Страница 7 из 11
— Застегнись, малыш. И прости, если я чего-нибудь не так сказал.
Его руки замерли, поднявшись к первой пуговице.
— Ты и вправду думаешь, что я мог сдать тебя копам?
— Застегнись.
Он застегнулся. Потом сказал:
— Уже ведь полночь! Эдна только что сообщила мне Слово.
— Какое же?
— Агат.
Я кивнул.
Он застегнул воротник.
— О чем ты думаешь?
— О коровах.
— О коровах? — переспросил Ястреб. — При чем тут коровы?
— Ты был когда-нибудь на молочной ферме?
Он покачал головой.
— Для того чтобы получить побольше молока, коров держат практически в бесчувственном состоянии. Корм дают внутривенно, из автоклава; питательная смесь перекачивается по трубам, сначала большим, потом — поменьше и совсем маленькие, пока не попадает ко всем этим высокоудойным полутрупам.
— Я видел. В журналах.
— Люди...
— ...коровы?
— Ты сообщил мне Слово. И теперь оно начнет перекачиваться и разветвляться, когда я сообщу его другим, а те будут передавать его еще дальше, пока завтра к полуночи...
— Пойду, меня ждет тот...
— Ястреб!
Он обернулся.
— Что?
— Ты считаешь, нет резона опасаться удара со стороны таинственных сил, более умелых и жестоких, чем мы с тобой... Ладно, будь по-твоему. Но ты еще не был свидетелем такого умопомрачительного исчезновения человека, какое я намерен устроить, как только избавлюсь от этого хлама.
Лоб Ястреба пересекли тоненькие морщинки.
— Ты уверен, что раньше я ничего подобного не видел?
— По правде говоря, совсем не уверен. — Я уже улыбался.
— Ага! — произнес Ястреб и издал звук, который был очень похож на смех, но смехом не был. — Пойду приведу того Ястреба.
Он скрылся среди деревьев.
Я бросил взгляд вверх, на обрывки лунного света в листве.
И посмотрел вниз, на свой портфель.
Аккуратно обходя камни, ко мне поднимался — тот Ястреб. На нем был серый вечерний костюм и серый свитер с высоким воротом. Голова над мясистым лицом была чисто выбрита.
— Мистер Кадуолитер-Эриксон? — Он протянул руку.
Я пожал ее: острые костяшки, обтянутые рыхлой кожей.
— А ваше имя мистер...
— Арти.
— Арти Ястреб. — Я старался не подать виду, что наскоро оцениваю его серый наряд.
Он усмехнулся.
— Арти Ястреб. Вот именно. Я взял себе это имя, когда был моложе нашего оставшегося внизу друга. По словам Алексиса, у вас есть... э-э-э... кое-какие вещи, так сказать, не совсем ваши. Которые вам не принадлежат.
Я кивнул.
— Покажите мне их.
— Вам сказали, что...
Он оборвал меня:
— Ну же, дайте взглянуть.
С любезной улыбкой клерка он протянул руку. Я провел большим пальцем по застежке высокого давления. Щелчок.
— Вы не скажете, — спросил я, глядя, разглядывая то, чем я обладал, — как улаживаются дела с Особым отделом? Кажется, они мною заинтересовались.
Он поднял голову. Удивление постепенно сменилось спокойным бесстрастием.
— Ну что вы, мистер Кадуолитер-Эриксон! — Кажется, он решил отбросить всякие церемонии. — Надо иметь стабильный доход, это единственное, что вы можете сделать.
— Если вы дадите за них настоящую цену, это будет не так-то просто.
— Могу себе представить. Конечно, я мог бы дать вам меньше денег...
Еще щелчок.
— ...или же, исключая такую возможность, вы могли бы пошевелить мозгами и попытаться их провести.
— Должно быть, вам их надувать удавалось не единожды. Верю, что сейчас у вас все идет гладко, но чтобы так преуспеть, вам наверняка понадобилось время.
Арти Ястреб кивнул, явно не без хитринки.
— Подозреваю, что вы напоролись на Мод. Что ж, думаю вполне уместны будут поздравления. А равно и соболезнования. Я всегда стараюсь делать только то, что уместно.
— Похоже, вы умеете заботиться о собственной безопасности. Я обратил внимание, что вы держитесь особняком и не общаетесь с гостями.
— Сегодня здесь два приема, — сказал Арти. — Куда же еще, по-вашему, каждые пять минут пропадает Алексис?
