Страница 4 из 104
— То есть это прадед стал первым псевдокитайцем?
— Это звучит довольно унизительно, не находишь, сын?
— Ты про «псевдокитайца»? Думаешь, лаовай лучше?! — снова завёлся я. — Никогда мы не станем ровней вайгожэнь! Как были презренными иностранцами, так и останемся! Неужели ты этого не видишь?!
— Вижу, — сохранил невозмутимость отец.
— И какой тогда смысл мимикрировать?!
— Смысл в том, чтобы иметь возможность «сохранять лицо», сын. В принципе иметь, понимаешь? Это само по себе привилегия, существенно облегчающая коммуникацию!
— Чем больше тебя слушаю, тем больше убеждаюсь, что не желаю в этом участвовать! Говори прямо — не «сохранять лицо», а прогибаться под Чжунго!
— Да хотя бы и так! — рявкнул отец. — Другого варианта всё равно нет! Вернее, он неизбежно ведёт к уничтожению клана!
— И поэтому всё всех устраивает, — горько ухмыльнулся я. — Ну да, конечно. Есть же Елагины — славная «прокладка» между людьми и… другими людьми! А мы жалкие лаоваи! Неплохо, оказывается, наши сокланы устроились! Даже боюсь предположить, кому это больше всех выгодно! Эх, скорее бы совершеннолетие!
— И что тогда? Сбежишь? — иронично вздёрнул бровь мой родитель.
— Возможно! — не повёлся я на подначку. — Но перед этим как минимум задам несколько неудобных вопросов на совете клана!
— Всё, Иван! — нахмурился отец. — Хватит! Это слишком скользкая дорожка! В истории бывали случаи, когда междоусобицы начинались с куда меньших поводов! Ты хочешь спровоцировать резню?!
— Но…
— Поговорим позже! И без свидетелей! — прервал свару батюшка. И перешёл на путунхуа: — Благодарю, мастер Лю! Прогресс моего сына в вайгун очевиден. Но, сами понимаете, этого мало. Удвойте усилия по «внутренней работе».
— Да, господин, — поклонился тот. — Мы можем продолжить тренировку?
— Продолжайте! — кивнул отец. И на прощание буркнул мне на росском: — Наконец-то ты начал задавать правильные вопросы, сын! Всё, работай!
Подобрал утерянную ранее шапку, и был таков.
А я ещё довольно долго стоял посреди дворика, отрешившись от реальности, и силился сообразить, что же это сейчас такое было. Вроде и повздорили, а вроде как и нет… но вопросов только прибавилось.
— Юный Ван?
— Сифу? — очнулся я. — Извините, задумался…
— Это нормально для юноши. Продолжим?
— Продолжим, — тяжко вздохнул я. — Как думаете, сифу, в чём моя проблема?
— В боевом искусстве? — уточнил Лю.
— Ну, хотя бы…
— Ты и сам это прекрасно знаешь. И недавно озвучил причину своему уважаемому отцу.
— Мне не интересно? Только и всего?
— Я бы не сказал, что «только», юный Ван. Я знаю тебя уже пятнадцать лет, можно сказать, ты вырос у меня на глазах. И в моих руках. Я был волен ваять из тебя кого угодно, как из податливой глины. И твой уважаемый отец думал так же. И так оно и было… до относительно недавнего времени.
— И какого же?
— Ну… дай-ка подумать… с шести лет я начал учить тебя чанцюань и саньда. И ты продемонстрировал потрясающий результат. Ты вкладывался в тренировки полностью. Знаешь, за какой срок ты освоил этот стиль?
— Да вроде бы до сих пор осваиваю…
— Нет, с технической стороны ты уже давно его постиг, и теперь лишь поддерживаешь определённый — очень высокий! — уровень. Плюс развиваешься физически. А достиг ты его к десятилетнему возрасту. То есть за четыре года.
— Хм… никогда об этом не задумывался…
— А потом мы приступили к изучению вин-чун, — продолжил мастер Лю, не обратив внимания на мою оговорку. — Три! Проходит всего лишь три года! И ты владеешь всей базой стиля, включая оружие и бил джи! Параллельно я давал тебе основы шуай-цзяо, но к борьбе ты был более холоден. Впрочем, это не мешает тебе уверенно себя чувствовать на канвасе, да и на лэйтай тоже.
— А потом мы переключились на тайцзи, — вздохнул я, начав что-то понимать.
— Именно, юный Ван. Я бьюсь над этой задачкой уже семь лет…
— … а воз и ныне там.
— Да, юный Ван. Ты выучил всю технику, все таолу, но механически. Ты не видишь её внутреннего наполнения. Тебе не даётся нэйгун. Но при этом циньна стиля ты усвоил. Я не могу понять, почему так случилось. И впервые за всю свою тренерскую карьеру оказался в тупике.
— То есть вы не знаете, что делать? — изумился я.
Ну да, разрыв шаблонов. Чтобы сифу, и вдруг чего-то не знал? Касательно боевого искусства, я имею в виду.
— Увы, это так, юный Ван! — развёл руками Лю. — У меня теплилась надежда, что в процессе освоения техники ты проникнешься и её духом, но…
— Значит, причина не в вас, сифу.
— Естественно, причина не во мне! — усмехнулся мастер Лю. — Она в тебе. Но не в физических кондициях. Проблема в твоём разуме.
— Типа, я слишком туп?
— Нет, ты просто слишком юн. И упёрт. И… пожалуй, я понял, в чём дело.
— Ну и?..
— Ты просто «переел».
— Чего?! — У меня от удивления глаза полезли на лоб. — Зажрался?! Вы это хотите сказать, сифу?
— Нет, юный Ван. Ты не зажрался. Ты переел. Пресытился. Твой разум в какой-то момент начал отторгать всё, что связано с культурой Чжунго. Фигурально выражаясь, тебя воротит от вайгожэнь.
— И вас это беспокоит, сифу?
— Естественно! Ведь ты же мой ученик!
— Да ладно вам, сифу! Признайтесь, что вам за своих соплеменников обидно!
— Ни в коей мере. Я свободный специалист, дела аристократии, равно как и её проблемы, от меня безмерно далеки.
— Ладно, замнём для ясности… и что же мне теперь делать?
— Работать над собой, юный Ван. Совершенствоваться. Заниматься тайцзи. Постигать учение чань. Осознать своё дао. Принять свою карму, в конце концов. И да, твой уважаемый отец абсолютно прав: надо задавать правильные вопросы.
— Спасибо, сифу. Мне стало легче…