Страница 28 из 104
Сделав зарубку на память — по возможности ознакомиться с содержимым планшетника — я перебрался в каюту напротив, то бишь бывшую Леркину, но и в ней меня с первого же взгляда постигло разочарование: данное помещение было тщательнейшим образом законсервировано. Вся мебель сложена и закутана в полиэтилен, на всех доступных поверхностях, включая иллюминатор — порядочный слой пыли. Ну и свежие следы, наверняка Леркины. Как нетрудно догадаться, абсолютно аналогичный результат ждал меня и в оставшихся двух каютах, разве что в «четвёрке», необитаемой изначально, Евгений Викторович устроил импровизированный склад, завалив свободное пространство снедью и бутилированной водой. Ну и плюс какие-то ещё кофры, непонятного на вид назначения. Впрочем, разбираться с ними прямо сейчас я поленился и вернулся к люку в носовой переборке — тому самому, за которым скрывался форпик, разделённый пополам: в одной половине санузел и кухня, чтобы коммуникации далеко не тянуть, в другой — что-то вроде походной лаборатории, которую старый профессор обустроил за время пути. Надо же было чем-то занять целых две недели, как он позже объяснил. А так-то там по проекту обычный чулан для хранения всякого. Тех же харчей, например.
И если уж быть до конца честным, то на лабораторию каморка не тянула. Ну какая-такая приборная база у ученого-этнопсихолога? Электронный микроскоп с выводом картинки в «дополненную реальность» «нейра» или на экран планшетника, плюс цветной принтер с высоким разрешением и довольно сложная приблуда в виде затейливой рамки с направляющими, по которым перемещалось здоровенное увеличительное стекло. Что характерно, прямоугольной формы. Как там её проф называл? А, точно: штативная лупа! Самая натуральная, физическая, никакого цифрового зума. И всё это на откидном столике, переделанном из койки. Ну и помимо всего прочего, нормальный стул со спинкой. Не складной суррогат, а вот прямо стул-стул. Стоит ли говорить, что я именно это всё и обнаружил в закутке? Ну, помимо планшетника, который у профа в каюте? Вот и я о том же.
Короче, вынужден признать, что Лерка оказалась права — деда на яхте нет. И да, кухоньку с гальюном я тоже осмотрел, как раз перед лабораторией. Причём с особым тщанием, но даже в мойке никаких подозрительных следов не выявил. Ну и тут, получается, полный облом… но почему тогда дурное предчувствие не проходит? И с каких это пор, позвольте поинтересоваться, я обрёл провидческие способности? А самое главное, что теперь делать?..
Мучимый этими сомнениями, я машинально присел на профессорский стул, но и сидячее положение облегчения не принесло. Я банально не знал, куда деть руки, а потому сначала бездумно погонял прямоугольник увеличительного стекла по направляющим, потом скосил взгляд на электронный микроскоп… и чуть не матюгнулся вслух: приборчик украсился точно такой же аурой, как и аккумуляторы в машинном отделении. Ну да, я всё это время не вырубал «дополненную реальность». Просто был настолько озабочен безрезультатностью поисков, что не сразу обратил внимание на эту занятную — и в какой-то мере пугающую — деталь. А обратив, заметил и ещё кое-что интересное: закатившийся за штатив микроскопа странный булыжник. Чем странный? Да бог его знает…
Поскольку профессор вряд ли бы стал бросать без присмотра что-то, опасное для жизни и здоровья, я без колебаний подхватил булыжник, взвесил на ладони и поднёс поближе к глазам. Ну, что сказать? В «дополненной реальности» никаких подробностей не высветилось — камень как камень. Разве что ни цветом, ни структурой не характерный для островов. Явно что-то привнесённое, слишком серый, я бы даже сказал матовый, и неестественно равномерный по цвету. Ну и зернистость минимальная. Если бы не размер и форма, напоминавшие банальную картошку, я бы и вовсе решил, что это точильный камень, очень уж фактура характерная. Но нет, слишком уж он округлый, ни одной плоской поверхности, по которой можно было бы режущей кромкой ножа пройтись. И… чёрт! Реально лёгкий. Любой окатыш приблизительно такого же размера, но найденный на пляже, был бы минимум вдвое тяжелее. Ну и как же так?
Я на несколько секунд задумался, прикипев взглядом к находке, и даже было подсунул её под лупу, но вынужденно отвлёкся: кожу под «нейром» вдруг неестественно захолодило, а потом ещё и защипало. В качестве вишенки на торте в «дополненной реальности» выскочило предупреждение «Осторожно! Критическая скорость разрядки!», а сам булыжник окутался помехами — теми самыми, в «квадратик» или «пиксельный камуфляж».
— Да ладно! — изумлённо выдал я, мгновенно связав ряд фактов («дохлые» аккумулятор и микроскоп, а также холод и жжение под «нейром», выдававшие переход на прямое питание от моих собственных биотоков) с каменюкой на раскрытой ладони. — Ну, проф, ну, спасибо!
Ну вот реально, блин! О таких вещах предупреждать надо!!!
Торопливо зашвырнув находку на её законное место, то бишь обратно за штатив микроскопа, я как ошпаренный выскочил из форпика, едва не зацепившись ступней за комингс, и чуть ли ни нос к носу столкнулся с Леркой. Надо сказать, чем-то всерьёз расстроенной. Но я на её состояние внимания не обратил, молча оттеснил от люка и тщательнейшим образом запер последний. Прижался к нему спиной и, осенённый внезапной догадкой, извлёк из кармана плазмер.
— Да ну на хрен…
— Вань? — испуганно вскинулась Лерка. — Ты чего это?
Действительно, а чего? Подумаешь, батарея плазмера напрочь разряжена! Мало того, даже индикатор погас. Это что же за артефакт такой? И, самое главное, где его проф добыл? И что вообще теперь делать? Держаться от «Наваги» как можно дальше, чтобы не оказаться посреди дикого острова с вырубившимися, а потому совершенно бесполезными гаджетами? А что с батареями глайдера, кстати? Помнится, на «летящем мостике» приборы живые… те, что с фотоэлементами. Ну и как радиус действия каменюки определить?..
Именно в этот момент я наткнулся взглядом на Леркино запястье, и меня в очередной раз осенило:
— Лер, а попробуй ещё раз на дедовский комм позвонить!
— А смыл? Сбрасывают же!
— Есть смысл, — заверил я подругу. — Звони, давай.
— Как скажешь, — пожала плечами девушка.
Под её ловкими пальцами и моим разочарованным взглядом наручный коммуникатор ожил, замигав дисплеем и завибрировав, и мы некоторое время как зачарованные на него пялились. Правда, довольно скоро я на самой грани слышимости уловил ещё что-то, что заставило замереть и тщательно прислушаться.