Страница 14 из 14
— Разумеется, и я, и принц-регент, и мой кабинет, и, несколько я знаю, его величество, как и вообще все здравомыслящие люди в Италии, уверены что это фальшивка, и что наши британские и французские союзники не могли поступить с нами так подло… — позволил себе саркастическую усмешку итальянец в строну англичанина и французов. — Но невежественным массам это трудно объяснить. Итальянцы — народ эмоциональный, когда появляются такие сюрпризы, нам трудно рассуждать трезво и взвешенно. Тем не менее, мы по-прежнему верны союзникам, делаем всё что можем, как подтвердил десант в Далмации, хотя, наши возможности ограничены, и надеемся на взаимность.
Все присутствующие прекрасно понимали, что Орландо не сомневается в подлинности обнародованного тайного англо-французского договора, но не хочет бросать открытое обвинение в предательстве союзникам, помощь которых ему необходима. В конце концов, не факт, что он удержал бы даже острова без помощи английского и французского флотов.
— О, вы можете быть уверены, господин премьер-министр! — Пуанкаре, вскочив, эмоционально протянул руки к Орландо. — Этот «договор» гнусная фальшивка, несомненно состряпанная Климоффым, или Анрио, или обоими, и я уверен что с помощью бошей, чтобы поссорить нас и обманув доверчивых Итальянцев ослабить Антанту! К сожалению, последнее у них получилось...
Сидевший рядом Клемансо, согласно кивая словам президента, мысленно проклял и Пуанкаре и своего предшественника Бриана, вместе с премьерским занимавшего кресло министра иностранных дел. Этот социалистический болтун, вечно бултыхавшийся как дерьмо в проруби, и стремившийся угодить всем, имел самое прямое отношение к упомянутому договору.
Что характерно, уступив в марте место старому идиоту Рибо (то что предыдущий премьер был младше на год, Клемансо не смущало), Бриан не присоединился и к революции USFL в Париже, сбежав с большинством парламентариев в Руан, а теперь отираясь в Бресте. Вообще–то, Le Tigre с огромным удовольствием отдал бы это вертлявое недоразумение в военный трибунал, как генерала Нивеля и с тем же результатом, но мешали серьёзные масонские связи Бриана.
«Чёрт с ним, пусть живёт, — подумал премьер Франции. — Хотя, конечно, стоило бы и его и этого дурака Пуанкаре поставить к стенке. Кто же подписывает такие бумаги, да ещё когда игра не сделана?! Есть ведь такая вещь как «джентльменское соглашение». И никаких бумаг! Хотя, это с русскими в таких делах можно не сомневаться. Или с теми же итальянцами. А джентльмены, как известно, хозяева своего слова... Наши идиоты захотели заручиться бумажкой, чтоб в случае чего припереть лимонников к стенке их подписью. Вот и припёрли! Нет, надо всё же приказать найти тех дипломатических крыс с Кэ-де-Орсе, которые при первых звуках восстания в Париже трусливо разбежались из министерства, спасая свои ничтожные шкуры, вместо того чтобы сжечь архивы, если уж не было возможности вывезти! И в трибунал! Пусть отвечают за всё!»
— Я согласен с каждым словом господина Президента! — вмешался тем временем Ллойд-Джордж, тоже мысленно проклинавший своего предшественника Асквита и его министра иностранных дел Грея. — Такого «договора» никогда не было, и не могло быть! Вне всяких сомнений, эта фальшивка вышла из рук гуннов, подбросивших её через негодяя Климоффа этому смутьяну Муссолини! Наша разведка сообщила, что во время пребывания русских в Швейцарии, там видели начальника немецкой военной разведки генерала Николаи. И хотя нет никаких данных о его встрече с Климоффым, совпадение подозрительное, согласитесь. Что касается обязательств данных Британией Италии при вступлении в войну, они остаются священны и нерушимы! Наши итальянские союзники получат в полной мере всё, что причитается Италии по договору с Антантой, и это неизменно! Не так ли, господа? — премьер повернулся к Пуанкаре и Клемансо.
— В этом не может быть никаких сомнений! — с жаром подтвердил Пуанкаре.
— Франция будет до конца верна союзным обязательствам! — поддержал Клемансо.
— Друзья, я никогда не сомневался в добрых чувствах и верности британских и французских союзников! — трагическое выражение лица Орландо изменилось на удовлетворенное. — Полагаю, после этого совещания, нам нужно выступить с совместной декларацией всех участников этого совещания, подтверждающих права Италии на то, что нам было обещано при вступлении в войну. Это положит конец гнусной клевете, и покажет итальянцам что их обманули враги, подсунув тухлую рыбу!
И снова всем присутствующим всё было ясно. Британцы и французы, объявив опубликованный в Италии договор никогда не существовавшей фальшивкой, подтвердили, что Италия, несмотря ни на что, всё же получит полностью свою долю добычи по итогам войны, без всяких попыток её урезать. Публичная декларация глав четырёх правительств Антанты, с примкнувшими бельгийским королём и полномочным представителем президента САСШ, не позволит отыграть назад. Так что итальянцы получили то, что хотели, с одной стороны намекнув что "мы знаем, что вы...", а с другой, сочтя неприличным замечать чужое неприличие, за что французская и британская стороны были им благодарны.
— Такая Декларация безусловно необходима, и как можно быстрее! — Клемансо решительно взял быка за рога. В конце концов к нему, в отличие от Пуанкаре, у итальянцев не может быть претензий. — Но боюсь, её окажется недостаточно для восстановления боеспособности Итальянского фронта. Трудно успешно воевать, имея в одной стране три правительства, не в обиду будь сказано.
Конец ознакомительного фрагмента.