Страница 8 из 8
— Разрывается весь день, — вздохнул отец, идя вслед за мной, — колики, что ли…
«Херолики» — съязвила мысленно и взяла малышку на руки. Мое сердце забилось чаще, она же, напротив, успокоилась. Ей просто не хватает любви.
— Поразительно! — прошептал с восторгом. — Всегда успокаивается на твоих руках!
Я хотела забрать. Хотела просто прижать к себе покрепче и уйти в чертов закат. И мечтала, что, когда мы поженимся с Вадимом, он не будет возражать. И у ребёнка будет семья. А я одна что ей дам? Не успела домой прилететь — уже с головой разбитой. Валялась в прихожей всю ночь, а она бы что делала? Смиренно лежала в кроватке? Бред, какие мне дети… Нужно выбирать. И я выбрала для неё безопасность.
— Вика звонила? — спросила тихо.
— Звонила… — вздохнул, слегка улыбнувшись, — на Ибице.
«Херибице!» — вспыхнула мысленно, а Карина завозилась на руках. Так, спокойно…
— Ясно, — ответила вслух, — так лучше. Если она может себе такое позволить — так лучше.
— Я чувствую свою вину, Линда… я так виноват перед тобой. Ростислав все рассказал. Сопротивлялся, но я все продолжал допытываться… мне так жаль.
— Па, ну ты тут при чем? — слегка поморщилась и развернулась, а он лучезарно улыбнулся в ответ.
Этот человек — единственный нормальный в моем окружении. Добродушный и приятный во всех отношениях. Его любят и уважают абсолютно все. И я впервые сказала «папа» за год нашего знакомства.
— Посижу с ней немного, — пробурчала невнятно, чувствуя смущение, и села в уютное кресло, закинув ноги на мягкий пуф.
Такой удобный… малышка так сопит… короче, вырубилась я, забыв сумку и оба телефона внизу. Проснулась от тоненького повизгивания, подслеповато щурясь в свете любовно оставленного ночника, и обнаружила на столике рядом бутылочку смеси на подогреве. Взяла ее слегка дрожащей рукой, покормила племянницу и та вновь уснула.
Перекладывать в кроватку ее не хотелось. В доме тишина, отец наверняка спит мертвым сном, будить его было неловко. И ещё куча оправданий, прежде чем расслабилась и вновь погрузилась в сон.
Проснулась от жужжания, настойчивого взгляда и тошноты. Посмотрела на свои пустые руки и чуть не лишилась сознания от ужаса, но отец затараторил:
— У меня, у меня!
Выдохнула, осмотрелась и увидела Карину изучающей новые игрушки на полу. Ковыряется на пузе, толком ещё ползать не научилась, но копается, пробует на вкус, рассматривает. Не помереть бы раньше времени от умиления.
— У тебя телефон разрывается… — голос отца как будто из другой реальности, — прости, что разбудил, без остановки уже минут двадцать.
— Спасибо, — говорю как можно мягче и выхожу с ним в коридор, отвечая Мише на ходу: — Я опаздываю?
— Смотря где ты, — ответил флегматично, — до передачи сорок минут.
— Я опаздываю, — вздохнула понуро.
Торопливо попрощалась, не заходя в детскую, доехала до квартиры, умылась за тридцать секунд и выехала в банк, махнув рукой поджидающему у подъезда Мише. Вставила гарнитуру в ухо, набрала его и спросила:
— Кто ещё страхует?
— Эмир с Павлом уже на месте.
— А этот? — пробормотала невнятно.
— Тоже.
Выдохнула раздраженно и поехала в банк. В сквер входила уже изрядно на взводе, успев на три минуты раньше, чем было нужно. Замедлилась, парень поднял голову и сверлил меня взглядом. Брюки мои мятые раздражали. Всклокоченные волосы, которые я не удосужилась даже расчесать и теперь шла, борясь с желанием их пригладить. Засохшая земля на каблуках. А он сидит, в джинсах светлых, футболке белой, весь такой чистенький. Выбрит идеально. Букет на лавке рядом. Ну прямо жених, мать его. И ладно бы страшный был, как черт, тогда бы полбеды. Так нет ведь… красивый, зараза. Лицо мужественное, глаза умные, довольно крупная родинка на подбородке. Хотелось ногтем подковырнуть и проверить, нестоящая ли.
Села, смотрю перед собой, до передачи полминуты. Боковым зрением его вижу, глаз с меня не сводит. Ещё пара минут и я свободна. Поднимаюсь и слышу за спиной:
— Девять семь два.
