Страница 21 из 40
- Да, что-то в этом роде! Так нам еще придется потом возиться и с этой комиссией?
- Точно не могу сказать, но на всякий случай следует продумать вариант.
- Хорошо! Я поручу это дело Херсману.
- Спасибо, Эрих! А теперь я просмотрю ваши доклады и подготовлю ответ рейхсфюреру. Хайль Гитлер! - Хайлер встал и прошел к креслу за большой полированный стол.
- Хайль! - Эрлингер, довольный итогом разговора, вышел из кабинета.
Прочитав все три документа, оставленные штандартенфюрером, Хайлер не стал составлять на основе их свой доклад. Он вложил все три доклада в одну папку и собственноручно написал на машинке следующее письмо в Берлин:
Строго секретно!
Минск
16.5.44
Государственный секретарь и
вице-шеф администрации «Ост»
№ 268/44
Рейхсфюреру СС и шефу германской полиции
Берлин. Принц Альбрехтштрассе, 8
Рейхсфюрер!
Сегодня я докладываю Вам о положении с акцией «Остайн-затц» в настоящий момент и о мерах, принятых мной для выполнения Вашего приказа. Чюбы дать наглядную картину хода операции, я позволю себе переслать Вам, рейхсфюрер, прилагаемые рапорты штандартенфюрера Эрлингера и гауптштурмфюрера Бенк-мана, а также отчет гауптштурмфюрера Шульца относительно района, где планируется проведение акции.
Рейхсфюрер! Я прошу просмотреть эту папку с указанными документами. Я позволю себе напомнить Вам, рейхсфюрер, о той части нашего разговора, где Вы упоминали о возможности присылки в район проведения акции специальной комиссии, которая могла бы засвидетельствовать перед мировой прессой те результаты, достичь которых мы намереваемся.
Я был бы весьма признателен Вам, рейхсфюрер, за положительное решение в этом направлении и за отдачу соответствующего приказа VI управлению РСХА.
Хайль Гитлер!
Группенфюрер СС и государственный секретарь Хайлер.
В этот же вечер штандартенфюрер Эрих Эрлингер записал в своей коленкоровой тетради: «16.5.44. Налет партизан на Пески, в чем виновен только начальник гестапо города Лиды Фрайвальд, не может задержать подготовку акции «Остайнзатц». Рейхсфюрер торопит, и я приложу все силы к тому, чтобы выполнить эту задачу.
Очень жаль, что отчетность по этой акции приходится передавать доктору Хайлеру, а не направлять прямо в адрес рейхсфюрера».
ВСТРЕЧА С ЖИМЕРСКИМ
Через три дня, в воскресенье, Жимерскнй держал речь перед рабочими, которых полицаи согнали к станционному зданию в Скрибовцах:
- Медленные темпы работы по укреплению пути вызывают недовольство германского командования. Всем нам придется работать и сегодня, в воскресенье, так как весна и вода значительно ослабили грунт, путь во многих местах нуждается в срочном ремонте. Грузитесь на платформу и дрезину побригадно. Я буду указывать каждой бригаде участок.
К Жимерскому подошел шарфюрер Габриш, наблюдавший за всей сценой со стороны.
- Слушай, Густав, сегодня с тобой поедут эти подонки, - он указал на полицаев, - солдат мало, они устали, и им надо дать отдохнуть хотя бы в воскресенье.
- А мне, Алоиз? - прервал его Жимерский. - Или ты думаешь, что в моем сухом теле уже не нервы, а проволока?
- Поэтому и ты не задерживайся там, Густав. Разведи -их по участкам и возвращайся на дрезине на станцию. Пусть бригадиры следят за работой, а результат можно проверить и завтра.
- А если ночью под откос полетит поезд с военным грузом? Отвечать ведь ты заставишь меня? Не так ли?
- Ну, ну, не будь таким, Густав! Отвечать за все будут эти вот сволочи, - показал он на полицейских, которые кучкой стояли в стороне и наблюдали за погрузкой платформы. - Им надо отвечать за все, даже за то, что мы с тобой, два немца, торчим здесь, в опасных лесах и болотах, вместо того чтобы наслаждаться природой фатерланда!
Один из полицаев подошел к Габришу и Жимерскому и, поднеся руку к козырьку фуражки, доложил:
- Господин инженер! Погрузка закончена, можно отправляться!
