Страница 72 из 79
Он всегда так спрашивал. Хотел убедиться. Для него это важно. Важно, что даже в таком преклонном возрасте он, старый облезлый лапоть, может вознести молодую женщину на вершины восторга.
— Ну, конечно, милый, — закатив глаза, сказала Морозова.
Еще она закусила нижнюю губу, знала, что старик от этого без ума. И точно, обезумев от страсти, Кирпич начал целовать ее лицо. Клеопатра стонала, якобы от кайфа. На самом деле ее чуть подташнивало от запаха крепкого табака, которым насквозь пропитался пожилой босяк.
Вот от Кузова всегда возбуждающе веяло лимоном с оттенком гвоздики. Он использовал одеколон «Шипр». От этого аромата Морозова превращалась в бешеную кошку.
— Милый, я хочу пить, — прошептала Ольга, облизнув пересохшие губы.
Вор прекратил ее целовать. Постепенно он пришел в себя. Взгляд стал осмысленным. Жестким и колючим.
— Ну так иди и возьми, — приказал он, слез с девушки и откинулся на спину. — Мне тоже притащи. Вишневый компот.
Все тело у вора было испещрено татуировками. На ключицах звезды, на плечах погоны. На пальцах перстень, крест, восходящее солнце и надпись СЕВЕР. На груди, помимо прочих — портрет Ленина. Уголовники считали, что чекисты не будут стрелять в вождя и это поможет избежать смерти. На ногах надписи — «Мало пройдено дорог», «Эта нога ходит вокруг зоны» и еще татуировки масок счастья и печали.
Все эти художества Клеопатра знала хорошо. И еще она знала, что вор ни за что не станет бегать, чтобы принести ей воды. Отправит ее саму. На это и был расчет.
Она встала с кровати, улыбнулась Кирпичу и скользнула в соседнюю комнату. На кухню. Как была, обнаженная.
Пусть лучше тело чуть освежится после душных объятий старика.
Перед тем, как войти, Клеопатра включила свет. Кухонька маленькая и тесная. Стол, тоже старый и покосившийся, как и сам Кирпич. Табуретки. Шкафы. На потолке тусклая лампочка.
Окно небольшое, сейчас заколочено снаружи ставнями. Темно, как в заднице. После покушения на Танкиста старик опасался ответки. И поэтому прятался, как пес в конуре. Старый, облезлый пес.
— Это тебе, милый, — Морозова достала прозрачный пузырек из дальней полочки в шкафу, откупорила крышку, вылила содержимое в кружку с компотом. Перемешала ложкой, проверила, растворилась ли жидкость в компоте. Да, все хорошо. Ничего не видно. — Надеюсь, тебе понравится.
Она жадно выпила воды. Потом налила себе в кружку. Решила взять с собой.
А то старик, чего доброго, заставит ее выпить своего компота. Напиток и раньше не нравился Ольге, а теперь и вовсе стал смертельным.
Она вернулась в спальню. В доме холодно, девушка чуть озябла. Не очень хорошая это идея, ходить по дому с голой задницей. В весеннюю-то пору.
— А вот и я, — сказала Морозова, входя в комнату.
Кирпич молча курил в постели. О чем-то думал. Между бровей пролегла глубокая складка. Уголки рта опущены вниз.
Наверняка решает, как теперь быть с Танкистом. Придурок. Отправил какого-то тупого автоматчика против банды бывших военных. Надо было минимум троих послать. И чтобы не торопились. Подождали, чтобы наверняка убить цель.
А тот тупица, говорят, сразу палить начал. Танкист еще толком из дому выйти не успел. Даже не ранил цель. Надо же быть таким придурком, чтобы так бездарно профукать покушение. Теперь Танкист затаился и будет выбирать время для ответного удара.
Надо было по-другому. Вот точно также, как сейчас. Налить яду, отдать Танкисту. Через красивую девушку. У Клеопатры даже есть подруга, которая смогла бы все это сделать. Уже давно бы враг валялся мертвый.
Морозова предлагала этот вариант, но Кирпич даже слушать не стал. Проворчал: «Это бабский способ, нахера он мне?». И больше к этому не возвращались.
Ну, хорошо. Действительно, бабский вариант. Посмотрим, как он сработает. Морозова протянула отравленный компот Кирпичу.
Старик поднялся с постели, взял кружку, приготовился выпить.