Большие каникулы

За ужином всем бросилось в глаза, что Юрий рассеянно смотрел по сторонам и был не в духе. Анатолий, старший брат, спросил:

— Почему сумрачный?

— Почему ты так плохо ешь? — спросила мать.

Ему хотелось сказать «отстаньте», но он не сказал. Юрий знал, что на такую грубость Анатолий обязательно отреагирует по-своему. А чтобы этого не произошло, пришлось сказать:

— Нездоровится. — Недопив чай, он вышел из-за стола и направился к себе в комнату. Оставив дверь приоткрытой, прислушался, что о нем говорят за ужином.

— Может быть, у него температура? — взволнованно шепотом сказала мать.

— Никакая не температура, — донесся густой бас брата. — Просто дурью мучается.

«Ну, начались веселые беседы у самовара», — подумал Юрий и нырнул в постель. Натянул одеяло на голову. За окном шумел дождь. В голову настойчиво лезли тревожные мысли: «Неужели ни Иван, ни Андрей завтра мне не позвонят?!» Пока не одолел сон, только этот вопрос занимал его больше всего… Постепенно стали еле доноситься голоса. Становилось все тише и тише… Беспокойно спалось Юрке в эту ночь. Проснулся он оттого, что почувствовал, как кто-то легко прикоснулся к его лбу.

— Сынок, что приснилось тебе? Ты громко вскрикивал во сне.

Юрка открыл глаза. Утренние лучи солнца упирались в шторы окна. В комнате был полумрак. Трудно было сразу после сна понять, что за окном уже раннее московское утро.

— Мне никто не звонил? — спросил Юрий.

— А тебе должны были звонить?

Юрка отбросил одеяло и сел, прижав колени к подбородку.

— Я просто так спросил.

Любовь Ивановна нагнулась и поцеловала Юрия в голову.

— Будь умником. Завтрак на столе. Пока все горяченькое — поешь. Мне пора на работу.

«Будь умником» — это ласковое слово покоробило Юрку. Он слышал, как щелкнул дверной замок. От сознания, что теперь он в квартире один и никто не помешает обдумать все как следует, у Юрки на душе стало спокойнее. Вскочив с постели, он раздернул оконные шторы. Прекрасное солнечное утро! Только лужи на асфальте напоминали о вчерашнем дожде. Голуби, взъерошенные, смело входили в воду и купались как утки. Быстро одевшись, Юрий сел завтракать, Пододвинул к себе поближе телефон. Он ждал звонка от друзей.

Шло время… Никто не звонил.

Как завороженный глядел он на телефон и думал: «Ну позвоните же! Я извинюсь за все, только позвоните».

Телефон словно бы откликнулся на его просьбу. Юрка схватил трубку!

— Алло! Кто это? Ах, это ты, мама? Да, завтрак съел, Мама, я прошу тебя, не называй меня «сынуленькой». Мне тринадцать лет. Ведь могут услышать посторонние. Не надо, мама, хорошо?

Положив трубку, он снова сел гипнотизировать зеленый аппарат телефона. Раздался звонок.

— Да, это я. А кто звонит?.. Ах, это ты — «По секрету всему свету»? Ну что тебе? Откуда ты взялась? В другой раз не могла позвонить? Сейчас мне некогда тебя слушать. Ну и обижайся! — от волнительного ожидания звонка во рту у Юрки пересохло.

Вновь зазвонил телефон. Юрий схватил трубку.

— Алло! Да. А какая вам разница, скучно мне или нет?.. А кто это говорит? Андрей?! Андрюшка, чего же ты голос изменил? Разыгрываешь, да? А я тут сижу около телефона, как клеем БФ приклеенный. А где Иван? Ах, не хочет брать трубку? Ну и черт с ним! Гордый какой. Когда ты уезжаешь? Мне можно проводить тебя?.. Говори номер вагона. Успею, успею.

Пересчитав наличные деньги, лежавшие возле черепков разбитого котенка, Юрка взял с запасом и помчался на вокзал. Через 20 минут он уже протискивался через толпу провожающих. Синий состав стоял под стеклянным сводом Киевского вокзала. Издали Юрий увидел Андрея и Ивана.

— Здорово! — крикнул Андрей.

— Здравствуй! — Юрий протянул руку.

— Знакомься, — смеясь, сказал Андрей, показав рукой на Ивана. — Мой друг.

Юрка растерялся. Подал руку Ивану и сказал:

— Юрий Хлебников. — Все дружно расхохотались. — А что вы вчера делали без меня?

— Футбол гоняли.

— По лужам? Чего же меня не позвали?

