Страница 17 из 87
Нет, он понимал, что его «купили». Наверное, Марвин всё-таки отказался оставлять новичка. Велел продать контракт.
Этого надо было бояться, Марвин всегда относился к Рэму с подозрением, а он расслабился и…
Но почему Астахов ему совсем ничего не сказал?
— Всех поубивали, — весело пояснил Лившиц. — Неджел в некротичке валяется — с виду труп трупом. Эмор уже по кораблю бродит, а Рос с Дереном — в медотсеке. Тоже синенькие. Как их медик отличает — не понимаю. Может, наоборот, Неджел живой, а они — того? Дерен — так и похуже мёртвого будет. Парни его навещали вчера, развеселить пытались, чуть не поубивал. Я ж тебе говорю — «Персефона» спускается в ад.
Болтая, он почти не управлял шлюпкой. Небрежный росчерк рукой над панелью — и поехали.
Рэм понимал, что шлюз выведет шлюпку автоматически, но… Мало ли что?
Лившиц, однако, болтал и на приборы вообще не смотрел.
А когда шлюпка задёргалась, дезориентированная неловкой командой ангарного техника, просто выкинул вперёд руку.
Вряд ли он рисовался перед Рэмом. Просто не считал выход из шлюза достойной какого-то внимания операцией.
Как только шлюпка вылетела из ангара на орбиту станции, взгляд пилота стал цепким и сосредоточенным.
Почти мгновенно оценив обстановку, Лившиц вывел шлюпку на орбиту здешнего спутника, ледяного планетоида четвёртого класса, и… опять начал болтать.
Шлюпка лениво разгонялась, скользя по орбите, как по верёвочке, пока словно бы сама не угодила в ловушку домагнитного момента и не провалилась в зону Метью.
Рэм покачал головой: интересно, какие задачи выводят этого Лившица из ленивого безразличия?
Пилот тем временем достал термос и открыл, отделив стаканчики.
— У нас три минуты. Йилан будешь?
Рэм кивнул.
Три минуты? Он имеет в виду, что эти три минуты их точно никто не будет слышать? Прослушивать разговор. И можно спросить что-то важное?
— А почему меня на «Персефону» купили? — спросил он быстро.
— Репутация у нас такая. Келли весь неликвид берет. — Лившиц улыбнулся, заметив растерянность на лице Рэма. — Я не говорю, что ты — плохой пилот. Но ты выбиваешься из среднего, значится, ты априори какой-нибудь неудобный. Капитаны будут думать, вертеть — какие преимущества, какие минусы в твоей редкой теневыносливости? Они не возьмут так просто. Когда щенок одарён чем-то сверх меры, с ним точно будут проблемы, проверено.
— А вы — берёте?
— Мы и не таких ломали, — рассмеялся пилот.
— З-зачем? — Рэм понял, что ему уже не просто страшно, а хоть разворачивайся и в шлюз.
Лившиц протянул ему стаканчик.
— Да ты пей. Ийлан знаешь — уже хорошо. — И добавил, взглянув на Рэма. — С лица половину всего убери? А то я себя рядом с тобой экзотом чувствую. Скоро мысли читать начну. Успокойся, сильно тебя никто бить не будет. Келли сказал, что мечтает к Дерену подсадить. А этот — если что — сразу прибьёт.
Рэм подавился йиланом и поднял глаза: пугает или?..
— И пугаю. И не пугаю, — пояснил Лившиц. — Косяков с новичками много, а у нас вообще-то война идёт. Мы — спецон. Перемирие — это для декорации. Потому лучше делай то, что тебе говорят. Без самодеятельности. И быстро. Капитана на корабле нет, а от Келли влетит запросто. Понял?
Рэм кивнул.
Он соскучился по йилану, и запах вроде бы был хороший, но вкуса пацан сейчас не ощущал совершенно.
Он с тоской посмотрел на обзорную панель, где радужные пятна возникали вдруг в темноте. Помехи экрана…
Зона Метью заглатывала шлюпку всё глубже. Дыхание, чувства — всё проваливалось в неё и замирало где-то на дне.
Что Рэм такого сделал на станции, что его продали сюда?
За что?