Вздыхаю и разворачиваюсь, а он поднимается и протягивает букет с серьёзной миной.
— Я не возьму, — говорю сурово, — а ты выглядишь глупо. И что бы ты не задумал, я не куплюсь.
Смотрит на меня своими медовыми глазами, грустный, как собака побитая. Поводил ладонью по ёжику волос и кивнул:
— Понял. Три девять два, — отдаю ему конверт, он вновь протягивает букет, а я разворачиваюсь и ухожу. — Это просто цветы! — чуть повысил голос, а я ускорила шаг.
«Не куплюсь» — повторила мысленно, убеждая саму себя.
Я бежала. С позором. Поверить в то, что это просто подкат, я не могла, но признавала, что парень интриговал. Тридцать с небольшим на вид, подтянутый, мускулистый, кожа немного смуглая, волосы тёмные, глаза карие.
— Выясните уже, кто он такой, — проворчала в гарнитуру. — Ещё один заказ и на передачу пойдёт один из вас.
— Мне давно никто цветы не дарил… — мечтательно заявил Миша, а я прыснула. — Что тебя так напрягает?
— Не знаю, — ответила ворчливо, — все.
— А меня — что ты во вчерашней одежде…
— И у меня на блузке пятно от детской отрыжки.
— Заметил, но сути дела это не меняет, — вздохнул шумно и вдруг вскрикнул: — Линда, осторожно!
Но было поздно: я уже въехала в заднюю пассажирскую дверь неловко перестроившегося автомобиля.
— Да ну твою ж мать! — проорала, саданув кулаком по клаксону.
Из машины выскочил мужчина, схватился за голову и по перекошенному лицу нетрудно было догадаться, что из его уст вылетают далеко не литературные обороты.
Я заглушила мотор, вышла, он развернулся и обматерил меня, размахивая руками.
— КАСКО? — спросила, когда он заткнулся.
— Овца! — заявил с чувством.
— ОСАГО, — поморщилась брезгливо.
— Дорогой мой человек! — воскликнул Миша, появляясь рядом. — Зачем так грубо?
— Спросить забыл! — огрызнулся мужик, а я села в машину, закрыла дверь, вытащила гарнитуру из уха и оставила Мишу разбираться с хамом, наблюдая за развернувшейся сценой.
Михаил довольно долго объяснял ему, что он не прав, тот в ответ махал руками и тыкал в машину указательными пальцами обеих руках то попеременно, то вместе, минут через пятнадцать начал сдуваться, ещё через десять виновато опустил голову, подошёл и постучал в мое окно. Я слегка приоткрыла его, а он буркнул:
— Извините.
— Бывает, — флегматично пожала плечами в ответ, вставила гарнитуру и закрыла окно.
— Поехали, — сказал Миша коротко и сел в свою машину.
— Давай к Кошелеву в сервис, — вздохнула понуро.
— Да там вроде не сильно, даже фара не разбилась, — сказал ободряюще.
— Права в своей конторе заказывала?! — взревел Димка, едва я вышла из машины, загнав ее через приветливо открытые ворота.
Послышались смешки из разных углов, я вздохнула и виновато опустила голову.
— Кажется, мы ещё не встречались, — вновь подоспел Миша, приветливо протягивая руку, — Михаил.
— Тот, кто трое суток лежал под этой красоткой! — ответил язвительно и крепко пожал его руку, а смех стал громче. — Я про тачку! — крикнул, разозлившись.
— Да все поняли, Димон, — ответили из-под одной машины и гараж взорвался дружным гоготом.
Я не сдержала улыбки, хихикнула в кулак, но под суровым взглядом Кошелева враз посерьёзнела, подошла в три мелких шага и положила руку ему на шею, принуждая наклониться. Шумно поцеловала в щеку и отпустила.
— Лиса, — фыркнул, подобрев, и крикнул зычно: — Саня, посмотри! Все утро прохлаждался… Линда, дел по горло, я в офисе, если что.
Офисом он называл каморку по типу моей в салоне, в которую он умудрился впихнуть помимо стола ещё и кожаный диван. Впрочем, он тоже не хилых габаритов, с пинка бы справился.
Миша слегка поднял бровь, глядя за мою спину, я нахмурилась, заподозрив неладное, и спросила:
— Что?
— Пойду на солнышке погреюсь, — вздохнул в ответ, оставив меня недоумевать, но ровно на три секунды, пока я не услышала за спиной до боли знакомый голос:
Конец ознакомительного фрагмента.