Страница 18 из 53
Я подумал: Василу-то за что мучиться? Надо ему сказать правду. Но если он случайно проговорится Нафи, мне несдобровать…
А впрочем, до будущего лета еще целый год. Скажу, что врачи после инцидента с Нафи решили временно отказаться от лечения комарами. Решили более тщательно проверить этот метод.
А все-таки спасибо комарам, дай им бог здоровья. Проучили они этого завистника, анонимщика, клеветника.
И комары приносят пользу людям.
Перевод с осетинского С. Сергеева.
ВИТАЛИЙ ЕНЕШ
УДАЧА
До сих пор не верил я ни в какие случайные удачи: не было оснований. Какие там удачи, когда при всем старании самые житейские мечты и те не сбываются. Разве плохо, к примеру, иметь своего человека в гастрономе? Но не получается. А вот сегодня — прямо чудеса. Шел я мимо гастронома. Смотрю — четверо стоят. Стоят себе и о чем-то шепчутся. «Ну, думаю, не зря перешептываются. — Займу-ка очередь на всякий случай». Подхожу и спрашиваю:
— Кто последний?
Они почему-то посмотрели на меня с удивлением и одного послали куда-то. Кто-то из магазина выглянул и вытаращил на меня глаза. Стоим. Через некоторое время тот, который уходил куда-то, привел целую ватагу и приказал:
— Встаньте вот за ним, — и пальцем указал на меня.
Встали. Стоим. Молчим. Оглянулся я назад через несколько минут и ахнул: за мной — очередища-а!
Полчаса проходит, час…
— А чего мы тут стоим? — не выдержал один за моей спиной. — Зачем, спрашивается? Скажите на милость, что тут будут давать?
Все только пожали плечами.
— Ах, фирменные секреты! — не унимался все тот же голос. — Но учтите, я тоже могу постоять за себя. Вы стоите — и я постою.
Я сам удивляюсь: почему все молчат? Сказали бы, что будут давать, я, может быть, и ушел. А то стоим, волнуемся. Наконец кто-то крикнул:
— Директора сюда!
— Директора! — хором поддержала очередь.
Открывается дверь магазина, появляется женщина в белом халате, в очках.
— А у меня, миленькие, ничегошеньки для вас нету. Не привезли еще!
И скрылась за дверью.
Но не тут-то было. Кто в дверь застучал, кто — в окно, и она появилась снова. Без очков.
— Вы что, хотите довести меня до инфаркта?! — крикнула она. — Нет у меня ничего. Хотите лапшу? Пожалуйста, хоть тонну.
— Думаете, вы умная, а мы — дураки? — заявил мужчина, стоявший в глубине очереди. — Где это видано, чтобы очередь просто так стояла, а?!
Директор посмотрела на нас и сдвинула брови. И спустя пять минут продавцы открыли ящик с апельсинами. Стали продавать по два килограмма на душу.
Вскоре очередь дошла до меня. Директор почему-то велит отвесить мне все четыре. Даю деньги, забираю авоську. А директор дергает меня за рукав пиджака и головой кивает, приглашает в кабинет.
— Так, та-ак, — говорит она, надевая очки. — Как вас величать?
— Алексей Палыч…
— Скажите мне, Алексей Палыч, честно, между нами. Кто у тебя есть в нашем магазине?
— Как кто? Вроде никого.
— Нет, так мы с вами общий язык не найдем. Скажи мне, откуда ты узнал, что в нашем магазине были апельсины? Без своего, так сказать, человека?..
— Я просто стоял в очереди. Без всяких там…
— Понимаю, понимаю, — тяжело вздыхает директор. — Своего, значит, не хотите выдавать? Это, конечно, с одной стороны, хорошо. Но… Вы, зная фирменные секреты, создаете такие очереди. Нельзя так. Впредь вы, Алексей Палыч, заходите вон в ту дверь — и прямехонько ко мне. Поняли? Вот и хорошо!
Вышел я из магазина окрыленный и, весело шагая домой, думал: «Это хорошо, что в гастрономе появился у меня свой человек. Не мешало бы еще познакомиться с кем-нибудь из универмага. Пойду-ка, на всякий случай, в сторону универмага. Очередь создавать…»
КРОССВОРД
Пришел по почте новый журнал. Не зная чем занять себя, сижу, решаю кроссворд. Открывается дверь, в комнату входит сосед. Лицо у него помято, и он тоже, наверное, не знает, чем себя занять. Поздоровался.