— Не хотели мешать, — сказал Андрей. — А вдруг ты занят.

— Вот еще. Чем это я занят?

— А может, ты деньги считал в своей копилке, — сказал Иван.

— Хватит вам. Больше не о чем говорить? Нету больше копилки.

— Ладно. Об этом ни слова больше. — Андрей обнял Юрку и притянул к себе.

— Ну а писать-то будешь? Ты ведь не привез нам показать аппарат ПШИК-1, — сказал Юрий.

— Я напишу об аппарате.

В окне вагона появился отец Андрея — Павел Савельевич. Он подозвал Юрку и поздоровался весело и приветливо.

— Ты загорел, Юра.

Юрка смутился и выпалил:

— Вы тоже!

Стрелка на вокзальных часах прыгнула вперед. На часах было 12 часов 30 минут. Раздался гудок электровоза. Ребята пожали друг другу руки. Состав бесшумно и плавно двинулся. Андрей вскочил в тамбур и помахал рукой. Крикнул Ивану:

— Напиши мне хоть одно длинное письмо, а то ты до сих пор как-то куце писал!

Иван утвердительно кивнул головой.

Из всех вагонов высунулись пассажиры и дружно, разом заговорили.

Оттого что все кончилось перемирием, Юрка был в прекрасном настроении. Домой возвращался вместе с Иваном. Весело болтали и даже целый квартал шли в обнимку.

— Пойдем в Филевский парк, постреляем в тире из пистолета, — предложил Юрка. — Денег у нас с тобой жутко много. — Для подтверждения он пошумел монетами в кармане.

— В парк пойдем, но стрелять на чужие не буду.

Юрка помрачнел от такого ответа.

— Бойкотируешь? Думаешь, я жадный?.. Ты даже не знаешь, что с глиняным котом навсегда покончено. Я его превратил в мелкую крошку.

— Верю, но стрелять в тире не буду.

По пути подвернулся киоск «Мороженое». Ни слова не говоря, заплатил Юрка за шесть стаканчиков фруктового.

— Зачем столько? — удивился Иван.

— Надо же куда-то деньги девать, а то гремят в кармане, даже на нервы действуют. Помоги нести.

Иван взял три стаканчика.

— А теперь что с ними делать? — растерянно спросил он.

— А что хочешь. Хочешь — выброси, хочешь — съешь.

— Есть не буду.

— Тогда тащи до самого двора, а там я распоряжусь.

На автобусе доехали до Славянского бульвара. Вафельные стаканчики стали подтекать. Во дворе у Юрки колготилась детвора на площадке для игр. Они гоняли банку от ваксы вместо шайбы. Юрка немного задержал на них взгляд, выбирая, кому бы первому из них вручить стаканчик с мороженым. Но первым к Юрке подскочил малыш из чужого двора. Был он рыжий, и во рту не хватало двух зубов.

— Дай мороженое, — бесцеремонно обратился он.

— Дуй отсюда, щербатый! — грозно сказал Юрка и мельком взглянул на Ивана.

— Чего ты так зло? — спросил Иван.

— А чего он попрошайничает? Тут своей мелюзги хоть отбавляй, а этот из чужого двора.

Последний стаканчик он вручил торжественно соседскому мальчонке со словами: «Подрастешь — сам будешь на мороженое зарабатывать». Малыш быстро расправился с мороженым. Стоит облизывается.

— А что дяде сказать надо? — показал Юрий на себя.

— Спасибо, дядя.

Юрка ласково потрепал мальчонку по голове.

— Правильно. Ешь на здоровье.

Ивана разбирал смех. Пока Юрка принимал благодарности, «чужой» малыш подкрался к нему сбоку и снова за свое:

— Дай мороженое. Я очень сладкое люблю.

Юрка рассвирепел и сквозь зубы шепнул рыжему мальчонке:

— А кислого тебе не хочется? Чеши отсюда, рахитик.

— Жалко, да? — захныкал рыженький.

— Мне никогда ничего не жалко. Понял? Нету у меня больше. Я и так двадцать стаканов раздал. И кончай хныкать.

— Всего шесть, — сказал Иван.

— Да он считать не умеет. Пусть думает, что двадцать. — Юрка тут же посмотрел по сторонам. — Мало того что пришел с чужого двора, да еще такой липучий, — как бы оправдываясь перед Иваном, проворчал Юрка.

Ему очень хотелось толкнуть беззубого, но он сдержал себя, а вдруг где-то в тени, на лавочке, сидят его родители и любуются на своего любимчика вымогателя. Раздав мороженое, друзья попрощались и разошлись по домам, сговорившись назавтра встретиться.