И снова магия (Возвращение магии)

Ответ был ясен им обоим. Но Алина видела, что брат не понимает, чего хочет она.

– То же, что я хочу от него.

– Что ты сказала? – Марк уставился на нее, как будто видел впервые.

Вздохнув, Алина посмотрела на Маккену, который был занят разговором с двумя гостями.

– Ты никогда не хотел вернуть назад несколько часов из прошлого? – мягко спросила она. – Это то, чего я хочу... узнать, что могло бы быть...

– Нет, я никогда не хотел ничего подобного. Слова «могло бы быть» ничего не значат для меня. Есть только сейчас и... завтра.

– Потому что твое будущее не обречено, – улыбнулась она, – в отличие от моего.

Марк сжал руку в кулак.

– Из-за шрамов? Что за ерунда...

Ее глаза предательски заблестели.

– И это говорит мужчина, который всегда выбирал самых красивых женщин Лондона, словно снимал пробу с коробки конфет?

– Ты хочешь сказать, что я настолько легкомысленный, что ценю в женщинах только их внешность?

Алина готова была взять назад обвинения, лишь бы прекратить никчемный спор. Но когда припомнила нескольких последних женщин, с которыми Марк флиртовал...

– Прошу прощения, Марк, но каждая из твоих недавних пассий – сколько их, пять или четыре? – демонстрировали лишь свои прелести, а не познания в выращивании турнепса. И согласись, все они были очень красивые. Сомневаюсь, что ты смог поддержать интеллектуальную беседу с любой из них больше пяти минут.

Марк встал и посмотрел на сестру.

– Какое отношение это имеет к тому, что мы обсуждаем?

– Я просто говорю о том, что даже ты, один из замечательнейших и благороднейших мужчин, которых я знаю, придаешь огромное значение внешности женщины. И если я когда-нибудь увижу, как ты любезничаешь с дурнушкой, тогда, возможно, выслушаю твои нравоучения о том, что внешность не имеет значения.

– Алина...

– Удачной охоты, – бросила она напоследок. – И будь осторожен, помни мое предупреждение. Больше никогда не спорь со мной по этому поводу, Марк.

Тяжело вздохнув, брат пошел на поиски своего камердинера, который был нагружен ружьями и кожаными сумками.

Почти все охотники подходили к столу Алины с комплиментами. Она вежливо улыбалась в ответ, но все время чувствовала за спиной присутствие Маккены. Только когда вся группа спустилась в сад в сопровождении Марка, Маккена подошел к ней.

– Доброе утро, – быстро проговорила Алина, пока бешеный стук сердца не лишил ее возможности соображать. Она подала руку, и его дыхание обожгло ей пальцы. Каким-то невероятным образом ей удалось обрести официально-вежливый тон. – Как прошла ночь?

– Ужасно. – Его глаза сверкнули, когда он задержал ее руку чуть дольше, чем полагалось.

– Видимо, комната не очень удобная? – спросила она, высвобождая руку.

– А что ты сделаешь, если я скажу «да»?

– Предложу другую, разумеется.

– Я соглашусь только в том случае, если это будет твоя спальня.

Алина едва не задохнулась от его дерзости, не в состоянии припомнить, чтобы какой-нибудь мужчина мог говорить с ней в подобном тоне. И это напомнило ей ту прелестную простоту, что существовала между ними в юности, позволяя ей чувствовать себя совершенно спокойно в его присутствии.

– Такое разрешение может дать лишь хозяин дома, а не я.

Маккена наклонился, опираясь на стол обеими руками. Его темноволосая голова склонилась над ней, а поза напоминала кота, выслеживающего свою жертву. Хищный огонь вспыхнул в бирюзовых глазах.

– И какой же вердикт, миледи?

Она притворилась, что не понимает, о чем идет речь.

– Вердикт?

– Я остаюсь в имении или уезжаю?

Алина задумчиво водила по столу пальцем, чертя невидимый круг, пока сердце бешено колотилось в груди.

– Остаетесь, сэр. Если хотите, разумеется.

Его голос был на редкость мягким и вкрадчивым.

– А ты понимаешь, что это означает?

