Страница 12 из 13
Впрочем, нельзя сказать, что руководители из областного совета общества «Корнеплод» и областного комитета по делам физкультуры и спорта так уж и совсем забыли о низовых коллективах. Иногда в правлениях колхозов раздаются повелительные звонки из центра:
— Срочно! Экстренно! Мгновенно! Выслать пять бегунов на областную спартакиаду!
— Нужно! Необходимо! Обязательно! Выставить для состязаний десять сабель!
И пять бегунов, наскоро проведя за околицей тренировку, отправляются в дальний путь. И десять сабель сомкнутым строем маршируют по дороге к поезду.
Мы вспомнили метеорологическую сводку: «Не так уж ясно, не так уж облачно». Ясно то, что среди колхозников есть тысячи людей, страстно желающих бегать стометровку, плавать брассом и делать жим двумя руками. Есть в колхозах немало энтузиастов, которые все это выполняют с успехом. И они возглавляют новое, молодое, замечательное движение — движение сельских физкультурников. А вот облачно — это уже относится к организационной и учебной работе.
Ошибка была допущена еще при старте. В первые дни существования нового общества областные организаторы форсированным образом повели борьбу за «охват членством». И охватили двадцать семь районов! При этом толком даже не разъясняли что к чему. Важно то, что по телеграфным проводам в Москву полетела победная реляция: «Все в порядке! Охватили! Физкульт-привет!». Но дальше организаторы как-то не пошли. Выдохлись. И районы один за другим стали сходить с дистанции. Пока в центре строчили докладные («охвачено членством столько-то»), в колхозе сами по себе не выросли кадры инструкторов-общественников. И пока в списках росло число юридических членов общества, уменьшалось число членов фактических.
Спортивные деятели Центрального совета, подробно введенные в курс дела справками о юридических членах, испытывали блаженное спокойствие и не баловали область своими наездами. Ох, как не баловали!
Есть отличное выражение: «Физкультурник находится в спортивной форме». Спортивная форма — это то, что рождает хорошие предпосылки для завоевания кубков и медалей. Но бытует еще и другое: «Спортивный формализм». Он никаких предпосылок, кроме скверных, не создает.
Когда мы вернулись из поездки по области, то прежде всего зашли в Центральный совет общества «Корнеплод».
— Ай-яй-яй! — покачал головой председатель. — Стоило ли вам ехать туда? Это же не показательно! Вот бы в Краснодарский! Там сама природа способствует спорту. Юг! Поблизости Нальчик! Классическое место всесоюзных сборов и соревнований! А тут что? Среднее местечко..
Во время разговора с нами председатель перебирал бумажки в своей заветной папке. За стеной по-прежнему трещал арифмометр. Порхали в воздухе цифры: «Разрядников—15 000! Общественников — 32 000! Значкистов… Мастеров…» И лицо председателя общества выражало удовлетворение: в среднем все было сносно…
Мы не против хорошо отрегулированной отчетности. Мы за нее. Но мы против перепасовки цифрами. Против того, чтобы над сеткой вместо тугого кожаного мяча летали арифмометры.
И хочется, чтобы спортивная погода в любом — северном, южном, среднеполосном — колхозе была только ясной и солнечной.
РЫБЬЯ КРОВЬ
Новый заведующий отделом райкома комсомола с первого дня произвел приятное впечатление. Серые глаза смотрели уверенно и спокойно. Атлетическая стройность фигуры красноречиво подтверждала, что он не чуждался физкультуры и спорта. Говорил Сергей Востряков солидно, с достоинством, гладко, веско, как по писаному. Словом, ребята в селе прониклись к нему уважением, а девушки не без тайного вздоха нет-нет, да и скашивали на светлые кудри Сергея задумчивые очи.
Пришлось по душе сельчанам еще одно его доброе качество. Что бы ни проходило в районе, он тут как тут: распорядится, как трибуну оформить, выступит, резолюцию подготовит моментом…
Но вот стал народ примечать: все как будто правильно в его речах, а вот не хватает того, что называется огоньком. Все гладко. Даже очень. Подлежащие и сказуемые на местах. Знаки препинания на месте, особенно восклицательные. И все же слова его не будоражат душу, не вызывают эмоций. А восклицательные знаки звучат, как неопределенные многоточия.
