Страница 5 из 40
- Оставьте грустные мысли. Пятерку повел лучший летчик полка. Это не просто хороший бомбардировщик, это стратег воздушного боя, это, в конце концов, хитрющий человек. Садитесь-ка лучше ужинать.
За ужином, который командир полка поглощал с завидным аппетитом, подполковник Тулин почти не ел, продолжая обдумывать измененный план выброски группы капитана Киселева.
После совещания с представителями авиации фронта, где обсуждался вопрос о средствах и способах выброски этой группы в тыл к немцам, начальник управления утвердил предложенный Тулиным план выброски.
Однако он поинтересовался, почему Тулин и Киселев отказались от высадки группы прямо на один из партизанских аэродромов и предпочли выброску на парашютах.
План высадки чекистов на один из партизанских аэродромов действительно казался более простым и надежным, чем выброска их на парашютах, но Тулин считал, что дальнейшая работа группы может значительно осложниться.
И он был близок к истине. Ранней весной 1944 года немцы предприняли крупную акцию «Праздник весны» по уничтожению партизанских отрядов и соединений в Белоруссии и плотно блокировали выходы из партизанского края.
Не было никакой гарантии, что немецкая служба ПВО, накопившая за годы войны большой опыт контроля над районами дислокации партизанских соединений, оставит без внимания прилет транспортника с Большой земли. А если такой рейс она обнаружит, то немедленно будут усилены контроль и блокада партизан в этом месте.
Выброска группы на парашютах в районе, где нет активных действий партизан и где немцы были не так насторожены, давала больше шансов, что разведчики не будут обнаружены. Тем более, что хутор лесника в районе станции Желудки, который намечался в качестве основной базы чекистов, находился как бы в тылу немецких войск, блокирующих слонимско-дятловскую партизанскую группировку.
Высадка чекистов на партизанский аэродром не только расшифровывала бы появление этой спецгруппы перед немцами, которые могли получить о ней сведения через свою агентуру в партизанском крае, но и была признана нежелательной еще по одной причине.
1-й Белорусский фронт приблизился к партизанскому краю, и теперь к партизанам летали не только летчики авиации дальнего действия маршала Голованова, но и пилоты из частей фронтовой авиации, не имевшие такого опыта «хождения» в немецкий тыл к партизанам, как головановцы.
Да и противник стал за годы войны хитрее. Он вел тщательное наблюдение с воздуха за партизанскими аэродромами и, как только обнаруживал на них посадочные сигналы в виде костров, выложенных треугольником, квадратом или другой фигурой, немедленно сообщал об этом своему командованию.
Восточнее обнаруженных костров, но на примерном курсе самолета, идущего от линии фронта, выкладывался и зажигался такой же сигнал, а иногда и несколько сразу. Советские экипажи, увидев несколько одинаковых сигналов, естественно, дезориентировались и часто возвращались на Большую землю ни с чем.
Были, однако, и трагические случаи, когда пилот сажал машину на выложенный немцами сигнал, точно соответствовавший сигналу партизанского аэродрома, или выбрасывал на такой сигнал груз - боеприпасы, оружие, снаряжение, медикаменты.
Для заброски группы Киселева авиация дальнего действия не могла выделить ни одного экипажа, так как головановцы имели в это время задание обрабатывать глубокие тылы немецких войск, и выброска чекистов была поручена фронтовой авиации.
Когда подполковник Тулин прибыл на один из полевых аэродромов 16-й воздушной армии и представился командиру полка «пешек» - так любовно называли «Пе-2», - тот поначалу поворчал, что его заставляют заниматься не своими делами, но потом ввел Тулина в обстановку и дал несколько квалифицированных советов по выброске, в результате чего план, намеченный в Центре, претерпел значительные изменения.
- Пойми меня правильно, друг мой милый, - почти ласково говорил командир полка Тулину, угостив его обедом и выслушав детали плана, относящиеся к переброске группы Киселева в немецкий тыл. - Могу я тебе дать транспортник, экипаж и даже сопровождение, если ты попросишь. Ну, в общем, все, что предусмотрено твоим планом.
- Не моим, - поправил его Тулин, - а планом Центра, от которого отступать я не имею права.