Алина никогда не думала, что Маккена может быть столь вероломным, а главное, что ей может понравиться это. Вечная игра – мужчина против женщины – вот что сейчас происходило между ними. Когда она ответила, ее голос был так же мягок, как и его.

– Не хочу разочаровывать тебя, Маккена, но я в состоянии уберечь себя от твоих посягательств.

Его, казалось, интриговало то, что он читал в ее глазах.

– Неужели?

– Да, твое предложение не первое, были и другие... И рискну сказать – не последнее. – Алина наконец позволила себе ту улыбку, которую хотела, – полную провокации и легкой насмешки. – Тем не менее ты можешь остаться... Я буду с удовольствием наблюдать за твоими усилиями, но запомни, я ценю определенный набор разнообразных приемов ухаживания.

Его взгляд остановился на ее улыбающихся губах. Хотя он никак не реагировал на ее вызов, Алина видела, что сильно изумила его. Она чувствовала себя так, словно подошла к Люциферу и ласково потрепала его по щеке.

– Ухаживания? – повторил он, глядя прямо ей в глаза.

– Именно. Серенады, цветы, стихи...

– Какие стихи?

– Те, что ты напишешь сам, конечно.

Его внезапная улыбка отозвалась в ней радостью.

– А Сандридж пишет тебе стихи?

– Надеюсь, что когда-нибудь напишет. – Адам был в ладу со словом, без сомнения, он решил бы такую задачу быстро и хорошо.

– Но ты не просила его, – добавил Маккена. Она медленно покачала головой. – Мне никогда не приходило в голову делать подобные вещи, – признался он.

Алина приподняла брови.

– Даже когда приходилось соблазнять кого-то?

– Те женщины, которых я выбираю, не ждут от меня каких-то особенных ухаживаний. И мне нет необходимости соблазнять их.

Алина оперлась подбородком на руку, невинно глядя на него.

– Ты хочешь сказать, что они и так готовы?

– Совершенно верно. – Он задумчиво посмотрел на нее. – Причем большинство из них – дамы из высшего общества, – добавил он с подчеркнуто вежливым поклоном и поспешил следом за остальными гостями.

Алина встала, стараясь усмирить дыхание и биение сердца.

Обоим было ясно, что в этой игре участвуют два игрока... в игре без правил и без предсказуемого финала, с возможными потерями с обеих сторон. И хотя Алина боялась за себя, еще больше она боялась за Маккену, чьи знания о прошлом содержали много существенных и опасных пробелов. Она должна сделать все, чтобы он думал о ней так же плохо, как прежде... Чтобы он взял от нее то, что хочет, и покинул Стоуни-Кросс с чувством удовлетворения.

Проводив взглядом удаляющихся охотников, Алина решила отдохнуть с чашкой чаю в комнате для завтрака. Переполненная мыслями о Маккене, она едва не столкнулась с господином, который чуть не бегом выходил из особняка.

Она покачнулась, и он поддержал ее, пока не убедился, что она твердо стоит на ногах.

– Простите меня, я так спешу, чтобы нагнать остальных.

– Они только что ушли, – сказала Алина. – Доброе утро, мистер Шоу.

С выгоревшими на солнце волосами, загорелый и синеглазый, Гидеон Шоу определенно производил приятное впечатление. Он обладал элегантной беззаботностью, которой мог обладать только человек, рожденный в богатстве. Морщинки – следствие неумеренного образа жизни и циничного отношения к ней – пролегли вокруг глаз и рта, но этим только усиливали его обаяние. Он был высокого роста и хорошо сложен, хотя его пропорции уступали величественной фигуре Маккены.

– Если вы спуститесь по лестнице слева и последуете по дорожке, ведущей в лес, то нагоните их, – сказала Алина.

Улыбка Шоу была подобна лучу восходящего солнца, пробивающемуся сквозь завесу туч.

– Спасибо, миледи. И почему я всегда выбираю такое занятие, ради которого надо так рано вставать?

– Мне кажется, вы еще любите рыбную ловлю?

– О да.

– Как-нибудь утром вы должны пойти с моим братом на наш ручей, где водится форель.

– Может быть, я пойду, хотя сомневаюсь, что добьюсь успеха. Английская форель куда более хитрая, чем американская.

– Вы то же самое могли бы сказать об английских бизнесменах?