Без гробовой доски

— Мне даже стыдно будет, если какой-нибудь вампир это увидит, — буркнула Руслана, помогая мне выбраться из вагона. — Но что поделать? Ребятам понравились эти детские каракули.

— Ну, не так уж все и плохо, это я как опытный художник говорю. Главное — развиваться дальше и как можно больше практики. А трупы героев тут будут?

— Спрашиваешь! — засмеялась Руслана, открывая дверь кафе.

К моему удивлению, внутри оно оказалось не облагорожено рисунками, и вообще самым обычным — небольшие деревянные столики, накрытые белоснежными скатертями, стопка меню на простой, без вычурности стойке, за которой сейчас никого не было. На окнах простенькие занавески с незатейливым узором. Короче, если бы мне сказали, что во внешнем мире кафе с такой вывеской и названием будет выглядеть подобным образом — я бы только посмеялась.

— Ребята, я живую привела! У нас еноты завелись неподалеку! — крикнула Руслана, открыв дверь вглубь служебного помещения.

— Какие еще еноты? — спросил мелодичный женский голосок, сопровождаемый клекотом и свистом.

— Вот такие! — Руслана подняла руки над головой, показывая вышедшей к нам девушке рост Лютика, для пущего эффекта ткнув пальцем в один из шипов, торчащих из руки: — И с вот такими клычищами!

— А-а, вампиры. Где вы их находите? — поморщилась работница кафе.

— В общем, я по делам, буду ближе к вечеру. Ольга, это Танит. Танит, это Ольга. Если кто будет здесь обижать — скажи мне, я им потом головы откручу! — Руслана весело мне подмигнула и умчалась.

Переминаясь с ноги на ногу, я неловко уставилась на Ольгу, не зная с чего начать разговор. Новая знакомая сильно отличалась от Русланы и внешностью и одеждой — темно-синее скромное платье и белый фартук, на поясе которого висел кухонный топорик. Ее шею украшал кожаный шнурок с несколькими птичьими черепами, которые сейчас тихонько клекотали, словно что-то обсуждая. Черные прямые волосы не скрепляли никакие заколки, зеленые глаза обрамляли пушистые ресницы. Принадлежность Ольги к миру мертвых выдавали только Слезы Смерти, как их называли даже по-научному. Черные потеки, как настоящие слезы, тянулись от глаз вниз по щекам ее симпатичного личика.

— Выбирай столик, — Ольга протянула мне меню, которое я тут же открыла, как оказалось, вверх ногами.

— Мне просто какой-нибудь салатик. Главное, чтобы денег на него хватило.

— О деньгах и не заикайся. Кому они тут нужны? В нашем захолустье гостей так не встречают.

— Но это же кафе.

— Скорее штаб для посиделок. Не веришь — спроси кого угодно на улице. Живых здесь маловато, вот и балуем как можем.

— А все живые попадают сюда, вырвавшись из лап вампиров? Неужели нельзя ничего сделать?

— Мы по возможности уничтожаем гадов. А живые здесь в основном приезжие из Беаты-Раффаэлы. Я сама, кстати, оттуда.

— Руслана говорила, что оттуда кто-то приедет, но не думала что встречу горожанку из легендарного Города так скоро! А правда, что там все дома похожи на готические соборы в виде структуры морских раковин?

— Правда. При возможности съездишь посмотреть сама. Город часто курсирует с той стороны гор, нервируя вампиров.

Ольга ушла готовить мне еду, а я изводилась от информационного голода, вспоминая все слухи, ходившие вокруг таинственной Беаты-Раффаэлы. У Города, в отличие от остальных, два Мастера-архитектора, благодаря чему и вышло двойное название, а еще очень напряженные отношения с вампирами — появляясь словно из ниоткуда, горожане испортили упырям ни один договор с нашими Городами, то предлагая другие, более выгодные условия, то словно случайно вмешивались во что-нибудь уже давно устоявшееся. В последние годы, правда, подобное происходило все реже.

Странный дробный звук отвлек меня от размышлений. Я повернулась и увидела кошачий скелет, шустро бегущий по подоконнику. Движения костей, не покрытых шерстью и кожей, были настолько непривычными для глаз, что я упустила момент для фотографии — спрыгнув на пол, скелет куда-то удрал.

