Страница 46 из 80
Я стоял как истукан, протягивая к ним свои руки, с превеликим трудом пережидая ставший необычайно долгим каст заклинания. Казалось две секунды тянулись бесконечно, и все это время я любовался зарождающейся передо мной черной тучей, пронзаемой сверкающими молниями, зато и сработало все это крайне впечатляюще: туча в один момент расширилась, наполнилась крупными осколками льда, больше похожими на хрустальные кинжалы, а затем с оглушительным ревом устремилась вперед, снося все на своем пути. Пропал грозовой фронт так же быстро, как и появился, оставив в небе лишь груду конфетти, в которое превратились тела нетопырей. Остатки кровавым дождем хлынули вниз, еще больше обезображивая несущихся к нам монстров, которые были уже в двух шагах от нас.
Кудрявый осветитель истошно заверещал, но заглушая даже его визг, раздался рык Лапочки. Он произвел внушительный результат: магические печати на стенах домов вспыхнули и исторгли из себя бурлящие потоки огня, яркого, почти белого, превращающих длинный переулок в крематорий. Огонь поднялся до самых крыш, не низеньких зданий, а затем они начали рушиться, погребая под собой сгораемых существ. Опыт потек сплошным ручьем, отщелкивая один получаемый уровень за другим. Нестерпимый жар ударил из проулка нам в лицо, заставляя свалиться на колени, в безуспешных попытках закрыть от него лицо, а затем он внезапно схлынул, оставив нам только вид, на красную от жара улицу, где светилось всё, и стены, и мостовая, и развалины обвалившихся домов.
— Все? — охрипшим голосом спросила Лапочка.
Я глянул на небо и отрицательно покачал головой:
— Не похоже...
Небо над Колизеем потемнело от поднявшихся над ним туч летающей нежити, быстро устремившейся в нашу сторону. В добавок к ним, в начале улицы появились новые силуэты неупокоенных, бросившихся к нам. Жар там стоял такой, что и зомби, и скелеты начинали тут же дымиться, а истлевшая одежда вспыхивала жирным чадящем пламенем. Некоторые скелеты лишившись ступней падали наземь, продолжая ползти к нам на четвереньках. Продвижение зомби напоминало хождение по раскалённой сковородке: каждый шаг отзывался громким шипением и облачками вонючего дыма, поднимающихся от шкворчащих ступней. В их сторону полетели стрелы, но скоро нам стало не до них: налетевшие твари были гораздо крупнее хрупких нетопырей.
Трехметровый скелет летающей ящерицы, обтянутый ссохшейся кожей, и клубящимся черным туманом, заменяющим перепонки на широких крыльях, обрушился на защитные сети, плюя сквозь мелкие ячейки трупным ядом и раздирая их серповидными когтями. И сразу вслед за первой на начавшую трещать защиту обрушилась сразу вся масса тварей, полностью закрыв над нами небо, превращая день в ночь.
— Щит! — Завопил я и начал каст заклинания, а за ним сразу второго.
Прозрачный призрачный щит полностью накрыл наш отряд и на него тут же с разорванных сетей начали сыпаться гибкие извивающиеся тела виверн, заливающих поверхность купола струями черного яда. Небо прямо над нашими головами разверзлось, выпуская два десятка стремительных огненных болида, врезаясь прямо в нашу защиту и копошащихся на ней монстров. Ночь вновь превратилась в день. Вспышки ударов и раскаленные осколки раздирающих противников в клочья, превращая грозную стаю в кашу из дробленых костей и лоскутов кожи. Щит, не выдержав, лопнул и тут же навстречу рухнувшей на нас массе ударил ледяной смерч, будто смертоносный гейзер подбрасывая все это на несколько десятков метров в воздух. Рев и гул стих, и в наступившей полной тишине стали слышны лишь шлепки падающей на мостовую и крыши домов плоти и стук костей.
— Хрена себе… — Лапочка ошеломленно посмотрела наверх, на так и продолжающие сыпаться с небес останки мертвяков, — это был лучший мой стрим… — начала говорить она, но ее прервал жуткий, раздирающий душу вой, и за арочными окнами Колизея показалась, гигантская гибкая тень, поднявшая клыкастую разинутую пасть к несправедливым небесам.