Страница 54 из 60
Итак, через час сорок минут поезд с арестованными прибудет в Боиз. Рабочие просияли. Стало сразу легко и весело. Стали думать, как поступить. Обращаться к шерифу с требованием освободить похищенных было бы, пожалуй, наивно. Собаки тайные и явные снюхаются немедленно. На полицию рассчитывать невозможно. Остается одно, вырвать во что бы то ни стало товарищей собственной силой, чем бы это ни грозило им потом.
Стали готовиться. Послали сзывать товарищей в ближайшие рудничные бараки. Кому-то пришло на мысль переговорить зачем-то с начальником полустанка.
— Известно ли вам, когда прибудет в Боиз специальный состав железнодорожной компании «Юнион Пасифик»?
Начальник был в курсе.
— Не прибудет, а проследует в и час. 20 мин. по нью-йоркскому времени. Поезд специального назначения, весьма экстренный и на нашем дебаркадере не останавливается.
Рудокопы опешили. Оставалось только рассчитывать, что депеша, последовавшая дальше, будет иметь более утешительные результаты на одной из дальнейших крупных станций. Надежда такая не могла быть, однако, достаточно прочной, ибо вся зависела от случая.
Затуманенные вышли на платформу. Сутуло жались к железнодорожной линии постройки полустанка, телеграфные провода нависали здесь почти над самым полотном дороги.
— Что же делать, Нейлор? — чуть не плача, спрашивали обескураженные рудокопы.
Нейлор слыл самым практичным среди рудокопов «Компании» и в затруднительных положениях часто выручал совсем, как будто, простыми и в то же время весьма значительными советами. Однако, на этот раз ему суждено было увенчать свою славу еще не одним качеством:
Мужеством. Храбростью. Отвагой.
Было уже больше одиннадцати. Уже доносился откуда-то издали глухой шум встревоженных рельс. Еще 15, еще десять минут, и железное чудовище, насмешливо громыхая колесами, пронесется мимо собравшихся в кучку людей и скроется во мгле за поворотом дороги. Еще десять минут, — и ускользнет, может быть, совершенно всякий след похищенных товарищей. И тогда уже Пинкертоно-хозяйская свора может вполне торжествовать: бегство лидеров — это ли не окончательное торжество прокурора?
И зацарапалась в голове Нейлора внезапно ворвавшаяся мысль.
— Эй, вы, Джильберт, Колл, Тайлон, — заметался Нейлор, как на пожаре. — Где веревки? Тащи сюда. Слышите? Скорей. В багажном отделении их навалены горы. Да, ну же!
Не давая себе и продумать того, что так мгновенно блеснуло в его мозгу, Нейлор стремительно бросился в багажное, не дожидаясь товарищей. Минута — и, вернувшись с веревкой в руке, он уже привязывал к ее концу тяжелую паровозную гайку.
— Что ты хочешь делать, Нейлор?
— Не мешайте. После увидите.
В следующий момент он уже перекинул веревку через густую косу почти над самым полотном высоко нависавших проводов. Еще минута — и, подтягиваясь на крепких мускулах, он добрался по импровизированной лестнице до проводов и повис на них, стараясь не шевелиться.
Как зачарованные, стояли недвижно рудокопы в столбняке трепетного ожидания.
— До свиданья, товарищи. Если удастся — дело выиграно!
С грохотом вынырнул поезд из-за холма. Вот он уже поравнялся со смельчаком, напряженно выбирающим секунду. Миг — и Нейлор, раскачавшись на проводах, удачно спрыгнул на крышу уходящего поезда.
Большой зал заседаний Верховного Суда в Колорадо был битком набит публикой, съехавшейся со всех концов Западных Штатов. Десятки корреспондентов осаждали представителей обвинения и защиты. На скамье подсудимых сидели только двое: секретарь Западной Федерации Томас Мойер и молодой рудокоп, который звался в обвинительном акте Геком Орчайдом. Остальные двое, — опубликовал председатель, — бежали от правосудия и будут судиться в заочном порядке. Начался официальный допрос подсудимых, по обычному трафарету. Томас Мойер был уже опрошен. Остался на очереди Гек Орчайд.
— Ваше имя, подсудимый.
— Джон Питч, секретарь союза углекопов штата Идаго.
