Страница 7 из 18
Глава 3. Прощальный ледоход
Несмотря на комичность (И болезненность, чёрт побери! Достало меня всякое барахло по башке стучать!) появления обучающего ЭВМ, задача перед нами со Светкой встала нетривиальная. Солнышко Знаний, по нынешним временам… Ну даже не знаю, какого уровня ценность. То есть, по сути — основа цивилизации, краеугольный камень любого поселения. Без Солнышек люди скатились бы в беспросветное дикарство, а, скорее всего, просто вымерли, сожранные агрессивной фауной и безмозглыми мутантами.
Впрочем, дифирамбы Солнышку можно петь долго, и они будут правдивы. Но это нас никак не приближает к ответу: а что с ним делать-то?
Продать? Вот большего бреда и не придумаешь! Мы, по сути, направляемся в один конец. Ну ладно, предположим, столкнулись мы в Нижневартовске с препятствием непреодолимой силы. Таких не бывает, и со всем справимся, но как теоретическая возможность. И вот, возвращаемся мы к цивилизации, где жопы имеют ценность. Сквозь Сибирь, в которой если даже и выживем на обратном пути, то точно сможем найти что-то достаточно ценное, чтобы стоить гораздо больше жетонов, в соотношении вес-объём. В общем, эти жопы просто не стоят того места в Вездетанке, которое занимают. А нам ещё и продавать архиважную и архинужную вещь, за нафиг не нужные жетоны? Ну просто уникальный, единственный и неповторимый аттракцион идиотической и бессмысленной жадности выйдет.
Отдать? Ну это… да правильно выходит, по-комсомольски. Отдать нужную людям вещь, от которой тебе — никакого проку. Вот только…
— Жора, я, в принципе, твой подход разделяю, хоть меня двумя центнерами по голове не стучало, — стервозничала Светка. — Кроме того, не забывай про законсервированный завод. Даже если орбитальный лифт окажется недоступен — цель в Сибири есть, относительно неподалёку. И жопы будут не нужны. Только твоя, — ущипнула она меня за соответствующую деталь. — Ты с ней поосторожнее, Жора. Чай, не голова комсомольская, — совсем уж ехидно захихикала язва.
— Да понятно, что разделяешь, — вернул я щипок щипательнице, не без удовольствия. — И твоя тоже пригодится, — уточнил я. — Значит — отдаём, решено…
— Решено-то решено, Жора, — уже серьёзно кивнула Света. — Остаётся главный вопрос: кому?
А вопрос-то на самом деле и главный, и ОЧЕНЬ неоднозначный. У нас десяток дней до отплытия. Ну, может, чуть больше, от ледохода зависит: Дмитрич намеревался отчаливать на третий день ледохода, а пока намёков на него не наблюдается, даже температура выше нуля всего пару часов в день, не каждый день и весьма условно.
Ну да ладно, пусть даже три недели. И если отдавать нуждающимся — надо этих нуждающихся найти, убедиться, что они не дрянные люди, может, ещё чем помочь… В общем, времени на это у нас банально нет, а наша цель — важнее, как ни крути.
Просто отдать Сталедару? А кому? Я Сталедар не просто так махновщиной называл, под пристмотром островных. Группы влияния, причём не самые приятные, если уж совсем начистоту. И немцы-перцы противные, и парткомовцы клоунские — одежду нацепили, а самое главное пролюбили! Не все, конечно, но очень и очень многие. Островитянам? Так тоже сволочи, если разобраться. Сидят на своём острове, не вылазят, никого не пускают.
Нет, сказать, что Сталедар — такое уж совсем дерьмовое место, не выйдет. Нормальное место, а по нынешним временам — и неплохое даже. Особенно на фоне всего нами виденного. Не в последнюю очередь, кстати, за счёт этих самых Солнышек. Но отдать обучающий ЭВМ любой группе — значит просто её усилить, довольно сильно. А с учётом того, что симпатий не вызывает ни одна, вопрос “кому” становится ОЧЕНЬ сложным.
В общем, ни черта не понятно, но что-то делать надо. Просто оставлять не то, что не по-советски, но даже не по-человечески. Но вопрос… хотя, кажется, я нашёл решение двух, даже трёх вопросов!
— Ты чего это радостный такой, Жора? — задумчиво поинтересовалась Светка, встряхнулась и взглянула на меня уже заинтересованно. — Придумал?
— Мне кажется — да, — скромно погордился я, — Слушай… — и озвучил свою идею.
— Это… По-жоровски, — выдала, выслушав, Света. — Вообще — идея неплохая. Вот только Жора, нужен надёжный человек, который этим будет заниматься.
— Ну я думал про Шнипперсона…
— Жора, он на кухне пашет по шестнадцать часов в день! Каждый день.
— Я знаю, Света.
— И деньги любит!
— Но честный! — нашёл аргумент я.
— Нууу… Ладно, честный, — признала рыжая.
— И понятно, что сам заниматься не будет. Но присматривать — почему нет?
— Если согласится.
— Давай узнаем, — развёл я руками. — По самому варианту у тебя возражения есть?
— Да нет, в общем-то. Тупо копить для того, чтобы было… Я, возможно, уже и не совсем советский андроид. Но не настолько!
Ну это Света на себя, конечно, наговаривает. Стервозна, конечно, да и к людям в общем не очень хорошо относится. Но она — советский андроид, однозначно!
Так что направились мы в “Таки Покушать”, где Сруль, за деловитой разделкой всякого таки покушать, нас выслушал.
— Таки я вас внимательно выслушал, Жора. И могу таки вам сказать — вы таки редкостный молодец! — торжественно заявил повар.
— А вы займётесь? Ну, или хотя бы подскажете человека? — перешёл к конкретному вопросу я.
— Таки займусь. И человека найду, Жора. Те же мутанты — скажу вам, как на духу, есть среди них местами приличные люди! Я вам таки это ответственно говорю словами, потому что многое из продуктов они мне и приносят, — покивал Шнипперсон.
— Мутанты — ладно, — кивнул я. — Но и дети жителей Торгового Района. Да и других, а то завели моду — за учёбу деньги брать!
А идея была такова: у нас сейчас есть Солнышко, куча жоп, да и оборудования совсем не нужного, только место занимающего — немало. А в Сталедаре за экзамен, да и за учёбные программы по программе Солнышка Знания, брали жопы, причём немалые! Не говоря о том, что мутантам вообще доступ не давали, да и их детям. Я сам, как нормальный советский человек, мутантов недолюбливаю. Но лишать образования — хуже, чем апартеид! Да и в торговом квартале куча народу без образования, многие даже читать не умеют: “картинки узнают” на вывесках, запомнив, как выглядят нужные слова.
— А вот тут я вам, Жора, скажу за жопы. Учить людей без жоп нельзя, — покачал головой жадный Сруль.
— Да вы, Сруль Изральевич… — начал раздражаться я, прикидывая, в какую часть частнособственнического и единоличного организма Шнипперсона мне смачно плюнуть.