Страница 54 из 78
Глава 27
— Он что, опять здесь? — начальник станции сердито посмотрел на Астахова. — А сейчас — за каким хреном? Или у тебя все курсанты — на одно лицо?
Дым покосился на Марвина и нахмурился. Но сказать ничего не успел: за Рэма неожиданно вступился медик.
— Парень мне очень помог, — заявил он с присущей медикам безапелляционностью: вот сколько отрежем — так и хорошо будет.
— Чем? — По лицу начальника станции можно было понять, что он ощущает себя дебилом. — Чем может помочь какой-то паршивый щенок? Запчастями для реанимации? У нас закончилась искусственная кровь? Вы меня за кого держите?
Медик не обиделся — улыбнулся ещё шире.
— Психосоматика — дело тонкое, — пояснил он терпеливо и немного высокомерно. — Отрéзать или пришить мы можем вам всё, что угодно. А вот лечить потом от посттравматического синдрома… — он с усмешкой уставился на Марвина. — Машинкой, а?
Начальник станции неожиданно сник и лицо его изменилось.
«Наверное, его лечили уже этой самой «машинкой», — подумал Рэм. — Вроде той, куда курсантов пихали в диагностическом центре».
— Конечно, машина психотехника делает чудеса, — продолжал медик. — Она берет вашу душу и выворачивает ее наизнанку, верно? Так, может, лучше не доводить до этого?
— И чего он? — Марвин кивнул на Рэма. — Прямо-таки помог? Не только кашу жрать может?
— Сиделок на станции нет, — медик уже едва сдерживал смех. — Экономим, верно? А ведь их предки не ради шутки придумали. Парень добрый, контактный. Сидел рядом, они говорили о чём-то, пока я обрабатывал рану. В результате пациент уснул с максимально выровненной психограммой, был спокоен и почти не испытывал дискомфорта. Сейчас он проснётся, и медики госпиталя скажут нам большое спасибо. У них будет больше шансов максимально реабилитировать пациента. Между прочим, это и в плане затрат — дорогого стоит.
Начальник станции поморщился и недоверчиво посмотрел на Рэма:
— А откуда он десантника знает?
— Так это тот самый десантник, что стоял тогда у дверей в реакторную, — пояснил Астахов.
Марвин выругался.
Астахов развёл руками.
— А на «Персефону» чего не взяли десантника? — начальник станции отвернулся от Рэма. Были проблемы и поважнее. — Везти имперский спецон в госпиталь Экзотики, с которой непонятно сколько продержится перемирие? Это прямо безумие какое-то!
— На «Персефоне» возможна та же реанимация, что и на станции, — пожал плечами медик. — Если бы руку можно было пришить — я бы и сам пришил.
— Вот в следующий раз у этого отрежешь и пришьёшь! — Начальник станции ткнул пальцем в сторону Рэма и засмеялся как шутке. — Меньше под ногами будет мешаться.
Астахов кивнул пацану: вали, мол, отсюда.
Тот попятился и потихоньку пошёл на выход.
Но постоянно оглядывался. Ему хотелось посмотреть, как будут улетать десантники.
На выходе Рэм неожиданно столкнулся с дядей Серёжей и его приятелями-техниками. И обрадовался.
Не получалось зайти, так хоть поздороваться.
Он улыбался, когда техники пожимали ему руку, как равному. Это была, пожалуй, самая хорошая встреча за сегодняшний день.
— Не пускает сержант? — дядя Серёжа кивнул на Астахова.
— Да не, он ничего так, — вздохнул Рэм. — Просто учить много и отморозки достали.
Техник вытащил из нагрудного карманчика карамельки.
— На-ка вот тебе. Для мозгов хорошо будут. А то я смотрю — чёй-то их пилоты прямо в ложементе трескают.
Он насыпал Рэму полный карман.
— Я там пакет с печеньем передавал…
— Так пусть полежит, зайдёшь потом-то.
Рэм улыбнулся, попрощался с техниками. Он бы ещё постоял, но Астахов оглянулся, и надо было бежать.
Дверь ангара открылась, он выскочил и… налетел на Рая.
Рэм не знал, что Марвин запретил курсантам таскаться по станции без разрешения. Все запертые двери требовали теперь специального допуска от сержанта, и проникнуть в ангар райские не смогли.
Рэм и не пытался уйти без спроса, потому так и не узнал про этот запрет. А вот его зложелатели могли теперь только постоять под дверью ангара.
Радости им это не добавило от слова вообще. Когда шлюз открылся и Рэм появился в проёме, Рай просто взвыл:
— Вот он, сука!
— Отвали! — огрызнулся Рэм.
Отступать было некуда, сзади с шипением закрывался «цветок» шлюзового входа. Надёжная дверь из стали и хемопластиков. Выдержит, даже если разгерметизируется ангар.
— Прямо сам Хэд велел начистить тебе сегодня рыло! — обрадовался Лудди.
Рэм прижался спиной к двери.
Хэд не был богом. Вернее, якобы был, но отец говорил, что это ещё и фамилия первого учёного, который решился оцифровать человеческий мог по машинным принципам.
Всё это звучало очень красиво: «Искусственный мозг создан, чтобы познавать мир».
Кругом висели лозунги: «Я познаю мир». И были подписаны — Станислав Хэд. Так звали учёного.
Скептики говорили Хэду, что мозг нельзя просто взять и оцифровать. Что цель суперпознания приведёт только к обесцениванию создателя-человека. Ведь чтобы познать человека, надо его разрушить.
Когда началась война людей и машин…
Рэм увернулся, и кулак Рая впечатался в дверь.
Пацан воспользовался моментом, поднырнул противнику под руку, отшвырнул с пути тощего Лудди и понёсся по коридору.
Отморозки побежали за ним.
Этот участок коридора был прямым, без ответвлений. И свернуть куда-то не вышло. Как и разорвать дистанцию — Макс и Джей бегали не хуже Рэма.
Они догоняли, когда в стене слева открылось отверстие и дорогу Рэму перегородили двое техников в жёлтых комбинезонах.
Он узнал дядю Серёжу, его напарника, и скорость не сбавил.
Техники расступились и снова сомкнулись перед Максом и Джеем, далеко обогнавшими неуклюжего Лудди и Рая, всё ещё трясущего ушибленной рукой.
— Это вы чегой-то тут пакостите? — спросил дядя Серёжа.
— Там десантники в ангаре сидят, так я щас позову, — второй техник коснулся браслета, вызывая карту станции с маячками.
— Так ты Астахова сразу зови, его недоделки!
Тем временем шлюз снова открылся. Астахов и Марвин тоже возвращались к своим делам. Не надо было и звать.
— И эти твои? — рявкнул начальник станции, увидев техников, не дающих удрать четырём парням.