Страница 17 из 77
Глава 6. Свадьба
Прошёл почти год с тех пор как Марк узнал про дисторт. Перо уже привычно бегало по бумаге, рядом лежал сшитый и окончательно отредактированный анатомический атлас — первый созданный им учебник в новом мире. Он долго думал, какой вопрос нужно затронуть во вторую очередь.
Конечно же, выбор пал на химию. Когда-то он знал таблицу Менделеева наизусть, но не мог похвастать хорошей памятью. Поэтому в местный вариант вошли лишь названия всех изученных человечеством элементов и их порядок. А вот атомная масса не везде была проставлена. Самое главное — он опишет принцип добычи этой информации, а потомки разберутся как-нибудь сами. По крайней мере, Марк на это надеялся.
Сейчас нужно записывать фундаментальные знания, позволившие человечеству сделать скачок в развитии. Все частности придут потом. Будет ли справедливым присваивать все заслуги себе? Огромное количество учёных с Земли трудились, добывая эти сведения, а он просто позаимствовал их. Вообще, пофиг. Никого больше нет, чтобы его стыдить. Пусть его имя останется в истории этого мира. Его «Мудрейшество» Гург или Гург «Большие Мозги». Второе отдаёт чем-то склизким. Надо будет подумать над историческим псевдонимом.
Потянувшись, Марк сплёл пальцы и размял их. Ему уже десять лет. Дисторты он так и не научился контролировать. Прибавка к мане была бы кстати, но, может быть, оно к лучшему, что он не касается такого «кровавого» бонуса. Прогресс и так неплохо идёт. К середине июня пятьдесят четвёртого года у него сто двадцать маны. Не собирался он никого убивать. Его задача исследовать мир, нести знания и прочая такая высокомерная чепухня. На самом деле, мотивы предельно просты — он хочет славы учёного. И не только за знания предыдущего мира, но и за новые открытия.
Пока у него есть хорошая команда, Марк сможет посвятить себя любимому делу. Того что было, уже не вернёшь.
За эти годы он отрефлексировал и принял гибель родителей, потерю смысла жизни, побыл чужаком на новой земле и свыкся с магической составляющей миропорядка. Теперь это его дом. Конечно, некоторые вещи он предпочёл бы забыть, но если бы он тогда не убил, то убили бы его и Ли Праста. Когда стоит такой выбор — не до самопожертвований. Инстинкты выжигают всё.
Жалел ли Марк о своём поступке? С человеческой точки зрения — да. Он никогда не забудет этого. В каком-то роде, маячившая бездонной неизбежностью единичка каждый день напоминала: «Ты убил, ты убил, ты убил. Смотри на меня. Видишь, сколько человек ты отправил на тот свет? Это твоя вина». Там пока только один. То есть, «лишь» один. Он надеялся, так и останется. Если опять придётся убивать, то, что ему вообще тут делать? Устраивать бессмысленный геноцид? Ради чего? Чтобы показать всем — смотрите у меня больше всех маны?
Всё это пройденный этап. Сейчас его больше волновала идея Микульпа нарастить производство дешёвого мыла. С недавних пор его брат стал помогать голюдской диаспоре. Каким-то образом он добился неприкосновенности у старейшин. Теперь Мик мог свободно там передвигаться, не боясь, что его ограбят или причинят вред. Чем он вызвал такое доверие, Марк не знал, но гордился, что старший брат нашёл себе достойное занятие. Благотворительность — это здорово.
Они часто проводили время вдвоём, и Марк успел прикипеть к этому несуразному, взбалмошному и чересчур доверчивому подростку. Наслушавшись его размышлений о гигиене, Микульп решил исправить ситуацию в мессалле. Только чёртову идеалисту такое могли прийти в голову. Мыло достаточно дорогой продукт, но они разработали дешёвый аналог. Также Марк вспомнил про дёготь, как составляющую знаменитого мыла, обладающего крайне целебными свойствами. Они сняли дополнительное помещение и создавали два вида мыла. Вдруг у кого-то будет аллергия или слишком чувствительная кожа.
Каждый месяц Мик с парочкой подручных загружали целую тележку и бесплатно развозили его по домам. Иногда Марк составлял ему компанию, но чаще нанимал для защиты парочку человек. Все недовольства он пресёк — хочешь распространять, вот тебе мыло, но в районе мессаллы ошиваются не только голюди, но и ушлые людишки, амбисы и кого только нет. Такие дела.
Их капитал сколоченный с продаж сгущёнки вырос до сто пятидесяти тысяч фалеров. Казалось бы, какая нафиг сгущёнка? Но вот так получилось. Один королевский двор делал заказы на тысячи фалеров для своих кондитерских. Вовремя скупленные мощности потеснили конкурентов со старта. Цены на молоко взлетели, но потом снова пришли в норму. В общем, он опять наделал шума, и коммерсанты за его спиной скрипели зубами от зависти. Подождите ребята — то ли ещё будет!
Благодаря тому, что они тесно работали с голюдской диаспорой, рецепты производства долго держались в тайне. Те так люто ненавидели знать, короля и купцов, что подступиться и внедрить кого-то в бизнес становилось чрезвычайно сложно. Марк не обольщался — рано или поздно кого-то подкупят.
Просто ждать он тоже не собирался — на работу брали только местных из Ваабиса. Их лозунг: «Никаких чужаков».
Бефальт готовился к получению ранга низшего купца. По капиталу они уже давно подходили. Там порог в пятьдесят тысяч фалеров и владение недвижимостью в купеческом квартале в обязательном порядке. Амбиции брата не позволяли взять халупу и закрыть этот вопрос. Он изначально метил выше. Это похвально. Именно поэтому он и администрировал все процессы. Марк свёл его с Отто Зоноф и теперь Беф набирался опыта ещё и у высшего купечества.
— Ты всё пишешь? — к нему заглянул Мик с каким-то свёртком, — Вот, перекуси немного. Новинка от мадам Парфеллы.
Бумажная обёртка легла на стол рядом с первым прототипом микроскопа. Спасибо, товарищу Левенгуку за шикарное изобретение. Марк убрал в сторону прибор. Сейчас он гостил у Лавии. Почему-то именно здесь, на чердаке, писалось и думалось легче. Какое-то спокойствие и умиротворение, домашний быт и уют.
— Да, спасибо Мик, — он поблагодарил брата и, перекинувшись ещё парой слов, снова повернулся к исписанному листу. Не глядя, запустил руку в свёрток и, вспоминая очередную химическую формулу, откусил мучное изделие.
— Сегодня, кстати, видел карету Прастов. Куда-то уезжали. Поговорил со слугами — те сказали, что в путешествие.
— А где сейчас Ли? — не отрываясь спросил Марк.
— Никто не знает. Давно куда-то пропал. Ладно, я пойду, а то тётя Лав ждёт. Обещал помочь.
— Давай-давай, — машинально сказал Марк и подумал про себя: «Куда же пропал его бывший пациент?»