— Что такое?
Озадаченный председатель задвигался, что являлось у него признаком сильнейшего недоумения.
— На предварительном следствии вы называли себя Геком Орчайдом. Что это значит?
— Это значит, что на предварительном следствии я говорил неправду. До того момента, когда агенты Пинкертона явились в Тринидад за Орчайдом, чтобы превратить его в орудие своих планов и тем погубить моих товарищей и всю Федерацию, — за час до этого Гек Орчайд был изъят из своей квартиры и изолирован мной. Арестован Пинкертоном был я, приняв на время имя отъявленного негодяя. Законами Штатов я, конечно, буду наказан за насилие, учиненное над священной личностью Орчайда, но согласитесь, господа судьи, что мое маленькое самозванство будет стоить мистеру Пинкертону, клеветнику, провокатору и убийце, всей его славы гениального сыщика. Что же, касается Гека Орчайда, то по первому же требованию суда, он будет приведен моими Тринидадскими друзьями, оказавшими ему гостеприимство в Глянцевитом руднике на все время моего тюремного заключения.
Эффект был полный и решительный. Человек, выдаваемый розыском и следствием за убийцу, подкупленного Федерацией, центральная фигура процесса, душа Пинкертоновского обвинения, — оказывается совсем другим лицом, подменившим собой Орчайда, игравшим роль целых два месяца, чтобы позорно разоблачить Пинкертона и выбить главное оружие из рук обвинения. Скандал, действительно, незаурядный.
Раньше, чем публика успела осмыслить создавшийся пассаж, председатель, объявив перерыв, распорядился очистить от публики зал заседаний.
Мы не будем здесь приводить все детали процесса, которого, в широком смысле этого слова, после первых же выяснившихся данных, в сущности и не было. Дело, которое собирались раздуть как можно больше, предать самой широкой гласности, — стало слушаться, вопреки всем законам, при закрытых дверях. Пытались хоть этой мерой плюс соответствующими сообщениями прессы спасти наигранную популярность Пинкертона и его агентства.
Ход Федерации в виде остроумного плана, проведенного Джоном Питчем, вынудило суд снять совершенно с подсудимых обвинение в причастности к убийству Стенен-берга, убитого, с согласия всей корпорации колорадских промышленников, агентами Пинкертона.
Но оставалось еще два крупных козыря в руках лицеприятного американского суда. Снимок у Колорадских Источников и инсценированное Пинкертоном бегство сотоварищей Мойера-Гейвуда и Петтибона. Но защита, с помощью все тех же рабочих, не упускавших ни малейшей детали, с помощью которой можно было сломить обвинение, — защита разрушила до основания и этот шанс пинкертонохозяйской банды.
Бюро Федерации еще тогда, когда этот провокаторский снимок был напечатан в «Денвер-Геральд», воспроизвело и разослало этот снимок в сотнях экземпляров по всем заводам и копям штагов Идаго и Колорадо. Для чего это было сделано, вряд ли определенно отдавали себе отчет сами товарищи из бюро, так как руководило ими в этот острый момент больше подсознательное чутье, чем деловая необходимость.
Так или иначе, но если бы не эта мера, вряд ли видела бы Керингс, жена колорадского рудокопа, этот злополучный снимок.
— Посмотри, Джек, — сказала она мужу, вглядываясь в снимок. — Ведь это же промывалки «Английской Золотой Компании» стоят у источников. — Не правда ли, Джек?
— Ну да. Это промывалки. Снимок сделан прекрасно. Каждая мелочь отчетлива. Но что, право, скажешь об этом лице? Ни дать, ни взять — Томас Мойер, посмотри, какое поразительное сходство.
— Но послушай, Джек. Ведь крушение произошло 26 апреля?
— Ну?
— А промывалки у источников поставлены Компанией только 2 мая, когда они только что прибыли из Чикаго.
Женщина была права. Рабочие Колорадского союза немедленно известили адвокатуру, которой в дальнейшем ничего уже не стоило установить, что аппараты для промывания золотого песка были получены и установлены «Английской Концессионной Компанией» 2 мая. Какое ни оказывалось на «компанию» давление со стороны американских промышленников, «последняя» не сочла возможным отрицать этот факт, свидетелями которого являлся весь служебно-рабочий штат предприятия.