Был как-то в районе слет колхозных овощеводов. Востряков вышел медлительной походкой к трибуне. С достоинством расстегнул полевую сумку, достал тезисы своего выступления и заговорил ровно, четко, с выразительными паузами после каждой фразы:
— Товарищи! Нельзя забывать, что турнепс, свекла и лук репчатый — это прежде всего звенья, важные звенья в общем широком ряду артельного хозяйства. Для чего нужен турнепс? Для питания конского поголовья Я не буду об этом долго говорить: вы это прекрасно сознаете. С какой целью мы выращиваем свеклу? Ясно, для нужд сахарной промышленности. Не стану подробно останавливаться на луке, но отмечу, что он имеет существенное значение в деле подъема здоровья трудящихся… Учитывая эти факторы, нужно проникнуться чувством ответственности, со всей силой мобилизовать себя, осознать роль и важность работ по выращиванию этих, как я уже сказал, крайне важных культур, в свете последних решений комсомольской конференции по вопросу о развитии коневодства в колхозах, а также по линии увеличения интенсивности молочно-товарного хозяйства…
— А конкретнее! — прозвучала невежливая реплика с места.
— Конкретнее мы с вас спросим, — без запинки отпарировал Востряков. — Вы лучше скажите собранию, Иванцов, как и почему вы не дотянули план по силосу, имеющему не менее важное значение, чем упомянутые мною культуры. Силос, товарищи, — это…
Но регламент истек. Прервав свою мысль на изгибе фразы, Востряков удовлетворенно посмотрел в сторону зардевшегося автора реплики и чинно занял место в президиуме.
Его находчивость и умение ориентироваться в обстановке поражали всех.
— В начальных классах пятой школы с успеваемостью плоховато, — сообщил ему однажды инструктор.
— По какому предмету? — деловито осведомился заведующий отделом.
— По арифметике.
— Хорошо. Надо провести смотр тетрадей, созвать сбор, посвященный таблице умножения, и прикрепить к отстающим десятиклассников-комсомольцев. Ну, а для повышения культ-уровня — организовать громкие читки журнала «Мурзилка».
В другой раз стало известно, что на фермах колхоза «8 марта», где работают молодежные бригады, упала продуктивность скота. Словом, налицо отставание.
И эта весть не смутила Вострякова.
— По коровам? — строго выспрашивал он.
— По ним.
— Тогда надо сделать вот что… провести смотр стойл, созвать собрание, посвященное борьбе за… Ясно? Прикрепить к отстающим дояркам передовых. И, наконец, для повышения культуровня организовать громкие читки журнала «Колхозное производство».
Быстрота реакции была вообще присуща Сергею Вострякову. Он первым откликнулся на решение райкома чаще бывать на местах в колхозах, проверять работу комсомольских организаций.
Как-то во время уборочной поры Востряков прикатил на велосипеде в полевой стан. Бравые трактористы с энтузиазмом приветствовали товарища из района. Приехавший поглядел на бригадира целеустремленным взглядом и принялся выяснять обстановку:
— Как с яровыми? Все ладно? А почему комбайны стоят? Обеденный перерыв, говорите. Не время роскошествовать, товарищи. Каждая минута простоя приносит нам знаете какие убытки? Не знаете?
Он быстро порылся в полевой сумке, но, чего-то не найдя, продолжал:
— Не знаете? А надо знать. «Боевые листки» выпускаете? Ну-ну, выпускайте. Мы поддержим, подскажем. Будьте здоровы!
И атлетическая фигура велосипедиста исчезла за бугром.
Поставив запыленную веломашину в райкомовский палисадник, Востряков прошел в свою комнату.
И вот он восседает в полумягком кресле. Озабоченно роясь в папках, проникновенно беседует с посетителями:
— Работаете? Учитесь? Женаты? Есть тут для вас одно поручение.
Товарищ выслушал наставление и удалился. На смену ему в комнату ступил следующий.