /
Вокруг ни души, кроме неё. Город она покинула позавчера, потому что начались проблемы, как всегда. Ведь очень сложно утаить тот факт, что она некромант и слуги её неживые. Это пугает глупых крестьян и горожан. Ещё это пугает знать. Вообще, это пугает живых. Потому что смерть — она вокруг, ходит, хрипит, урчит, а тут целая некромистресс управляет мертвецами и они беспрекословно исполняют её приказы. Невольно закрадывается мысль: «А не она ли источник бед этого мира?»
— На дозор, — приказала Эстрид.
Её слуги безмолвствовали, потому что она запретила им разговаривать. Алексей, мысли о котором никак не дают ей покоя, разговаривал со своими мертвецами, спрашивал их мнения и давал им кое-какие вольности, но она не такая.
Что-то в его методах было, ведь инициатива, порой, бывает полезна, но это не в её правилах. Только полный контроль — так ниже риск предательства, так больше пользы.
Мертвецы разбрелись по окрестностям, выискивая подходящие места для скрытного дозора.
Она будет сидеть у костра одна, создавая иллюзию собственной беззащитности. Пусть нападают.
То, что горожане соберут ополчение и попытаются её уничтожить — это непреложный факт. Слишком много ненависти во взглядах, слишком вежливо они себя вели. Точно нападут.
И они напали.
Тренькнули тетивы. Эстрид выставила по четырём сторонам «Завесу смерти». Стрелы осыпались на зелёную траву.
— Напрасно вы пришли, — произнесла Эстрид, но не сделала и движения.
— Умри, колдунья!!! — крикнул какой-то полный ненависти голос.
Голос утробный, сразу рисующий человека, любящего вкусно поесть и хорошо выпить.
Делать ей ничего было не нужно. Мертвецы сами всё сделают, не впервой ведь.
Сначала испуганные вскрики, затем вопли ужаса, а потом и предсмертные хрипы.
Мёртвые хорошо видят во тьме, мёртвые не боятся смерти, поэтому самоубийственная для живого атака для мертвеца в порядке вещей.
Истребление крестьян и горожан продолжалось несколько минут. Кто-то продолжал пускать стрелы в Эстрид, до последнего своего мига. А затем зарезали и последнего лучника.
Некромистресс встала и прошла к краю «Завесы смерти». Она подняла стрелу и рассмотрела её наконечник. Бронза, причём старая и покрытая зелёным налётом. Плохое качество, ненадлежащий уход или отсутствие оного. Крестьяне...
— Трупы сложить на свету, — приказала Эстрид. — Собрать оружие, погрузить в телеги.
Эти глупцы совершенно не разбирались в военном деле, увидели одинокую женщину у костра и решили напасть, ведь цель так соблазнительно беззащитна...
И никто не задался вопросом: «А где её мертвецы?»
«У тупиц и смерть тупая», — подумала Эстрид. — «Пора ложиться спать».
Примечания:
1 — Гринландия — вымышленная страна из произведений Александра Грина. Сам Грин так эту страну не называл, но назвал критик Корнелий Зелинский, а там оно как-то само "прилипло". Характерный признак Гринландии — это полуостров, обильно усеянный портовыми городами, соответственно, Гринландия живёт морем и произведения, в основном, о моряках, искателях приключений и прочих авантюристах. Техническое развитие примерно соответствует началу XX века, где уже есть автомобили, телеграфы, какая-никакая авиация и пароходы. В общем-то, сеттинг подкупает этакой грустно-романтичной атмосферой, поэтому рекомендую Александра Грина к прочтению, если в твой жизни, уважаемый читатель, случилась такая беда, что ты ничего из его произведений не читал. А если читал, но забыл давно, то рекомендую освежить воспоминания, как я иногда делаю. Магия Гринландии не устаревает, поэтому Грин всегда будет с нами.
2 — Арийская внешность — это не о бреде рейховских мастурбаторов на неких нордических ариев, а о том, что арийцы — это иранцы и индусы. Исходя из этого, истинная арийская внешность — это внешность среднестатистических иранцев (читай персов) и индусов. Никаких тебе голубых глаз, нордических черт лиц и прочих атрибутов белокурых бестий. Как там Геббельс говорил? Люди с большей охотой поверят в чудовищную ложь? Ну так Алоизыч и теоретики третьерейховской мастурбации на ариев дали не просто чудовищную ложь, а настоящий чудовищный пиздёж. И до сих пор есть не очень умные, то есть очень неумные индивиды, которые этот чудовищный пиздёж с удовольствием хавают.