После обеда Ольга предложила мне прогуляться по городку, и я с радостью согласилась. Дальнейшее слилось в калейдоскоп улиц и лиц. Я не упустила случая и полезла в первые же развалины посреди улицы. Дом, который стал объектом моего исследования, выглядел так, словно от него откусывали куски гигантские монстры. Рядом с ним стояли вполне обычные дома, где с черными провалами окон, где с кокетливыми зановесочками. Стены у всех уцелели, а у этого зияли огромные дыры в самых разных местах, и все правильной округлой формы, обнажавшей перекрытия и пустые комнаты. От местных мы узнали, что дом уже выглядел так, когда в этот городок пришли первые жители, и узнать, что здесь случилось, не представлялось возможным.

Как-то само собой получилось, что разговорившись с Ольгой, я не заметила, как мы стали громко распевать частушки про вампиров. У покойницы оказался приятный голос, под стать клекоту птичьих черепушек.

На небольшом местном рынке, куда мы отправились пополнять запасы для кафе, Ольга подбила меня поторговаться за овощи. Продавцы грозили ей пальцем, а мне со смехом уступали. К вечеру я уже валилась с ног от усталости, подумывая о том, что умереть, было бы совсем не плохо, хоть на рынке скидок бы уже не делали. Но Ольга со смехом убедила меня в том, что это происки лени и не нужно переставать дышать.

Вернувшись в кафе, я стала ждать Руслану у окна, размышляя о плюсах ранней смерти и вообще иной формы существования. Было бы здорово, например, лежать в земле и чувствовать, как сквозь тебя растут цветы…

После смерти ничего не нужно потреблять, источник энергии приходил из другого, загробного мира, наполняя каждую клеточку тела и заставляя порой глаза пылать. Всем бы радоваться и быть счастливыми, но находились и недовольные. Как утверждали особо продвинутые трусы и паникеры, свет в мертвых глазах — дьявольский, а сила, дававшая мертвецам возможность двигаться, соответственно — адская. Однажды, самый главный паникер кинулся утверждать, что в мертвецов вселяются черти, а когда его убили эксперимента ради, он заявил что мир наказан за свои грехи и мы уже в Аду. Чем закончилось существование этого типа, история умалчивала…

Вспомнив о таинственных Огнях Смерти, я поймала крутившуюся рядом кошку, но в ее черепе ничего не полыхало. Зато скелет удивил меня, утробно замурлыкав у меня на коленях без помощи всяких голосовых связок. Оставалось надеяться, что прежде чем я вернусь в Аллию, я успею увидеть хотя бы самый крошечный огонек.

При мысли о родном Городе становилось грустно, бросить всю семью, друзей и Алика для меня просто немыслимо. Вот если бы забрать их с собой во внешний мир! Смешно сказать, обречены на смерть не те, кто умер, и «влачили жалкое существование» в виде трупов, а те, кто жив.

Несправедливость никуда не исчезла после Конца Света…

Спугнув кошачий скелетик, из подсобки вышел покойник, которого я здесь еще не видела. Сохранился он, пожалуй, хуже всех кого я сегодня повстречала, не считая продавца без половины головы. Немного напоминая о Руслане, на голове парнишки торчал единственный сохранившийся пучок волос, с ядовито-радужными прядями. Назвать этот хохолок ирокезом язык не поворачивался. Одежду мертвеца составляла странная спецовка, заляпанная краской так, что казалась сделанной не из материи. Лицо, лишенное кожи, контрастировало с прической и одеждой, почти пугая угрюмым выражением. Один из глаз вообще неведомо как держался в оплывшей черными Слезами Смерти голой глазнице черепа. И в целом… мертвец производил впечатление бойкого воробушка.

— Привет! — он присел на соседний стул, в свою очередь, с интересом разглядывая меня. — Ты та самая Танит, которую привезла Руслана?

— Да. А ты тот самый Никита?

— Единственный и неповторимый! Как тебе у нас?

— Очень-очень нравится!

— Рад слышать. А теперь посмотри на меня внимательно и запомни: самый проверенный и действенный способ сохранения своего облика после смерти это не правильно подобранный раствор, как тебя все будут уверять, а отсутствие экспериментов! Как бы тебе ни хотелось, не вздумай повторять за всякими «дриадами» и прочими эпатажными гражданами их подвиги!