Я нахмурился.
— Этот световой узор в камнях, — он показал вниз, — на самом деле меняющая краски мандала на нашем потолке. Алексис, — хихикнул, — тишком удирает под камни, где находится роскошный павильон в восточном стиле...
— ...с отдельным списком приглашенных на двери?
— Регина входит в оба. Я тоже. Малыш, Эдна, Льюис, Энн...
— По-вашему, мне нужно это знать?
— Но вы же пришли с человеком, чье имя внесено в оба списка. Просто я подумал... — он осекся.
Кажется, я несколько переборщил. А впрочем, что ж — толковый лицедей быстро усваивает необходимую мудрость: если выдаешь себя за важную персону, знай — такие персоны уверены в своем праве переборщить.
— Послушайте, — сказал я. — Вы не желаете получить их, — я покачал портфелем, — в обмен на кое-какую информацию?
— Хотите узнать, как не попасть в лапки Мод? — Он подмигнул. — Было бы весьма глупо с моей стороны рассказывать вам об этом, даже имей я такую возможность. К тому же вы всегда можете рассчитывать на свое фамильное состояние. — Он ткнул в грудь большим пальцем. — Поверьте, молодой человек, у Арти Ястреба такового не было. У меня не было ничего подобного. — Он сунул руки в карманы. — Разглядим-ка получше, что у вас там.
Я снова открыл портфель.
Пару секунд Арти просто смотрел. Потом взял несколько штук, повертел в руках, положил обратно и снова сунул руки в карманы.
— Даю за них шестьдесят тысяч. Апробированными кредитками.
— А как все-таки насчет информации?
— Вы не услышите от меня ни слова. — Он улыбнулся. — С какой стати мне вас просвещать?
М-да, в этом мире мало крайне преуспевающих воров. А в других пяти еще меньше. Жажда воровства — это влечение к абсурду и безвкусице.
(Необходимы поэтическое и сценическое дарования, а также некое отрицательное обаяние...) И все-таки это жажда того же рода, что и жажда порядка, власти, любви.
— Ну, что ж, — ответил я.
Откуда-то сверху донеслось слабое жужжание.
Арти с нежностью взглянул на меня, сунул руку под полу пиджака и вынул пригоршню кредиток — окаймленных ярко-красной полосой таблеток достоинством по десять тысяч. Он извлек из пригоршни одну. Две. Три.
Четыре.
— Вам удастся спрятать такую сумму в надежном месте?
— Как по-вашему, почему Мод занялась именно мной?
Пять. Шесть.
— Прекрасно! — сказал я.
— Как насчет портфеля в придачу? — спросил Арти.
— Попросите у Алекса бумажный пакет. Если хотите, я вышлю их...
— Давайте сейчас же.
Жужжание приближалось.
Я протянул ему раскрытый портфель. Арти засунул туда обе руки и начал ловко набивать карманы костюма. Серая ткань уродливо обвисла и оттопырилась. Он огляделся.
— Благодарю, — сказал он. — Спасибо.
Потом он повернулся и торопливо зашагал вниз с полными карманами всевозможных вещей, принадлежащих уже и не мне и не ему.
Я поднял голову и посмотрел в ту сторону, откуда раздавался шум, но сквозь листву ничего не увидел.
Тогда я наклонился к портфелю. Отомкнув внутреннее отделение, где хранились вещи, принадлежащие мне, я принялся торопливо в нем рыться.
Алексис протягивал джентльмену с воспаленными веками очередную порцию виски, тот в это время спрашивал: «Кто-нибудь видел миссис Сайлем? Что это там наверху жужжит?..» — а по камням, пошатываясь и пронзительно крича, шла полная женщина, закутанная в вуаль из выцветающей ткани.
Алексис выплеснул содовую себе на рукав, а джентльмен задал еще один вопрос:
— Боже! Кто это?
— Нет! — вопила женщина. — Нет! Помогите! — И морщинистые руки ее вскинулись множеством колец.
— Разве вы не узнаете? — шепнул кому-то по секрету Ястреб. — Это же Хенриетта, Княгиня Эффингемская.
Невольно услышав это, Алексис поспешил на помощь. Но княгиня шагнула в просвет между двумя кактусами и скрылась в высокой траве. Все гости бросились за ней. Они уже разыскивали ее в подлеске, когда лысеющий господин в черном смокинге с бабочкой и индийским кушаком откашлялся и взволнованным голосом произнес: