Страница 48 из 78
Глава 24
Ужин прошёл спокойно. Но не потому, что Рай устал бычить на Рэма подбитый глаз. Просто Астахов уселся в столовой, развернул с браслета портянку личных дел и начал тыкать в неё указательным пальцем, посматривая то на одного курсанта, то на другого.
Рэм мастер-сержанта опасался гораздо меньше, чем райских придурков, и тыканье пальцем пищеварения ему не испортило.
Он моментально съел всё, что дали, попросил добавки так же быстро расправился с ней.
И вскочил, чтобы слинять, пока отморозки ещё жуют.
— Куда?! — остановил его Астахов.
— В учебную часть. Нам учить много задали.
— Эрг? Учить? — удивился мастер-сержант.
— Нет. То есть… никак нет. Сержант Касим.
— А что он вам задал учить?
— Вот. — Рэм с готовностью развернул над запястьем веер из треугольников.
— Ну, долбо… — начал Астахов и осёкся. — Ну, беги.
Рэм исполнил приказ в точности — припустил по коридору бегом.
Но свернул не в учебную часть, а в общую каюту рядом с ангаром, где курсантов собирали по всяким организационным вопросам. Там обычно было не заперто.
Понятно, что и здесь Астахов сразу найдёт Рэма по маячку. А вот смогут ли одногруппники?
Рэм активировал план станции и поморщился — смогут. Раз он их видит — то и они его.
Наверное, маячок можно было делать неактивным, но курсантам такой возможности почему-то не дали. И зря.
Рэм бы сейчас с удовольствием затихарился. Вот бы райские прихлебалы побегали, пытаясь его найти…
Оставалось надеяться, что Рай найдёт занятие интересней, чем выслеживание врага.
Рэм вытянул из браслета треугольники цифр. Разбил их на группы.
Учить так учить.
Ему было не привыкать учить бессмысленные наборы параметров. Отец заставлял запоминать сорта чая и кофе, списки пряностей и цены на них, пошлины на ходовые товары в Империи и Содружестве.
Рэм и сейчас помнил пряности прямо по алфавиту: агга, ажгон, аир, альпиния галанга, аласфеста, амарант, амомум, анис, апельсин, арника, асафетида…
А можно, интересно, как-то привязать к этому списку треугольники?
Пряностей сто сорок две, а треугольников всего сто восемь. Можно отсечь несколько букв и…
Рэм увлёкся. Обозвал основные группы треугольников видами пряностей. Обозначил картинками. Это было даже весело.
Особенно смешными Рэму казались треугольники группы какао. Наверное, все они вели в молоко.
Пряности он знал назубок, система вырастала прикольная.
На браслет Рэм поглядывал, только чтобы не пропустить время отбоя. Чтобы Астахов его не потерял.
Когда до отбоя оставалось не больше часа, браслет вдруг пискнул и несильно уколол руку.
Рэм отвёл взгляд от своих построений: в левом углу экрана горел красный сигнал.
Вызов? Но от кого?
Когда вызывал Астахов — тут же и буквы бежали. Безо всякого дополнительного контакта.
Он дотронулся пальцем, и загорелось сообщение. Оно было коротким, словно команда: «Иди в ангар».
«Кто это?» — написал он.
Маячок тут же появился рядом с сообщением, но не распознался. Только надпись подросла: «Дым. Быстро».
Рэм в одно движение свернул окна с треугольниками, выскочил в коридор.
Десантура же улетела? Вернулись? Зачем?
Он добежал до шлюза — двойных мембранных дверей в ангар. Шлёпнул по мембране ладонью.
В ангаре висела чёрная десантная шлюпка, тяжелее той, что имелась на станции. Люк был открыт, и казалось, что на выходе идёт какая-то возня.
От шлюпки пахло озоном, и на фоне этого свежего запаха резко читались какие-то тревожные нотки.
Рэм побежал быстрее.
Пока он бежал, у шлюпки засуетилась пара техников, подоспевших раньше него.
Потом из люка выпрыгнул здоровенный десантник, а следом Дым. Они стали осторожно спускать в ангар платформу с каким-то грузом.
И вот тут Рэм, ещё не разглядев глазами, распознал запах — кровь.
Он остановился.
— Рэм, иди сюда! — крикнул Дым, заметив его.
Надо было бежать, но ноги не двигались. Платформа с грузом сама наплывала теперь на Рэма.
На ней лежал Ардо. Вся правая часть его тела была густо залита белой пеной пополам с кровью.
Десантник дышал — Рэм видел, как грудная клетка вздымается и опадает. И улыбался.
Дым схватил Рэма за шиворот, словно догадавшись, что на него нашёл ступор, и оттащил с курса движения платформы. Сжал его пальцы на пластиковом каркасе.
— Держись здесь. Рядом иди.
— О, Рэм! — обрадовался Ардо, разглядев пацана. — А я лежу, и так тепло, хорошо. Вот, думаю, повезло. Умирать от потери крови совсем не больно. Только слабость накатывает и в сон тянет. А потом вспомнил, что мелкому обещал вернуться, и пришлось шевелиться. Залил кое-как руку, а Дым меня вытащил из-под завала. Как собака чует!
Браслет кольнул запястье, и Рэм опустил глаза.
«Говори с ним, чтобы не отрубился. Сейчас будем решать — или в реанимационную капсулу, или в транспортную. Пока нельзя усыплять. Госпиталь переполнен, будем договариваться, куда везти».
Рэм кивнул.
«В медотсек иди. Тебя пропустят».
Дым молчал, но сообщения от него сами собой появлялись на браслете.
Рэм знал, что это запрещено — пользоваться имплантами для сообщений. Но десантникам жизнь была важнее запретов генетического департамента. Плевали они на них.
Рэм вцепился в платформу и пошёл рядом с Ардо.
Тот улыбался и рассказывал то ли пацану, то ли самому себе, как разрядилась защита и его завалило кусками какого-то магазина.
Ардо был словно немножечко не в себе. Наверное, сейчас за него жили и разговаривали стимуляторы.
Медик действительно пропустил не только платформу, но и Рэма. Кивнул пацану и взялся за Ардо.
Поставил капельницу, разложил свои ножи и иголки, стал возиться с кровоостанавливающей пеной, чтобы убрать лишнее и очистить рану.
Рэм отвернулся.
— Что там, док? — спросил Ардо.
Он силился задрать голову повыше и посмотреть на месиво пены, костей и мяса, которые аккуратно удалял медик.
— Очень много пены! — отшутился тот. — Что ж ты неэкономно так?
— Да ладно, — улыбнулся десантник. — Руку напрочь оттяпало, я же видел.
— Ничего, новую вырастим, — заверил медик. — Главное, что язык на месте остался. Кому нужен пациент, который будет валяться в госпитале два месяца, и даже анекдот рассказать не может?
— Два? А чего так долго? — удивился Ардо. — Я думал, месяц.