- Подожди. Слушай дальше. Ну, повезем мы твоих ребят через линию фронта, завезем в указанный квадрат, выбросим и вернемся обратно ночью. Но ведь не спим не только мы. Фашист тоже не дремлет. И доложат его наблюдатели своему начальству: вот, мол, русский транспортник прошел к нам в тыл, дошел до такого-то квадрата и повернул назад. Оно поймет, что это не простая прогулка «русского Ивана» в немецкий тыл. А раз посадки этот самолет в партизанском крае не делал, разведку и аэрофотосъемку по причине темной ночи вести не мог, то остается одно - выброска десанта или группы диверсантов. И как только немецкое начальство придет к такому выводу, а не прийти к нему оно не может, оно нажмет кнопку, вызовет подчиненных и прикажет им прочесать район возможной выброски и вообще все районы по курсу советского транспортника. Уловил?
- Уловил, - улыбнувшись, ответил Тулин.
- Ну, а раз уловил, то понимаешь, что при такой выброске мы сразу наводим противника на след твоих парней и на пятьдесят процентов ставим под удар всю вашу хитрую операцию с самого ее начала. - Командир полка встал, бросил на лежавшую перед ним на столе карту карандаш и потянулся.
- Ладно, - Тулин тоже поднялся из-за стола, - план наш ты раскритиковал. Критиковать всегда легче, а вот что ты можешь посоветовать по этому плану?
- Спросил-таки совета! - довольно рассмеялся летчик. - Нам, между прочим, вот эти штуки, - он показал на свою Золотую Звезду, - дают не только за то, что мы бомбы швыряем. При этом еще и думать, и даже хитрить приходится, и наверное не меньше, чем вашему брату.
- Ну, знаешь, - возразил Тулин, - мы тоже не только мыслители. Как ты можешь понять, наши ребята в тыл к немцам не на литературный диспут летят…
- Ну, ну, не кипятись, слушай лучше мой совет. Противник почти привык, что мы совершаем на его тылы налеты, бомбим узлы дорог и станции. Давай сделаем так. Транспортный самолет с твоими ребятами пойдет вместе с бомбардировщиками.
Командир полка подошел к карте, взял карандаш:
- Вот гляди, здесь железнодорожный узел Лида. Это рядом с квадратом выброски. Немцы, по данным разведки, гонят сейчас по этой линии из района Вильнюса к Минску и дальше немало транспортов. Видимо, перебрасывают части на Украину, после того как здесь у нас наступление приостановилось. Бомбардировщики ударят по железнодорожному узлу, и, пока они сделают несколько заходов, транспортник дотянет твоих ребят до квадрата и выбросит их тихо и спокойно. А обратно он пойдет опять вместе с бомбардировщиками. Немцы и не подумают, что имела место выброска людей. Решат, что это очередной налет на железнодорожный узел. Конечно, я не утверждаю, что они не решат ничего другого, но, во всяком случае, риск, что они будут знать о выброске группы диверсантов, сведется к минимуму. Согласен?
- Я-то, может быть, и согласен. Да вот будет ли согласно мое руководство с изменением плана, я не знаю. Да и времени для связи с Центром по этому вопросу у меня нет.
- Ну что ж, представь, что ты в дальнем рейсе и связи с базой у тебя нет. Принимай решение сам. Если не согласен с моим вариантом, я могу выполнить ваш план, отвезу твоих ребят на транспортном, дам прикрытие, если потребуешь, но смотри, как бы они не попали прямо к немцам в камеру…
Предложение командира полка о плане выброски группы Киселева выглядело весьма разумным. Подполковник Тулин взял риск за изменение плана на себя, и теперь двенадцать разведчиков-чекистов летели на транспортном самолете, который шел в строю бомбардировщиков, имевших задание нанести бомбовый удар по железнодорожному узлу Лида.
Полет проходил спокойно, но от монотонного шума моторов клонило ко сну, и чекисты дремали, поудобнее устроившись на откидных металлических скамьях. Только радистка все время беспокойно инструктировала двух ребят, которые должны были прыгать с упаковками портативной радиостанции «Север».