Страница 2 из 20
– Ну, что ты опять натворил, ураганчик? – беру его за ручки.
Расправив ладошки, обреченно стираю с них пыль и масло. Тянусь за влажными салфетками, вытаскиваю сразу несколько и через секунду они становятся темными.
– Чудище р-лугается, – жалуется Владик, с трудом выговаривая букву "р", и указывает грязным пальчиком на дверь.
В проеме появляется мрачный Игорь. На ходу застегивает рубашку, рваными движениями поправляет манжеты. Срывает галстук с вешалки, идет с ним ко мне.
– Я же просила, не называть так папу, – шиплю на малыша, а он губы надувает обиженно.
Наспех протираю руки о фартук и поднимаюсь к мужу. Исполняю его молчаливый приказ. Как обычно, машинально.
– Опять колесные колпачки мне все скрутил, – недовольно рычит он, пока я завязываю ему галстук. – Как только умудряется их достать? – удивляется и сурово зыркает на Владика.
– У детей пальцы цепкие, – улыбаюсь я, поглядывая на сына.
– Машина сломалась, нужно отвезти в гар-лаж к Максу, – транслирует он фразу из любимого мультика. И я головой качаю укоризненно.
– Хватит чушь нести, – гаркает на ребенка Игорь, и тот за меня прячется. Ногу мне поглаживает, обнимает. И я невольно усмехаюсь от щекотки. – А ты нашла, чему радоваться. Воспитывала бы лучше. Один хрен дома сидишь, – рикошетом попадает и мне.
– Не выражайся при сыне, – проговариваю спокойно.
Я привыкла, что муж каждое утро не в духе. Уходит на работу злой. Да и возвращается не лучше. Наши отношения дали трещину после рождения Владика. Не понимаю, почему, но Игорь сразу его не принял. Даже на руки в роддоме не взял, а на выписке только вид делал перед родственниками, что счастлив. Как только все разошлись, бросил меня в комнате наедине с кричащим свертком. И приказал не отвлекать от работы.
– А это что? – прищурившись, опускает взгляд на свой любимый ковер. Испепеляет крупинки грунта, предательски забравшиеся в мех.
– Земля сухая, – лгу я. – Я уберу, следов не останется.
– Задрала со своими кустами по всему дому, – рявкает раздраженно и сбрасывает мои руки со своей шеи. Проверяет узел на галстуке. Вроде бы остается доволен моей работой. – Чем тебе букеты обычные не угодили?
– Они мертвые, а я люблю жизнь во всех ее проявлениях, – беру на руки сына, и он жмется ко мне, укладывая голову на грудь. Чмокаю его в темную макушку. – Ты же знаешь, я не терплю срезанные цветы, которые потом медленно погибают в вазе. А мы еще воды подливаем, чтобы они мучились дольше.
– М-да, – окидывает меня снисходительным взглядом. Заставляет почувствовать себя полной идиоткой. – Чтобы к вечеру здесь все было чисто. Мама заедет.
– Так точно, – салютую ему, но спотыкаюсь о пренебрежительный взгляд.
Отвернувшись, подмигиваю сыну, чтобы не расстраиваться. Улыбка Владика всегда действует на меня успокаивающе и исцеляюще, но сейчас и он хмурится.
– Кстати, я сделал тест ДНК с этим… – небрежно кивает на родного сына. – Результат сегодня должен быть.
– Зачем? – недоуменно округляю глаза. И крепче Владика обнимаю.
– Потому что с каждым годом мне все больше кажется, что родила ты его не от меня, – припечатывает меня неожиданным обвинением.
И как ни в чем не бывало выходит из дома, оставив меня в растрепанных чувствах.
Глава 3
– Замени, – холодно растекается по комнате вместо приветствия, и этот голос будто окутывает меня слизкими щупальцами.
Передернув плечами, нехотя разворачиваюсь и, опомнившись, цепляю ненатуральную улыбку на лицо.
– Добрый вечер, Елена Евгеньевна, – выжимаю из себя. Получается почти доброжелательно. – Что-то не так? – смотрю на тарелку, в которую свекровь указывает пальцем. Еще даже к столу не успела подойти, а нашла, за что меня отругать.
– Я вижу засохшие капли воды. Плохо протерла. Специально оставила благоприятную среду для микробов? – морщится демонстративно.
– Это всего лишь вода, – вздыхаю я, но забираю тарелку, которая, к слову, начищена идеально и блестит, как глянец.
