Загадка графа Сторна

— Агария… дерево памяти. Считается, что оно символизирует память об умерших. Уникально тем, что оно цветет круглый год. Цветы не опадают даже зимой… вечноцветущее, как память о предках… Такие деревья принято сажать у склепов.

— Красивое дерево, — согласилась Наташа. — Спасибо…

Сам склеп располагался сразу за деревом и внешним видом напоминал грот, закрытый массивной дубовой дверью. Дворецкий еще раз глянул на Чарлена, вздохнул и вставил в замок ключ. Открыл.

— Значит так, — заглянув внутрь грота, где в глубину уходила каменная лестница, Наташа начала распоряжаться. — Всей толпой туда не полезем… Неприлично как-то… и неудобно. Полагаю меня, врачей… Чарлен?

— Я с вами. Я не могу позволить посторонним быть в семейном склепе без присмотра.

Чарлен явно нервничал, потому Наташа только кивнула.

— Значит нас четверых будет достаточно. Чарлен… там тяжело будет отодвинуть камень?

— Нет. Большой силы не нужно.

— Хорошо. Факелы?

Дворецкий откуда-то сбоку от склепа достал четыре факела и зажег их, вручив каждому из тех, кто собрался спускаться. Врачи явно нервничали, позабыв даже о споре друг с другом, который вели всю дорогу. То ли от нервов, то ли это их обычное состояние, когда встречаются. Если судить по первой встрече — обычное.

— Эм… а что нам нужно будет сделать? — не очень уверенно поинтересовался Тарин.

— То, что в принципе вы должны были сделать сразу, — лезть в склеп категорически не хотелось и Наташа явно была на нервах. Понимала, что не стоит так с врачом, но… — Будем осматривать тело.

Девочка хотела первой нырнуть вниз, но Чарлен уверенно оттеснил ее в сторону и шагнул сам. Глянул на врачей так, что те явно устыдились и зашагали за ним. Наташа двинулась последней.

Внизу, кстати, все оказалось не так мрачно, как ей представлялось. Все в камне, на удивление сухо. А в стенах сделаны своеобразные выдолбленные ниши. Некоторые были закрыты крышками из какого-то темного камня. На взгляд тяжелые, но если Чарлен сказал что их можно поднять вдвоем, значит знал о чем говорил.

Чарлен, явно желая поскорее сделать неприятную работу, молча подошел к одной из ниш и указал на крышку Тарину.

— Давайте. Не смотрите, что она такая массивная. На самом деле это очень пористая пемза. Вдвоем поднять можно.

— Я? — даже попятился Тарин.

— Вы предлагаете проделать эту работу госпоже Наташе? Или вашего коллегу с больной ногой?

— Ах да… конечно. — Тарин суетливо подошел к другому концу своеобразного каменного гроба и ухватился за крышку.

— Раз-два! — скомандовал Чарлен и они разом подняли крышку, сдвинули, поле чего выдвинули из ниши открытый гроб.

Похоже, сухость в склепе как раз и была обусловлена этой самой пористой пемзой, которая впитывала влагу. Потому и граф Сторн лежал в гробу почти не изменившийся со времен похорон. Тело скорее начало мумифицироваться, чем разлагаться.

Наташа поспешно отвернулась, подавив рвотные порывы. Часто задышала. К ней подошел Чарлен и положил руку на плечо.

— Может подниметесь, госпожа Наташа?

Та покачала головой.

— Нет. Сейчас привыкну… Мне тоже надо посмотреть рану.

— Конечно.

Наташа пришла в себя минуты за три, тем не менее достала платок и приложила к лицу, закрыв рот и нос. Подошла и заглянула в гроб. Да не так страшно, как могло бы быть в обычной земле.

— Ему в грудь ударили? Расстегните камзол.

Тарин как-то беспомощно оглядел всех. Явно догадался, кто будет расстегивать. Кто тут врач Сторнов? Он врач Сторнов. Вперед, врач Сторнов.

Смирившись со своей участью, он склонился над гробом и осторожно распустил шнуровку на камзоле, раздвинул его и обнажил рану от ножа.

— Кожа видите вокруг раны несколько отличается по цвету от остальной? — указал Райин, тоже склонившийся над гробом. — Однозначно причина в яде. Если бы не сухость тут, то это быстро бы исчезло, а так все прекрасно видно.

Наташа тоже склонилась поближе и посвятила факелом. Теперь и ей стало заметно, что вокруг раны кожа темнее, чем остальная.

— А сама рана? Если бы не было яда, насколько она серьезна?

— Надо оценивать глубину…

— Оценивайте.

Тарин совсем скис, но послушно раскрыл свой саквояж, достал какой-то инструмент, похожий на шило, только вместо заточки на конце был небольшой шарик. Его он аккуратно ввел рану. Немного потыкал, достал и показал, насколько глубокий рез. Наташа достала нож и приложила его к инструменту. Судя по всему, нож вошел в тело где-то чуть больше двух третей длины клинка.

— Скажите, какое ваше мнение, если бы нож не был смазан ядом… Какие шансы были у графа Сторна?

Тарин еще раз изучил рану, что-то там пощупал, раздвинул края.

— Ладно, признаю, вы правы. Я должен был внимательней изучить причину смерти. Признаю, что при условии своевременной помощи граф вполне мог выжить… если бы не яд. Яд убивал гарантировано. Я вот вспоминая количество крови на полу… ее действительно слишком много для такой раны. Но если учесть, что яд мешал свертываемости… М-да…

— Уважаемый Райин, вы подтверждаете мнение коллеги?

Теперь уже врач Стархазский внимательно изучил рану.

— Да, вполне. И, полагаю, если не брать в расчет яд, то граф Стархазский действовал совершенно правильно.

— Высота раны. Какого роста должен был быть человек, чтобы так ударить?

— Вот как раз тот рост, который вы говорили. Метр семьдесят — метр семьдесят пять.

Наташа сама еще раз взглянула на рану, потом махнула рукой.

— Закрывайте.

Из склепа поднялись все молчаливые и мрачные. Уже в доме Наташа заставила обоих врачей записать все те выводы, к которым пришли при осмотре тела и расписаться. Прочитала и убрала все к себе.

— Что ж… Полагаю с этим можно уже ехать освобождать графа Стархазского. Но прежде хотелось бы еще раз поговорить со слугами и осмотреть дом.

— Осмотреть дом? — вскинулся Чарлен.

— Где убийца мог прятаться всю ночь? Мы точно знаем, что в доме он оказался где-то около пяти вечера. Графа убили около половины девятого утра. Где все это время скрывался убийца? Неужели его никто не видел? Никому на глаза не попался? Вот я и хочу опросить всех слуг.