Глава шестая. Мёртвый, как ты
— Вы кто такие? — оглядел я порабощённых.
— А ты кто такой? — спросил меня парень лет тридцати, одетый в некогда белую рубашку, ныне рваную и окровавленную, а также в протёртые и рваные серые брюки.
На ногах его ничего нет, потому что обувь — это же денег стоит, а значит не должно принадлежать рабу.
Говорит на латыни, только вот сразу чувствуется, что это не его родной язык.
— Я первый спросил, — вздохнул я. — Так что давайте, выкладывайте: кто такие, что тут за расклад и как вы тут оказались?
— Ты от персов пришёл? — спросил белорубашечник.
Я посмотрел на оставшихся четверых. Все мужики, в возрасте от тридцати до шестидесяти, одеты по-земному, но обуви ни у кого нет. По рукам видно, что вообще не работали, впрочем, у меня у самого раньше были такие же руки, но это осталось в прошлой жизни.
— Ладно, раз не хотите идти на контакт, оставлю вас этим ребятам, они знают, как правильно обращаться с рабами, — пожал я плечами. — Трудовых рекордов вам.
И я пошёл на выход. Не притворно, потому что я прислушался к своим внутренним ощущениям и не нашёл там ничего похожего на сострадание.
Выйдя из амбара я взглянул на село и понял, что местные уже собирают вооружённое ополчение, потому что затея с захватом нового раба с треском провалилась.
— Вот же как бывает, да, староста?! — крикнул я самому нарядному, раздающему команды. — Хотел ты заработать денег на пропитание, а заработал чирей на жопу! Ха-ха!
— Негоже рабу на господина пасть разевать, — гадливо так усмехнулся староста. — Каждое слово будет стоить тебе зуба, а сказал ты ой как много...
Тут из амбара выполз белорубашечник.
— Прости меня... — просипел он. — И спаси нас, пожалуйста...
— Дорого мне обходится моё благородство, — вздохнул я. — Так уж и быть. Но я сделаю это не потому что эти селяне и так хотят приключений себе на жопу, а потому что я хороший человек. Ползи обратно в амбар, папа со всем разберётся.
Охамевшие селяне повытаскивали разнообразное оружие: охотничьи луки, старые копья, у кого-то топор и щит дома завалялся, а у старосты обнаружилась настоящая спата. Кучеряво живут, что сказать...
Хотя, думаю, если на Земле XXI века потрясти глухие деревеньки, чтобы как следует, то обнаружится много чего интересного. Винтовки Мосина, карабины Маузера, пулемёты Максима, ППШ-41, МП-40, Люгеры, ТТ и прочие отзвуки эха войны...
— Ну что, кулаки позорные?! — я вырвал из двери амбара поперечную жердь. — Готовы к порке?!
Местный охотник выстрелил из лука. Стрела с бронзовым наконечником должна была пропороть мне кишки, но я сделал шаг в сторону и пропустил её в амбар.
Удивлённые селяне бросились в атаку, рассчитывая завалить меня толпой.
Ломаю жердь о голову мужичка с плотницким топором, не даю ему упасть и перехватываю оружие. Обломок жерди падает на утоптанную землю, а я со всей дури бросаю топор в копейщика. Лишних дырок мне в организме не надо, а мало-мальски обученный копейщик легко может мне их организовать.
Топор врезался в лоб мужичка с копьём, мгновенно убив его. Всплеск мозгов и крови очень деморализовал и ошеломил присутствующих, а я этим воспользовался, рывком сократив дистанцию со своей жертвой и отняв у неё копьё.
+130 единиц опыта
Охотник пришёл в себя первым, поэтому вновь выпустил в меня стрелу, но я ожидал этого, поэтому бросил в него копьё, по-леонидовски, как в «300 спартанцев». Коротенькое копьё пронзило немолодого охотника насквозь, зайдя по середину древка, после чего воткнулось в землю. Бедолага съехал по копью чуть ниже да так и остался висеть в паре десятков сантиметров над землёй.