Страница 15 из 32
Еще студенты-первокурсники знали, что главный инструмент в работе с больным — это опрос. Анамнез морби, анамнез вите и так далее. Я это хорошо запомнила и старалась не пренебрегать, потому что даже самая маленькая и неважная на первый взгляд деталь может перевернуть все.
— Как давно появилась? Не помню точно, вроде лет пять. Иногда все проходит без следа, а потом опять по новой. А что кушает? — Бертина нахмурилась. — Да он ест в три горла, как молодой бычок!
Гай смутился в ответ на замечание и обиженно запыхтел.
— Ну мама…
— Что, мама? Не спорь лучше.
— А насморк? Кашель? — я осмотрела горло и глаза Гая, покрасневшие и воспаленные.
— Он вроде не простужался, но кашляет и чихает часто. По ночам иногда спать не может, особенно по весне плохо становится. Мы в городе были, лекарь выписывал микстуры от кашля, но от них тоже только хуже, — она сокрушенно качнула головой. — Столько денег потратили, и все без толку.
— Ага, глаза и нос тоже чешутся. Апчхи!
Все было ясно, мальчик — аллергик, но что же главная причина? Аллергеном может быть все, что угодно, к тому же во многих продуктах они родственны. А если Гаю становится хуже именно весной, это значит, что у него также есть реакция на пыльцу растений. У моих пациентов главной “злодейкой” по весне была береза, хотя непосвященным это сложно представить.
И тут мальчишка, сам того не ведая, подтолкнул меня к разгадке.
— Мам, я голодный. Пирожок хочу с медом. Можно? — Гай устремил на мать жалобный взгляд и утер бегущую из носа струйку.
А вот это уже интересно!
— И часто Гай ест мед? — поинтересовалась, сощурив глаза и почесав переносицу.
— Да у меня деверь — пасечник, мы у него мед берем. Самый лучший мед на белом свете, скажу я вам! — убежденно затарахтела Бертина. — Сын уплетает за обе щеки! А как сопли потекут, так я ему чаи горячие, да молочко с медком. Побольше, чтобы здоровее был.
На этих словах я чуть не сползла на пол без чувств, но все-таки взяла себя в руки. В нашем мире, наверное, каждый знает о том, что мед — это мощный аллерген, несмотря на его полезность. И дело даже не в нем самом, а в пыльце, следы которой в нем остаются.
— Как это мед виноват? Да что вы такое говорите! — всплеснула руками Бертина и переглянулась с сыном, когда я обвинила его любимое лакомство едва ли не во всех смертных грехах.
Я кивнула и пустилась объяснять, что, кроме меда, не стоит сейчас есть Гаю, при этом стараясь адаптировать рекомендации под местные реалии.
Увы, от весеннего поллиноза можно спастись только в Антарктиде. Или на Луне. Пыльца цветущих деревьев, трав и цветов проникает повсюду, даже самые современные методы не дают стопроцентной гарантии. Здесь не могло быть даже антигистаминных препаратов, а чем их заменить, я не знала. Но можно облегчить состояние моего маленького пациента путем соблюдения диеты.
Самой сложной задачей было объяснить, чтобы они поняли и прониклись, при этом не углубляясь в медицинские подробности и не вызывая лишних подозрений. Я ведь не похожа на умудренного опытом целителя. Я — молодая девушка в простенькой одежде, не обучавшаяся в академиях, не умеющая даже читать и писать, но Бертина все равно глядела на меня с доверием и надеждой. Должно быть, совсем отчаялась.
— Ой, он так жареное любит, — качала она головой.
— Это что, мне теперь почти ничего нельзя? И малину тоже? И даже жареную курочку? — испугался Гай, но мать погрозила ему пальцем.
— Зато похудеешь!
Хоть эта семья была более-менее зажиточной, рацион деревенского жителя был ограничен. Это же не аристократы какие-то. Но, если здесь встречается банальная аллергия, значит, болезни этого и моего мира похожи. И лечение, по идее, должно помочь.
— Пошлите, милая, провожу вас к дому бабушки Фанни, — сказала, когда мы закончили. — И вот, пожалуйста, возьмите от нас за труды.
В карман упало две медных монетки. Первый заработок в новом мире! Я сначала смутилась, но Бертина уверенно произнесла:
— Берите, берите. У нас положено благодарить, это называется обмен добром. Уж лучше я вам заплачу, чем еще хоть что-то дам этим городским негодникам! Мы попытаемся сделать так, как вы сказали. Попытка не пытка, хуже уже не будет, — добавила с печалью в голосе. — Нравитесь вы мне, Аннис. Сразу видно, что добрая и зла не желаете. И рассуждаете складно, а значит, в ваших словах есть толк. Не знаю, откуда вы все это взяли, но… мы попробуем. Обязательно. Тем более я начала припоминать, что когда мед заканчивался, Гаю вроде становилось легче. А как деверь снова его приносил — так все возвращалось. А я ведь и подумать не могла!
Это был волнительный опыт, я снова почувствовала себя так, как в первые месяцы самостоятельной практики. Голова забита знаниями так, что трещит по швам, все путается, мысли мечутся, как бешеные пчелы. А реальные случаи мало похожи на описанные в учебниках.
Отблагодарили меня не только деньгами, но и дали с собой злосчастный горшочек меда, который Гай проводил печальным и голодным взором. У дома бабули я снова решила напомнить матери о важности соблюдения диеты. Знала, как людям сложно отказаться или хотя бы ограничить то, что они любят. Коснувшись локтя Бертины и заговорила медленно, четко, смотря женщине прямо в глаза:
— Вы уж следите за ним, пожалуйста. От этого зависит его здоровье и даже жизнь. Сначала у него крапивница, кашель и насморк, а потом и вовсе может начать задыхаться.
Я не хотела запугать, просто предупредила. Бертина слушала, не моргая, с застывшим выражением лица.
— Это очень важно, слышите? Ай! — я вскрикнула я потрясла кистью. Дурацкая печать снова оживилась! Ну и пакость мне следователь поставил, а я еще и серебряную монету за нее заплатила. Да чтоб ему икалось!
— Да-да… ой, а что с вами такое? — женщина удивленно уставилась на меня.
— Комар, наверное, укусил, — я вымученно улыбнулась и сунула руку в карман. Надеюсь, Бертина не заметила печать? Все-таки не хочется ей светить направо и налево.
Попрощавшись, я тихо прокралась в дом. Хозяйка была так добра, что взяла нас с Ликом к себе ночевать. Сама она улеглась на печке, а нам постелила в закутке, отделенном от кухни занавеской.
Наверное, Лик уже спит, вымотался за целый день, бедняга. Я остановилась на пороге и неслышно сдвинула штору. Но Лик не спал, в мутном свете единственной свечи он сидел на полу с напряженным лицом, держа дрожащие руки над кружкой, а над ладонями парил…
Водяной мячик.
Это вообще как?
Я поморгала — видение не исчезло. Изо рта вырвался громкий вздох, мальчишка вскинул на меня испуганный взгляд, и вода обрушилась на пол, обдав его колени брызгами.