— Салам! А-а, кроссворд разгадываешь… Признаться, я и сам люблю иногда повозиться с ним, голову поломать, — говорит он, облизывая пересохшие губы. — Фу, как голова трещит.
— Это хорошо, — говорю я. — Тогда давай вдвоем ломать… Значит, так: английский писатель. Фамилия его кончается на «инг».
— «Рислинг», — говорит сосед, не моргнув глазом. — Эх, вчера…
И я тут же вспомнил: писатель — Киплинг. До этого никак не мог вспомнить. Хорошо, когда рядом умный человек.
— Порода лошадей, — читаю я дальше. — Первые три буквы известны: «Мус…»
— «Мускат», «Мускат»! — быстро подсказал сосед. И я опять вспомнил: «мустанг». Вот ведь что значит подсказка! Не то сидел бы, ломал голову.
Читаю дальше:
— Грузинский поэт. Есть буква «ц»…
И тут же слышу ответ:
— «Ркацители».
«Постой-ка, постой-ка… Знакомые созвучия. Ага, поэт — Церетели».
— Город из восьми букв. Третья буква «р». Кончается на «…унд».
Сосед тут же выпаливает:
— «Вермунд», — потом, что-то вспоминая, морщит лоб. — Постой-ка, разве в этом слове есть буквы «н» и «д»? Ты там что-то не так угадал. «Вермут» — вот как оно правильно произносится.
В общем, прямо в тупик мы зашли с названием этого города. Но потом я все же вспомнил — Дортмунд.
— Странное название, — говорит сосед. — Никогда не пробовал…
— У тебя все впереди, Попробуешь еще…
В общем, таким вот путем и разгадали мы с ним кроссворд.
Что ни говорите, а хорошо, когда рядом окажется человек с широким кругозором.
ИЩУ СВОЮ ДОРОГУ
Окончил я школу и задумался о выборе жизненного пути. Направо пойдешь — заводы и фабрики, налево — вузы да техникумы. Останешься дома — тоже не пропадешь: у нас и на селе много дорог. Одна, смотришь, на ферму ведет, другая — на колхозное поле. Стоял я так на перекрестке, раздумывал, куда бы это мне отправиться, и тут услышал твердый родительский совет: «Электротехникум ждет тебя».
Я начал внутренне сопротивляться: «Куда-куда, думаю, но в электротехникум — категорически нет! В физике я, как говорится, ни в зуб ногой».
— Не разбираюсь я в разных там магнитных полях и сопротивлениях, — ответил я вслух.
И тут же, в один момент, узнал, что такое сопротивление.
— Пойдешь! — отрезал отец сначала на коротких волнах. Потом на средних: «Пой-дешь!!» И, наконец, — на длинных: «П-о-й-д-е-шь!»
Эти волны первым делом уловила мама. Потом подключилась сеть родственников. В общем, пришлось согласиться, так как сгорели мои предохранители.
— Только почему именно в электротехникум? — на всякий случай поинтересовался я.
Все тут же вспомнили, как я когда-то разобрал радиоприемник, чтобы отремонтировать его, а потом долго таскал магнит от него — единственное, что мне не удалось испортить.
В общем, оказалось, люблю я электротехнику с малых лет. Да и родные со временем наэлектризовали меня до последней клетки! До кончиков волос! По вечерам, перед сном, я без страха не мог снимать рубашку: она трещала, сверкала!
А в техникум все-таки поступил. На заочное отделение. Лишь после этого перестал метать гром и молнии отец, только после всего этого исчезли в глазах матери какие-то вспышки душевных замыканий.
В любом деле есть своя система. В учебе тоже. Я сразу же начал учиться по системе… йогов. Сидишь на невидимых иголках: «Для чего все это мне? Ведь ни в зуб ногой. Учился бы на моем месте кто-нибудь другой, был бы ток, то бишь толк. Эх, надо бы на агрономию подаваться все-таки — родная стихия…» И каждый день в таком напряжении. А на зачетных занятиях я шлепал губами так быстро и беззвучно, что преподаватель говорил: «Иванов, при частоте ниже семнадцати и выше двадцати тысяч герц колебания твои уже не воспринимаются моим ухом. Садись. Неуд».