Под недовольное бурчание свекрови ухожу на кухню и возвращаюсь через пару минут с той же посудой.
– Так-то лучше, – важно заявляет Елена Евгеньевна, ничего не заподозрив. И, смахнув несуществующие пылинки со стула, присаживается. – Спасибо, дорогая, – смягчает тон как раз в тот момент, как в гостиную заходит Игорь.
Провоцирует меня, но за годы брака я поумнела и привыкла к ее выпадам. Встречаюсь с надменным взглядом свекрови – и тут же кошусь на время.
– Ба, – топает к ней Владик. Протягивает ручки, чтобы обнять. Но она, лишь мельком скользнув по ним, хмурится и перехватывает. Не позволяет коснуться своего нежно-голубого костюма. Идеального, сияющего, с иголочки.
– Опять замарался, – передает сына мне, как щеночка, извалявшегося в грязи.
Судорожно протираю его липкие ладошки, размышляя, куда успел влезть Владик, пока я ужин готовила. Гараж я точно закрыла и проверила сто раз после утреннего скандала с Игорем.
– Что это? – шепчу малышу на ушко.
– Маме, – достает из кармана выглаженных брючек потекший цветочек из пластилина. Коричневого цвета, потому что остальные я спрятала, а этот кусочек не нашла. Дает мне, улыбается довольно, ждет похвалы.
– Спасибо, милый, – забираю вязкую массу, но спрятать не успеваю. Над головой слышится тяжелый, разочарованный вздох свекрови.
Невозмутимо усаживаю ребенка рядом со своим стулом, подальше от нее. Надеюсь, она, как обычно, быстро устанет от внука и поспешит сбежать от нас. Ставлю на полтора-два часа. Дольше она с Владиком еще ни разу не сидела. А к себе и вовсе его не забирала. У нее диваны новые, вазы редкие, картины ценные, так что ураганчику в ее доме нет места. Впрочем, я бы ей ребенка и не доверила.
Не понимаю, как она Игоря вырастила с таким пренебрежительным отношением к детям. Его отец рано умер, переписав на сына все имущество с условием вступления в права после совершеннолетия. Елена Евгеньевна не могла воспользоваться без Игоря ни единым рублем. Зато сейчас все в ее руках. Хотя она совершенно не разбирается в автомобильном бизнесе, но хозяйкой себя охотно показывает. Заведует финансами компании и любовников меняет, как перчатки, пока сын вкалывает и воюет с конкурентами.
– Как день прошел? – оставив Владика, забираю у Игоря пиджак.
Я искренне рада его видеть, но улыбка сползает с моего лица, когда ловлю уничтожающий взгляд мужа.
– Нормально, – кидает он и проверяет почту в телефоне.
Заняв место во главе стола, кладет гаджет перед собой. Не расстается с ним на протяжении всего вечера. Постоянно запускает приложение.
И я вспоминаю его утренние слова о тесте ДНК. Игорь серьезно его провел? Но мне опасаться нечего, вот только тотальное недоверие мужа ранит больно. Неужели мать натравила его на меня? Сама же в курсе нашей ситуации…
– Пересолила, – Игорь нервно отодвигает от себя жульен.
– Вполне съедобно, – непонимающе смотрит на него свекровь. Из ее уст это звучит почти как комплимент.
Киваю ей благодарно, а сама подскакиваю, чтобы заменить мужу тарелку. При мне он вновь открывает почту. Нервничает. И я тоже невольно начинаю переживать, хотя ни в чем не виновата.
– Перестань, пожалуйста, ничего нового ты там не увидишь, – говорю обиженно.
– Посмотрим, – цедит Игорь. – Сядь на место, – приказывает, как собаке.
Со звоном оставив тарелку, молча отхожу. Опускаюсь на стул и гипнотизирую свое блюдо, которое хочется вывернуть мужу на голову. Аппетита нет, настроения – тем более. Отсчитываю минуты до того момента, когда можно будет попрощаться со свекровью и скрыться с Владиком в детской. Или в саду, чтобы не пропустить последние теплые вечера осени. Природа более благосклонна ко мне, чем люди.
– Будь терпимее, сынок, – Елена Евгеньевна накрывает его сжатый кулак ладонью. – Вспомни, кто она и откуда мы ее взяли.
– Вы так говорите, будто на свалке меня подобрали, – фыркаю, не выдержав.