- Хорошо, грузите охрану. Итак, Алоиз, до встречи вечером. Я все же должен проверить участок после окончания работ. А вечером жду тебя у себя - тут мне опять принесли бутыль самогона.
- И если ты не разопьешь ее со мной, я обвиню тебя в том, что ты берешь взятки у своих рабочих, Густав! - захохотал Габриш.
- Ты ведь знаешь, что я не принимаю крепких напитков, возраст не тот, а мне хочется дожить до победы. А насчет взятки, так это, пожалуй, верно - самогон мне принес рабочий, документы которого ты вчера подписал. Эти кретины не понимают, что мы нуждаемся в рабочей силе, особенно сейчас, когда возрастает объем перевозок, и думают, что я делаю им милость, когда беру на работу. Итак, до вечера, Алоиз!
- До вечера, Густав!
…Расставив бригады по участкам, дав им задание и оставив при каждой бригаде по два полицая, Жимерский приказал водителю дрезины возвращаться на станцию. Однако, когда дрезина прошла километровый столб 256, Жимерский попросил водителя остановиться, сошел с дрезины и махнул рукой, чтобы водитель продолжал путь без него.
- Господин инженер, а вы?
- Я вернусь на участок, пройду немного пешком: уверен, что эти бездельники бросили работу сразу же, как только я уехал.
- Что вы, господин инженер, ведь там бригадиры да и полиция.
- А, все они одним миром мазаны. Пойду посмотрю, как они там работают без меня!
Дрезина ушла в сторону станции, а Жимерский медленно пошел по полотну на восток. Как только затих шум дрезины, Жимерский свернул с полотна влево, к лесу и не успел пройти между пнями и ста метров, как перед ним вырос Миша:
- Привет, папаша!
- А, сынок! Привет, привет! Что ж, не уехал на Западную Украину?
- Да вот беда, документов нет, да и разрешение не успел выхлопотать.
- Документы вот, - Жимерский протянул Мише сверточек, - да ведь фото-то не твое, так для тебя, видно, еще надо будет сделать?
- Да нет, не надо. Я здесь задержусь. Да и вас надо тут кое с кем познакомить.
- Что ж, знакомь, но только мне к шести надо быть на станции.
- В таком случае времени хватит, да и недалеко тут.
- Ну что ж, пошли, - без колебаний сказал Жимерский.
Ориентируясь по одному ему видимым предметам, Миша быстро подвел спутника к болоту и предупредил:
- Дальше идите нога в ногу, осторожно.
- Да я и сам вижу, что к болоту пришли.
- Болото еще не все. Оступитесь, и на мину напороться можно.
- Крепко закопались, не подступишься.
- Береженого бог бережет, папаша.
- Что верно, то верно!
Неожиданно среди деревьев показался шалаш. Миша подвел к нему Жимерского и откинул полу плащ-палатки:
- Милости прошу!
Киселев ожидал Жимерского, сидя в шалаше на обрезке бревна. Второй такой же стул стоял у противоположной стенки. На него и указал Киселев вошедшему. Тот сел, долго всматривался в Киселева и наконец произнес:
- Документов, полагаю, у вас нет, и спрашивать их бесполезно. Хотя, если не ошибаюсь, нам приходилось с вами встречаться?
- Не ошибаетесь, Густав Генрихович.
- Вот только как вас звать теперь?
- Николай Андреевич, как и прежде.
- Рад вновь возобновить старое знакомство.
- И я рад тоже, Густав Генрихович, хотя, сказать, по-честному, оно прервалось не по нашей вине. Ведь мы вас ждали в Гродно.
Жимерский тяжело вздохнул и начал свой рассказ, который продолжался более часа.
…Жимерский прибыл в Гродно, как ему было указано. Но на явке никого не было, да и самого дома, где была дана явка, тоже не было - снесло бомбой или снарядом. Как только была объявлена регистрация всего населения, Жимерский явился в комиссариат, где и зарегистрировался как фольксдойч, да и к тому же инженер. Получил назначение на работу в депо. Но не успел приступить к работе, как был вызван в гестапо. Беседу с ним вел лично шеф, штурмбанфюрер СС Вальдемар Краузе. При этом присутствовал еще один офицер в форме капитана вермахта, который имени своего не называл, хотя потом Жимерский с ним встречался несколько раз. Гестаповец вспомнил старую деятельность Жимерского, провал группы «Блохи», интересовался, как оказался он на свободе. Вот тут-то Жимерскому и пригодилась справочка, что он выпущен из тюрьмы во время ее эвакуации.